— А самое смешное знаешь, что?

— Что? — тихо сказала она, он потёрся лбом об её рубашку, дрожащим голосом ответил:

— Я могу телепортироваться к ней в любой момент, у меня же дар. Хоть сейчас. Просто появиться там, схватить её и телепортироваться обратно вместе, это две секунды и абсолютно безопасно, обвешаться щитами и вперёд.

— И почему ты этого не сделаешь? — вздохнула Вера. Она знала ответ.

— Господин Шен запретил, — шмыгнул носом Барт. — Представляешь? Говорит, это может помешать её работе. Она опытный агент, раз не вышла на связь — значит, надо так. Может, она там как раз сейчас стратегически важные сведения подслушивает, а тут я возьму и свалюсь как снег на голову, сломаю ей всю конспирацию. Клёво, да? Сиди жди, и влезать не смей. Когда Двейн так пропал, он весь магический спецкорпус поднял, а Эйнис у него «сама справится». Класс, скажи?

— Барт, ты… — Вера глубоко вдохнула, подбирая слова, стала гладить его плечи и волосы, — ты не думал, что господин министр знает что-то такое, чего ты не знаешь? И поэтому может быть уверен, что именно тогда такие меры были оправданы, а в данный момент — нет.

— Тогда почему он не сказал? — Барт отстранился и запрокинул голову, заглядывая ей в лицо, глаза у него были сухие, но красные от недосыпа и очень обиженные. Вера криво улыбнулась и безжалостно прошептала:

— Потому что ты язык за зубами держать не умеешь, прелесть моя. Я говорила тебе, что ты заработаешь себе репутацию болтуна, но я была недостаточно информирована — ты её себе уже заработал. Так что меньше развози сопли и больше верь в начальственное всеведение, он её не бросит.

— Думаешь? — его взгляд стал растерянным, обида сменилась надеждой, потом опять обидой, он прищурился и окончательно отодвинулся от Веры, сложил руки на груди и надулся: — Мог бы и сказать.

Вера молча пожала плечами и вернулась на свою табуретку, опять взяла вилку, но есть не стала. Барт поерзал на стуле и тоже взял свою, посмотрел на букет на столе, как будто в поисках темы, неуверенно спросил:

— Нравится?

— Нравится, спасибо. Как называются?

— Не в курсе, я не ботаник, — поднял ладони маг. — А какие ты любишь?

— Я орхидеи люблю. У вас есть орхидеи?

— Наверное, нет, — пожал плечами он, начиная копаться в тарелке. — По крайней мере, я никогда о таких не слышал.

Они замолчали, Барт всё-таки начал есть, она почувствовала, что он успокаивается, и тоже взялась за еду. Подчистив тарелку, парень виновато улыбнулся:

— Спасибо. Я пойду.

— Чай не будешь?

— Нет. В библиотеке попью. — Он помолчал, печально вздохнул: — Я ищу информацию по Призванным. Была одна женщина, которую Призыв выдернул из петли, она была самоубийцей. У неё тоже была эта фигня, при телепортации ей казалось, что она задыхается. Этот феномен исследовал мастер Висар, очень талантливый маг, один из величайших в мире. — Он виновато глянул на Веру и тихо сказал: — Он не нашёл решения.

— Мне министр рассказывал, что жена господина Висара прожила в этом мире всего полгода, — пожала плечами Вера, Барт удивлённо вздёрнул брови, Вера улыбнулась и пожала плечами, — и большую часть этого времени эта весёлая парочка потратила не на научные изыскания. Так что, кто знает? Может, у тебя есть шанс сделать великого мастера в этом вопросе. Тебя никто не торопит, фантазируй, ты же у нас мастер штучных заклинаний.

Барт зарделся от удовольствия, медленно мурлыкнул:

— Это тебе тоже господин Шен сказал?

— А кто ж ещё? — фыркнула Вера, — он здесь — мой единственный гугл.

Маг улыбнулся так, как будто всё понял. Встал и удивительно низко поклонился:

— Спасибо. За всё. И не говори никому про… ну, как я тут психовал. А то дойдёт до Эйнис, она ржать будет.

— Не скажу, — улыбнулась Вера. — Счастливо.

Барт ушёл, Вера поставила чай и опять взялась за телефон. Ей с вечера не давала покоя мысль, что слишком шустрый господин министр докопается до чего-то такого, что ей не хотелось бы ему показывать. Она открыла галерею и стала добавлять в запароленный архив все фотки Виталика и некоторые фотки себя, любимой, либо слишком откровенные, либо просто некрасивые. Начала с конца и продвигалась всё дальше по времени от момента своего побега, фоток становилось больше, физиономии на них становились радостнее. Дойдя до той вечеринки, на которой они познакомились, Вера почувствовала саднящую в глубине души ностальгию.

«А ведь было хорошо. Когда-то, невероятно давно, в позапрошлой жизни, но ведь было же. Он был так нереально крут, маленький мальчик с гитарой и шикарными волосами, с ним можно было говорить всю ночь напролёт, на такие темы, которые абы с кем не обсудишь.

Да, этого у него не отнять — собеседником он был интересным.»

Ей стало безумно жаль их обоих, и его, и себя, и то безнадёжно ушедшее время, которое изменило и их, и их отношения. Она скучала по тому милому мальчику, скучала последние года полтора, если не два. Он жил рядом, но это был уже другой человек. С ним всё ещё можно было проговорить всю ночь, но теперь темы стали попроще, а его взгляд на жизнь всё сильнее скатывался к цинизму — убежищу слабых людей, которым проще высмеять весь мир, чем найти в нём своё место.

«Ненавижу тебя. Ненавижу за то, что ты убил парня, в которого я когда-то влюбилась, и не давал мне бросить то, что от него осталось.

Серая кривая тень, сгорбленная навалившимися вместе со взрослой жизнью проблемами, слабая, не желающая что-то предпринимать.

Ты никогда не искал пути решения своих проблем, ты искал, на кого бы переложить и проблемы, и принятие решений.»

Вероника криво улыбнулась, вспоминая свой несшитый курсовой, подумала, сошьёт всё-таки или понесёт так, в последний момент попросив друга сбегать?

«Готова спорить — не сошьёшь. Была бы я рядом, я бы этим занялась, а так… Интересно, как скоро ты найдёшь мне замену? Новую мамочку, готовую вытирать тебе сопельки и бесконечно ждать, когда к тебе придёт успех и ты станешь рок-звездой. Врать тебе, что ты хорошо поёшь. Убеждать, что со временем всё будет, нужно только стараться. Спонсировать твои пьянки с друзьями.»

Она закрыла глаза и запрокинула голову, откидываясь на стену, на лице расплывалась сардоническая усмешка.

«Я зарабатывала эти деньги с утра до ночи, брала левую работу, считала копейки, чтобы сэкономить нам на поход в театр, на концерты, на поездку на море летом. А ты тратил стипендию за два дня, а потом брал из моего конверта свои любимые «чуть-чуть на пиво» и щедро угощал друзей, не потому, что они нищие, не потому, что была твоя очередь. Просто так. Просто потому, что у тебя сейчас есть деньги.

Рок-н-рольная жизнь сегодняшним днём, капец, как же это бесило.»

Вера потёрла лицо и опять посмотрела на экран. На фото была она сама и знакомый барабанщик, на камеру защемивший свою бороду между тарелками хэда. Кривая улыбка коснулась её губ, она перелистнула дальше и увидела Виталика со старой гитарой, вспомнила тот день, когда они вместе покупали новую.