Это нехарактерно для Плутона — идти в бой с теми, кого ты не проверил лично. А вот мне подобное давно стало привычно. И отобранные для рейда на Землю ветераны Северного домена были мне столь же незнакомы, как и большая часть моей гвардии. Это и понятно. Когда счет бойцам идет на тысячи, один не управишься. Безликие пешки, как назвал бы их Магнус. Хотя у каждого на лице и теле — свой неповторимый рисунок шрамов. Здесь собрались лучшие из перешедших на нашу сторону низших и трое сокрушающих врагов, связанных кровью своих бывших товарищей. У меня в небольшом кожаном футляре лежал телепортационный жезл. И со мной были моя сестра и Грешник. Этого вполне достаточно.

Все происходило как-то буднично. Словно шли мы не в колыбель человечества, а в соседний домен за провизией. Ясная ночь, свет звезд в окна Портальной башни. Меж камней кое-где запекшаяся кровь — последний след демонов Снорри и Леонида. Мимо меня десяток за десятком проходят люди в кольчугах и шлемах с полумасками. У большинства в бородах седые пряди. Руки сжимают оружие и фиолетовые щиты. Мне сейчас сложно отличить их даже от воинов из дружины Снорри. Что уж там говорить о людях Альва. В заплечном мешке у каждого запас провизии на три дня. Задерживаться на Земле дольше — опасно. Как-никак одним из моих учителей был друид. Я прекрасно представляю, на что способны посвященные Круга в своих лесах.

Я шагнул в портал последним. Колебаний не было. Какое-то спокойствие и отстраненность. Рисунок звезд в небе поменялся. Но самое главное — Луна. На других планетах, как я знаю, спутников не видно, хотя если наблюдать с Земли, кажется, что они есть. Я даже слышал, что низшие когда-то давно долетали не только до некоторых из них, но и до планет. Вот только планеты выглядели совсем не так, как если попасть на них через портал, как, впрочем, и Луна. Величайшая загадка древних высших — как им удалось сотворить подобное.

Я слышал, что Луна может быть бледной и маленькой, может — большой и почти золотистого цвета. А вот о красной Луне, которая сейчас висела в небесах огромным шаром, я ни разу не слышал. Она затмевала свет звезд вокруг, она притягивала и гипнотизировала. Раз бросив взгляд на нее, я уже не мог оторваться. Смотрел и смотрел: ведь это было первое в моей жизни полнолуние. Лес вокруг тих. Ни одного дуновения ветерка. Когда я вышел из портала, услышал голоса ночных птиц, стрекотание и жужжание насекомых, но сейчас все стихало. Обостренный слух улавливал в этой тишине нотки испуга. Нос ловил удаляющиеся запахи. Все бежало прочь, и шерсть на моем загривке встала дыбом. Стоп, какая шерсть? Я ведь давно свел растительность на голове!

Тишина, чарующая тишина. Впереди — какие-то двуногие. На них стальные шкуры, но я знал, что для моих клыков и когтей это не помеха. Луна затапливала мой разум своим алым сиянием, пьянила подобно крепкому вину. Я здесь, чтобы славить ее в полной тишине. И все убираются прочь, не желая мешать хозяину этого леса. Мои уши уловили какой-то противный скрежет. Ах да, так трутся стальные когти двуногих об их стальную шкуру. Какое святотатство! Нарушать тишину столь низменными звуками.

Луна полыхнула в моей голове алой вспышкой. Легкий ветерок погладил по шерсти и, словно принуждая к чему-то, направляя куда-то, подтолкнул в спину. Я бросил к небесам свой клич, слагая его к ногам матери-Луны, но услышал лишь рык. Страшный голос плутонского белого тигра. Кровавая Луна заполнила весь Мир…

…Все тело болело. К тому же я не мог пошевелиться. Дышать было трудно. Попытался открыть рот и вдохнуть поглубже. Губы слиплись, на языке был привкус чего-то солоновато-противного. Веки тоже не поднимались. Я попытался нащупать, что меня держит. Похоже это было на ветки или корни дерева. Напрягая все силы, я умудрился открыть один глаз. Все верно, корни огромного дуба поддерживали меня в вертикальном положении. Прямо передо мной на спине лежала Пантера. Ее лицо, одежда, тело были в запекшейся крови. Рядом с моей сестрой лицом вниз лежал Грешник, мало чем от нее отличавшийся. Его рука покоилась на груди девушки. Одежда на спине оказалась разорвана четырьмя параллельными порезами. Ткань пропиталась кровью. Моя голова была свободна, я оглянулся. Передо мной предстало поле страшнейшего побоища.

Растерзанные тела громоздились грудами. Поломанное оружие, разбитые щиты. Кольчуги разорваны такими же ударами, как одежда Грешника. Я видел лица. На них застыли ужас и недоумение. А еще земля вокруг была усыпана щепками. Похоже было на то, что я недооценил друидов. Прямо на выходе из портала нас встретил мощный отряд посвященных в полузвериных обличьях и устроил эту кровавую расправу. Похоже, и в древесную тюрьму меня заточили они. Но почему не добили? Я не помнил боя. Я абсолютно ничего не помнил! Извернувшись невероятным образом, я сумел освободить левую руку. Попробовал протереть второй глаз и замер. Рука — вся в крови не по локти, а по самые плечи.

Что же произошло? Чья эта кровь? Хоть дерево особо не церемонилось, я чувствовал, что не ранен. Синяки и вывихи — не в счет. Я невредим, а на всем теле кровь. Похоже, это она запеклась и закрыла мне глаза и рот. Первым делом нужно освободиться. Я не был силен в воздействии на стихии, но на такое дело моих навыков хватит. Каменные шипы ударили из земли, разбивая спутавшие меня корни. Я чуть-чуть не рассчитал, и один пропорол мне бедро. Впрочем, это лишь царапина. Хорошо, что голова на плечах осталась. Далеко не все из погибших этой ночью могли похвастаться этим.

Я упал на землю мешком. Все тело затекло. Оружие вроде бы при мне. Тоже непонятно. Тело Грешника дернулось. Он вскочил на ноги, прыгнул вперед, подхватил с земли свой шест и развернулся ко мне, полностью готовый к бою.

— Это не друид, — хрипло произнес я, все-таки умудрившись разлепить губы. — Не дергайся, у тебя рана на спине. Кровотечение опять начнется.

— С кровотечением я как-нибудь справлюсь, — ответил он, не меняя позы. Неужели Грешник собрался со мной драться? Чем, интересно, я сумел его до такого довести. Не мог же он так разозлиться из-за изгнания Шута!

— Что было ночью? — спросил я, не делая попыток встать.

— А ты не помнишь? — В его голосе звучало недоверие.

— Абсолютно, — честно признался я. — Кто на нас напал и почему мы живы, а остальные мертвы?

— Действительно не помнишь, — удивленно произнес Белый, расслабляясь и опираясь на шест. И тут память сыграла со мной злую шутку. Воспоминания выскочили как чертик из табакерки и навалились подобно десятку Леонидов.

Вспомнил свет кровавой Луны, вспомнил собственную ярость. Это был я и в то же время не я. Тот, кого звали Мираклом, оставался простым наблюдателем, а в его теле бушевал зверь — страшный плутонский тигр. Но зверь этот обладал всеми моими способностями. Лицо сокрушающего врагов, глаза, полные удивления. Мои — не мои руки, тянущиеся к нему. Он что-то закричал, и вдруг там, где было его лицо, оказался затылок, хотя тело не меняло своего положения. И противный хруст. А краем глаза я видел черное мускулистое тело. Пантера, плутонская пантера, встав на задние лапы, приняв полузвериный облик, бушевала посреди нашего небольшого отряда. Мечи низших отскакивали от ее шкуры, как от стальной, а когти страшной твари рвали с равным успехом кольчуги и тела. И мое понимание, что ее я убью последней, когда с кричащими двуногими будет покончено. Все это было так ярко, что я застонал.