— Знаешь что, мистер Скромность? В кои-то веки к нам относятся по-ло-жи-те-ль-но, — последнее Тукан произнёс по слогам, — цени момент. Наслаждайся им. Потому что не пройдёт и двух недель, как всё вернётся в зад. И я не оговорился. А теперь иди и порви эту образину на флаг Британского Союза.

Монстр достался Фалайзу что надо — не противник как таковой, а целая вещи в себе, этакая мини-игра, которую надо было решить. Первой преградой на пути к его убийству был тоненький магический щит, лопавшийся от любого заклинания, даже самого слабого. Впрочем, как выяснил дикий маг — сильные он тоже отражал. Вторым слоем защиты шёл толстенный металлический панцирь, словно какая-то черепаха посмотрела передачу про современную бронетехнику и вдохновилась. Его следовало проплавить, или продавить, или пробить. После этого ты добирался до непосредственно монстра, который умирал от любого чиха… а затем возрождался, требуя повторить все процедуры заново.

Фалайз хоть не с первого раза, но смекнул, что надо делать со щитом — его он «пробил» ударом кулака, который в любое другое время убивал муху лишь с третьего попадания. С броней он справился в своём фирменном стиле «жахни посильнее, и будь что будет», а вот к возрождению оказался не готов. И пока заново возился со всеми этими слоями, его соперник из «Клинков Четырёхречья» уже закончил. Утешало одно: второй маг победил исключительно благодаря тому, что влил в себя все имевшиеся зелья.

— Ничего страшного, — утешила дикого мага жрица. — Ещё есть время отыграться.

— Но немного, — поддакнул крестоносец. — Поэтому соберис, держис и вообще не падай, особенно духом!

Четвертый этап не заставил себя долго ждать. Судья, убедившись в том, что обе команды заняли исходные позиции, а стальной короб уже готов, кивнул сам себе и объявил:

— «Ковры Бергама»: буйный, гигант, связанный! «Клинки Четырёхречья»: злобный, точный, дальнобойный!

— Надеюсь, слово «связанный» означает, что он начнёт в верёвках, — перехватывая поудобнее меч пробурчал Тукан, всматриваясь в короб впереди, явно готовый разродиться чем-то особенным. — Иначе…

Закончить фразу монстр ему не позволил. Он вырвался из «родильного чана», смяв тот, словно фольгу, как только прозвучал судейский свисток. Чудище, конечно же, было ничем не связано и вообще вряд ли какие-то верёвки сумели бы его удержать. Внешне оно представляло собой очередную вариацию на тему обезьяны. На этот раз огромной, бурлящей мышцами и почему-то сиреневого цвета. Под удары такой подставляться не хотелось — был велик шанс не пережить.

Впрочем, терпеливо ожидать, пока на него нападут, монстр и не стал, а с первых же секунд боя, неистово ревя, понесся вперёд на высокой скорости, размахивая своими лапами. Принимать такой удар не рискнул даже Тукан, поэтому троица не сговариваясь бросилась в рассыпную.

Заклинание Фалайза, на которое тот не успел накопить достаточно маны, вышло так себе: какое-то призрачное копьё, лишь оцарапавшее шкуру монстра в районе пасти. Зато оно выявило иную вещь, касающуюся сути их противника.

— Фиона, у тебя… кровь, на щеке, — пока чудище разворачивалось, сообщил Тукан. — Тебя задело, что ли?

Крестоносец немного преуменьшал проблему — у жрицы на лице красовалась не просто царапина или порез, а след, как от прошедшего вскользь удара мечом или копьём.

Фиона растерянно подняла руку с целебным заклинанием возвращая своему лицу былую миловидность.

— Он переводит на нас наш же урон! — догадался Фалайз, который, в отличие от своих сопартийцев видел результат своей атаки и сумел сопоставить одно с другим.

Дискуссию на этот счёт прервал монстр, на этот раз решивший напрыгнуть на них сверху. Выглядело эпично и подняло в воздух целую кучу пыли, но иного вреда не причинило.

— Ты должен убить его с одного удара! — сообщила жрица дикому магу, когда у них вновь появилась возможность говорить. — И быстрее!

Она махнула рукой на ту часть арены, где сражались «Клинки Четырёхречья». Им в противники досталось что-то вроде гигантского живого арбалета на ножках, стреляющего разноцветными лучами. Судя по всему, главной проблемой здесь было то, чтобы настигнуть монстра до того, как он сделает удачный выстрел.

У Фалайза всё оказалось с точностью наоборот. Свою цель он видел прекрасно и почти всегда. Вот только их монстр бросался из стороны в сторону, как бешеный или вернее сказать «буйный», чем попросту не давал времени накопить достаточно маны для своего убийства — поразительно верный расчёт для гигантской горы мышц. Однако весьма печальный для троицы, чьё выступление зависело от этого боя.

Провалив уже две попытки на какие-то невнятные заклинания и потратив два зелья, дикий маг наконец понял, что здесь требуется делать в его случае: не тратить времени на попытки увернуться, а, выгадав удачный момент, накопить ману и выпустить заклинание за мгновение до удара. И подходящий случай как раз представился: монстр увлёкся Туканом, почти прижав того к краю арены. Крестоносец, конечно же извернувшись, ушёл от удара, но расстояние между чудовищем и Фалайзом оказалось максимальным за всё время боя.

Промедление заняло меньше секунды: проревев, монстр ринулся в очередную атаку, выбрав себе путь с таким расчётом, чтобы в зоне поражения оказывалось как минимум двое игроков: дикий маг и жрица. И хотя зазор по времени оказался не сильно больше предыдущих попыток, на этот раз у Фалайза всё получилось.

За мгновение до того, как его размазали гигантским кулаком, с волшебной палочки дикого мага сорвалась молния, не убившая монстра, но повалившая того на землю на последнем издыхании. Где-то поодаль пискнула, тоже умерев, Фиона — заклинание отскочило в неё и здоровья жрицы не хватило на то, чтобы пережить даже ослабленный удар.

Как назло, вторая команда как раз зажала своего монстра в угол и уже неслась добивать. Тукан же, стоял, явно не понимая, что бой ещё не закончен.

— Быстрее! Добей его! — крикнул ему Фалайз по связи.

Это вывело крестоносца из оцепенения и он, с криком «на Ерушалаим!» устремился в атаку. Двуручный меч вошёл чудищу в грудь по самую рукоять, отчего тот дернулся и наконец соизволил умереть. Раздался свисток, и судья подвёл итог:

— «Ковры Бергама» — «Клинки Четырёхречья», два-два, пятый раунд!

Арена от такого накала страстей пришла в неописуемый восторг. И Тукан, взобравшись на чудище и пафосно поднявший свой меч над головой, немало этому поспособствовал.

— Да я же как… — крестоносец осёкся и растерянно почесал свой шлем, — эм, а кто там убил