Ночь. Высота 9920 футов. Температура ‑25° [‑32 °C]. После завтрака сани шли удивительно легко, отчасти из‑за уменьшения грузов, отчасти, думается, вследствие лучшей упаковки, а главным образом, скорее всего, благодаря выпитому чаю. Как бы то ни было, мы совершили отличный дневной переход: 6,3 мили, что в итоге за день составило 12,3 мили. Заструги сильно перепутаны, большей частью они вытянуты с SE. Самые большие простираются к востоку, и сани то и дело стукаются об их гряды. Ветер с WNW холодный, но погода держится хорошая и в этом направлении застругов нет.

Группа Скотта на привале

Слева направо: Эванс, Боуэрс, Уилсон, Скотт

Лагерь 67. Наблюдения за завтраком: южн. шир. 89°26 57 ', южн. шир. по счислению 89°33 15"; вост. долг. 160°56 45"; магн. склон. 179°Е.

Странно представить себе, что два больших перехода должны привести нас к полюсу. Сегодня сложили в склад провизии на 9 дней. Дело, можно сказать, верное, единственная грозная возможность — это если опередил нас норвежский флаг. Боуэрс продолжает усердно делать наблюдения, и удивительно, как он их обрабатывает, лежа в своем спальном мешке в нашей тесной палатке. Минимальная температура за эту ночь ‑27,5° [‑33 °C]. До полюса остается всего 27 миль. Теперь уж должны дойти.

Вторник, 16 января. Лагерь 68. Высота 9760 футов. Температура ‑23,5° [‑31 °C]. Сбылись наши худшие или почти худшие опасения. Утром пошли бодро и прошли 7,5 мили. Полуденное наблюдение показало 89°42 южн. широты. После завтрака мы собрались в дальнейший путь в самом радостном настроении от сознания, что завтра будет достигнута цель. Прошли еще около двух часов, как вдруг Боуэрс своими зоркими глазами разглядел какой‑то предмет, который он сначала принял за гурий. Он встревожился, но рассудил, что это, должно быть, заструга. Полчаса спустя мы разглядели черную точку впереди, и вскоре убедились, что это не могло быть естественной чертой снежного ландшафта. Когда подошли ближе, точка эта оказалась черным флагом, привязанным к полозу от саней. Тут же поблизости были видны остатки лагеря, следы саней и лыж, идущие в обоих направлениях, ясные отпечатки собачьих лап, причем многих собак. Вся история как на ладони: норвежцы нас опередили. Они первыми достигли полюса. Ужасное разочарование! Мне больно за моих верных товарищей. Мы многое передумали и о многом переговорили. Завтра надо идти дальше, к полюсу, а затем с максимальной скоростью спешить домой.

Конец всем нашим мечтам. Печальное будет возвращение. Очевидно, мы спускаемся. Также очевидно, что норвежцы нашли более легкий путь.

Среда, 17 января. Лагерь 69. Температура утром ‑22 [‑30 °C], ночью ‑21° [‑29 °C]. Полюс! Да, но насколько иные условия против тех, которые мы ожидали. Мы пережили ужасный день. К нашему огорчению прибавьте противный ветер силой 4–5 баллов, при температуре в ‑22° [‑30 °C]. Товарищи шли через силу с застывшими руками и ногами. Никто из нас после полученного удара не мог заснуть, и мы выступили в 7 ч 30 м.

Некоторое время шли по следам норвежцев. Насколько мы могли разобрать, их было только двое. На протяжении около трех миль прошли мимо трех небольших гуриев. Потом стало пасмурно. Так как следы оказались все более и более занесенными, притом уходили слишком далеко на запад, то мы решили направиться прямо к полюсу.

В 12 ч 30 м у Эванса руки так озябли, что решили сделать привал. Ввиду исключительного случая особенно хорошо позавтракали. Прошли 7,4 мили. Наблюдения дали 89°53 37 ' южн. широты. После завтрака мы сделали еще 6,5 мили прямо на юг.

Сегодня Боуэрс всячески изощряется делать наблюдения при необычайно трудных условиях. Ветер дует вовсю, температура ‑21° [‑29 °C]. В воздухе чувствуется эта страшная холодная влажность, которая в одну минуту пронизывает до костей. Мы опять спускались, но впереди, кажется, небольшой подъем. В остальном очень мало перемены против страшной монотонности последних дней. Великий боже! Что это за ужасное место и каково нам понимать, что за все труды мы не вознаграждены даже сознанием того, что пришли сюда первыми! Конечно, много значит и то, что мы вообще сюда дошли. Завтра, вероятно, ветер будет попутным. Несмотря на свое огорчение, мы знатно попировали в честь достижения полюса. Внутри чувствуем приятность: к нашему обычному меню мы прибавили по палочке шоколада и по папиросе — приношение Уилсона. А затем побежим домой. Борьба будет отчаянная. Спрашивается, удастся ли победить?

Четверг, 18 января. Утро. Подвели итоги всех наблюдений и решили, что находимся в 3,5 мили от полюса. Прошли одну милю за полюс и три мили в правую сторону от него. Приблизительно в этом направлении Боуэрс увидел не то гурий, не то палатку.

Палатка Амундсена на Южном полюсе

Рисунок Эд. Уилсона

Сейчас дошли до этой палатки. Она в двух милях от нашего лагеря или, стало быть, в полутора милях от полюса. В палатке мы нашли записку, гласящую, что тут были пять норвежцев: Руал Амундсен, Олаф Биаланд, Гельмер Гансен, Сверре X. Гассель и Оскар Вистинг. 16 декабря 1911 года.

Палатка хорошая; небольшая, но плотная, поддерживаемая одним бамбуковым шестом. Тут же записка ко мне от Амундсена с просьбой доставить письмо от него королю Гаакону!

В палатке оставлены следующие предметы: 3 небольших мешка из оленьей шкуры с беспорядочной коллекцией рукавиц и носков, весьма различных по описанию, секстант, норвежский искусственный горизонт и гипсотермометр (без термометров с точкой кипения воды) и еще гипсотермометр английского производства.

Оставил записку, извещающую, что я с товарищами посетил палатку. Боуэрс сфотографировал, а Уилсон зарисовал ее. После завтрака мы прошли 6,2 мили на SSE по компасу (т. е. в северном направлении). Сделанные за завтраком наблюдения показали наше местонахождение — в — ⅗ мили от полюса. Температура за завтраком ‑21° [‑30 °C]. Мы воздвигли гурий, водрузили наш бедный обиженный английский флаг и сфотографировали себя. На таком морозе сделать все это было нелегко. Меньше чем в полмиле на юг от нас мы увидели воткнутый в снег старый полоз от саней и завладели им, чтобы употребить его в качестве мачты. К полозу прикрепили парус, сделанный из холста, служившего нам подстилкой. Этот полоз был поставлен норвежцами, я полагаю, для обозначения в точности положения полюса, насколько они могли по своим расчетам определить его. (Высота 9500 футов.) К полозу была прикреплена записка о том, что палатка находится в 2 милях от полюса. Уилсон хранит эту записку. Нет никакого сомнения, что наши предшественники основательно удостоверились в том, что цель действительно ими достигнута и что программа их вся выполнена. Я думаю, что полюс находится на высоте 9500 футов. Это замечательно! Ведь на 88‑й параллели мы были на высоте около 10 500 футов.