Часть военной верхушки, в том числе адмирал Шарп и генерал Уилер, продолжала настаивать на усилении воздушной войны. Сенатор Ричард Рассел, традиционный сторонник Линдона Джонсона, также считал, что США должны либо начать воевать всерьез и побеждать, либо уйти из Вьетнама. В конце августа 1967 г. сенатский подкомитет под руководством Стенниса опубликовал отчет, в котором призвал «принять риски, которые должны быть приняты, и применить силу, которая должна быть применена, чтобы достичь поставленных целей» посредством эскалации воздушной войны. Слушания подкомитета Стенниса наглядно показали всю глубину разногласий между министром обороны, президентом и Объединенным комитетом начальников штабов. Как и полтора года назад, Макнамара в частном порядке сказал журналистам, что «никакое количество бомбардировок не поможет положить конец войне». В конце 1967 г. его приближенные были озадачены, почему Макнамара упрямо не подает в отставку из-за принципиального несогласия с политикой администрации, а вместо этого ждет приказа об увольнении сверху, который и поступил в ноябре того же года: Джонсон одобрил назначение Макнамары на пост президента Всемирного банка, не сочтя нужным проконсультироваться с самим кандидатом.

Между тем ястребы воздушной войны во главе с Ростоу убедили президента утвердить новый список целей в Северном Вьетнаме. Утром 11 августа 1967 г. бомбардировщики впервые нанесли удары по мосту Думера в Ханое. Интенсивным налетам подверглись железнодорожные объекты в Йенвьене, но эти рейды дорого обошлись американцам: северовьетнамские зенитчики и МиГи сбили пять F-4 Phantom. МиГи впервые применили новую тактику: атаку большой группой сзади. В летной школе пилотов учат всегда «смотреть на шесть часов» — отслеживать появление врага со спины — но они так привыкли к тому, что МиГи появляются спереди, что были застигнуты врасплох неожиданной тактикой противника. Робин Олдс, возглавлявший истребительную группу F-4, позже с горечью писал: «Я услышал в наушниках их крики. Когда я обернулся, все, что я увидел, было два пылающих факела»[633].

Осенью 1967 г. была предпринята так называемая мирная инициатива Киссинджера — попытка начать диалог между Вашингтоном и Ханоем при посредничестве французов и непосредственном участии гарвардского профессора, выступающего как частное лицо, за которым стояли влиятельные представители американского руководства. В середине октября, когда стало ясно, что эта попытка провалилась, Джонсон санкционировал первые прямые удары по аэродрому Фукиен, где базировались северовьетнамские МиГи. Но это не положило конец американским потерям. В ходе рейда 17 ноября на объект ПВО в предместьях Ханоя ракетой был сбит Thunderchief майора Чарльза Каппелли. Его товарищ позже вспоминал, что «Каппи» нарушил строжайшее табу боевых летчиков: перед вылетом он сказал, что, когда вернется, ему нужно переделать «кучу бумажной работы». «Никогда нельзя говорить о своем возвращении», — с горечью констатировал пилот[634].

На последнем этапе «Раскатов грома», который начался в ноябре 1967 г., американские пилоты столкнулись с самыми плохими погодными условиями, в которых им только доводилось воевать. В декабре истребители противника, демонстрируя растущее мастерство, заставили более 10 % бомбардировщиков сбросить бомбовую нагрузку до подлета к цели. 17 декабря бомбардировочную группу атаковали одновременно 20 МиГов; два дня спустя — 14. 2 декабря американцы потеряли восемь самолетов — пять самолетов ВВС и три ВМС, пять из которых были сбиты ракетами. Точность бомбометания с помощью радиолокационных систем оставляла желать лучшего. В 1968 г. над территорией Северного Вьетнама было совершено 100 000 боевых вылетов, и, даже после того как в марте Джонсон приказал прекратить воздушные удары к северу от 19-й параллели, они продолжали наноситься по ограниченному району, где северовьетнамцы сумели сосредоточить 2600 зенитных орудий.

Порой казалось, будто над всей этой воздушной кампанией висит проклятие. Попытки заблокировать речное сообщение терпели неудачу, поскольку сбрасываемые с воздуха магнитные мины взрывались слишком далеко от проходящих судов. В марте 1968 г. были начаты боевые испытания первых F-111 с изменяемой геометрией крыла, на которые возлагались большие надежды, но в дебютных вылетах новый самолет показал себя плохо, а технические недоработки привели к нескольким катастрофам. 11 марта северовьетнамские коммандос провели сокрушительную операцию: саперные подразделения 41-го батальона ВНА захватили станцию 85 ВВС США на горе Пхатхи в Лаосе, с которой контролировались многие миссии «Раскатов грома». 20 из 18 американских военнослужащих были убиты, и авиации ВВС пришлось бомбить собственную радиолокационную станцию с дорогостоящим оборудованием. На протяжении оставшейся части президентства Джонсона основной задачей авиации было ограничение движения грузовых машин с Севера на Юг.

Деликатная кампания бомбардировок, начатая Белым домом в феврале 1965 г., могла бы сработать против слабовольного противника, коим явно не были железные люди в ханойском Политбюро, или же против населения, которое имело право голоса, что было немыслимым в коммунистическом государстве. У провала воздушной войны в 1965–1968 гг. были и другие очевидные причины: невозможность с помощью воздушной мощи сокрушить примитивное общество, располагающее, вопреки ожиданиям, современными технологиями ПВО; длительные периоды неблагоприятных погодных условий; несовершенство вооружения, особенно систем наведения. Линдон Джонсон стал всего лишь одним из длинной череды национальных лидеров последнего столетия, которые на собственном горьком опыте убедились в ограниченной эффективности воздушной мощи.

В первые месяцы «Раскатов грома» боевой дух среди пилотов ВВС, ВМС и Корпуса морской пехоты зашкаливал. Мало кто пошел на попятную, услышав от жены ультиматум: «Я или война — выбирай!»[635] Большинство молодых пилотов — и некоторые ветераны, перешагнувшие 40-летний порог, — были взбудоражены возможностью наконец-то применить на деле все те боевые навыки, которые они отрабатывали в ходе сотен часов тренировочных полетов, и опробовать в бою свои фантастические летающие машины, рискуя жизнью в схватке с настоящим врагом, за что благодарное государство щедро платило им $2,16 «боевой» надбавки в день. После определенного количества вылетов пилоты ВВС США отправлялись на «отдых и восстановление сил» в Бангкок, а авианосцы следовали с той же целью на Филиппины. В офицерском клубе на базе «Куби-Пойнт» на берегу залива Субик-Бей кипела бурная жизнь: еженощные вечеринки, караоке, бои едой, кулачные поединки. Коммандер Джон Николс писал: «Первые несколько дней они напивались до поросячьего визга, ползали на карачках. Потом начинали восстанавливать здоровье — гольф, плавание, дыхательная гимнастика»[636]. И вскоре отплывали через Южно-Китайское море снова на встречу с врагом.

Вся территория Северного Вьетнама была поделена на секторы ответственности между ВВС, ВМС и КОВПВ. Палубная авиация атаковала «Пакеты маршрутов 2, 3, 4 и 6B», которые простирались от 18-й параллели на север до границы с Китаем; ВВС отвечали за «Пакеты маршрутов 5 и 6A», которые включали Ханой и зону Северо-Западной железной дороги; КОВПВ забрало у ВВС «Пакет маршрутов-1». Бо́льшая часть тактической авиации ВВС вместе с эскадрильей стратегических B-52 базировалась в Таиланде, где к 1966 г. находилось 34 000 американских военнослужащих, более двух третей из них — в синей форме ВВС США. Все они работали на войну, хотя многие находили время и для развлечений: на каждой авиабазе медпункты регистрировали около тысячи случаев венерических заболеваний в год. Правительство Бангкока, обеспокоенное своей причастностью к бомбардировкам, поначалу настаивало на том, чтобы самолеты, вылетавшие с авиабаз в Таиланде, не атаковали цели на территории Южного Вьетнама, а те, которые направлялись на Север, делали вид, будто летят с Юга, но в 1967 г. поняло всю бесполезность этого фигового листка.