Для Лазарро, наверное, это, действительно, сильное потрясение, потому что он смотрит в одну точку и никак не реагирует на мои слова. Я понимаю его чувства, но он тоже должен понять, что для меня необходимо. А это честность и искренность с его стороны. Доверие, которое не может строиться на красивых костюмах и пущенной в глаза пыли. Это всё обман. Фальшь, которая убьёт всё хорошее. Это исполнение определённой роли. А потом, когда человек окажется другим, чем тебе казался, будет больно. Поэтому лучше плохо, но честно. Лучше резко, но искренне. Лучше грубо, но с доверием.

– Мне придётся тебя убить, – неожиданно произносит Лазарро.

– Почему? – напряжённо шепчу.

– Ты видела, как я всё просрал. Я никогда и ничего не просираю. Всегда довожу дело до конца. До результата, который меня удовлетворяет. Сейчас я просрал свидание. Охренеть, я старался, но лучше бы этого не делал. Я же идеальный. Нет. Дело не во мне, а в тебе. Ты слишком капризна, Белоснежка. И я тебя убью, чтобы ты никому об этом не рассказала. Определённо, болтать ты любишь.

Прыскаю от его слов.

– Может быть, мы лучше сделаем вид, что всего этого не было. Ты ведь практически голый, а это твоё нормальное состояние. А насчёт остального, то я… хм, вроде бы ты собирался в душ, а потом я тебя должна была побрить. Разве не так? – бросаю на него игривый взгляд.

Лазарро усмехается и цокает.

– Тебе нужно сейчас согласиться. Тогда не придётся меня убивать. Я всё же хочу избавить тебя от бороды. Очень хочу, потому что я соскучилась по твоим губам. Сильно. Пожалуйста, прими эти правила игры, Лазарро, – шёпотом добавляю.

– И почему я слушаю тебя, скажи? Почему я это делаю? – Он на несколько мгновений прикрывает глаза и качает головой.

Провожу ладонями по его груди и плечам.

– Потому что ты хочешь этого. Ты бы не слушал меня, если бы не хотел. И мне безумно тепло от того, что ты делаешь для меня, Лазарро. Но обойдёмся тем, что нравится нам обоим. Ты. Голый. Доступный. Без бороды.

– Хитрая. Какая же ты хитрая, Белоснежка. Мой член уже стоит, – прищурившись, выдыхает он и щёлкает пальцами меня по носу.

– Я готова пойти на многое, лишь бы ты согласился на компромисс. Отдай мне свою бороду и помойся. Правда, Лазарро, ты потный. Нет, мне нравится, когда ты такой, но после секса. Так что пошли в спальню. – Отпуская его, спрыгиваю с дивана. Протягиваю ему руку. Он качает головой и направляется в столовую. Улыбка на моих губах гаснет, а рука опускается. Почему? Я же достаточно ему объяснила.

Неожиданно он возвращается с бутылкой бренди в руках.

– Без этого я не смогу пережить то, что ты хочешь сделать, Белоснежка. Мне нужны поблажки. Я должен быть сильно пьян, – кривится, поднимая в воздух бутылку.

– Тебе нужен алкоголь, чтобы побриться? Это так болезненно для тебя? – хмурясь, спрашиваю.

– Слишком, – горько хмыкает он и берёт меня за руку.

– Но почему? Это ведь просто волосы, Лазарро. Они отрастут уже к нашему отлёту. У меня, правда, подбородок зудит после неё. Я не вру тебе, – быстро говорю.

– Знаю. Я видел покраснения. Но ты сама всё увидишь и поймёшь, – грусть, сквозящая в его голосе, мне не понятна. Откуда такой пунктик не бриться, а ходить с щетиной? Да все мужчины бреются, тот же Итан. Он зачастую чисто выбрит, как и Симон, как и Карл. В чём суть волос на лице для Лазарро?

Мы входим в спальню. Лазарро спускается в ванную, продолжая держать меня за руку. Он откупоривает бутылку и делает несколько глотков прямо из неё. Молча, входит в душ, отпуская меня. Я так же без каких-либо комментариев наблюдаю, как он моется и при этом напивается. В моей груди появляется странное ощущение, словно меня ждёт очередная боль. Если Лазарро так готовится к обычному бритью, то это не просто для него. Он не из тех, кто будет так поступать, чтобы обмануть или оттянуть время. Алкоголь нужен ему для спасения. Но от чего?

Лазарро выходит из душа. Вытирается полотенцем, допивая при этом содержимое бутылки. Ужасаюсь, подумав о том, сколько он уже выпил, хотя всё ещё довольно уверенно стоит на ногах. Никак не понять другому человеку, что он уже в очень хорошей стадии опьянения. Пододвигает небольшой стул и достаёт из-под тумбочки кожаную сумку. Протягивает её мне и садится, наклоняя голову над раковиной.

– Давай. Сделай это, Белоснежка, – он нервно сглатывает, словно ему очень трудно решиться на бритьё, закрывает глаза, как будто ожидая смерти. Почему?

Подхожу к раковине и достаю из сумки всё, что может понадобиться для бритья. И это всё есть, что довольно удивительно.

– Откуда это? – интересуюсь и мою руки.

– Не сегодня, так завтра ты бы возмутилась появлению красных пятен у себя на лице. Я знаю твою кожу, Белоснежка. Я видел, что было у тебя между ног, после того свидания в лесу. В какой-то момент ты бы всё равно начала этот разговор, – язык Лазарро уже немного заплетается, но всё же он говорит довольно чётко, чтобы я понимала.

– То есть ты снова всё угадал? Это так странно. Ты всегда знаешь, что я захочу. Тебе не скучно со мной? – усмехаюсь, оценивая тип бритвы, ширину лезвия и остроту. Немного точу его о ремень.

– Я всё жду и жду, когда мне будет скучно. Ни хрена не приходит это время. Ты всегда делаешь что-то такое, отчего мне становится паршиво.

Кусаю губу от этого пьяного признания. О да, он уже очень пьян. Алкоголь прилично проник в его кровь.

– Почему паршиво? – спрашивая, взбиваю пену в чашке помазком и пробую у себя на руке.

– Ты ждёшь, охренеть как, слишком много от меня. Я не могу тебе этого дать. Даже свидание просрал. Чувствую, что теряю власть над тобой. Она ускользает…

– О какой власти ты говоришь? – Мажу его лицо пеной, оставляя на некоторое время.

– Ты должна бояться меня, как другие. Ты должна по первому моему приказу делать так, как я сказал. А ты ни черта не делаешь. Ты играешь со мной, и мне это так нравится. Ты меня раздражаешь своей… добротой и жестокостью. – Лазарро неожиданно распахивает глаза и смотрит на меня тяжёлым взглядом.

– Ты же грёбаная женщина, которой насрать на меня, как и остальным. Зачем тебе власть надо мной, Белоснежка? Что ты с ней будешь делать? Сможешь ли ты, вообще, удержать её? – спрашивает он.

– Мне не нужна власть над тобой, Лазарро. Я не собираюсь ломать тебя, как другие. Я хочу лучше понять тебя. Мне это важно. Не знаю, почему я так зациклилась на поиске твоей души, но верю в то, что она есть. Ты удивительный человек, так что я не пытаюсь овладеть тобой, а просто пытаюсь быть ближе к тебе.

– Как пре-тен-ци-оз-но, – тянет он по слогам и глухо смеётся. Всё. Он пьян окончательно.

– Надо же, какие слова ты знаешь на самом деле. Не только сквернословить умеешь.

– Я хорош, – довольно улыбается он, закрывая глаза.