опыта министра-еврея Кремье и не дала туземным евреям (кроме единичных лиц) прав французс­кого гражданства. Этим она избавила евреев от зависти и мести мусульман, которые также не получили прав, но вместе с тем об­рекла на первобытное состояние вне гражданского общества 50-ты­сячное население. Евреям оставляли их старую общинную и даже судебную автономию, которая стала бы прогрессивным нацио­нальным началом в сочетании с гражданской свободой, но без нее оставалась только силою консервативною, неподвижною. Часть ев­рейской молодежи Туниса, получившая образование в местных фран­цузско-еврейских школах «Альянса», тяготилась этим положением и обращала свои взоры к Парижу.

Однако положение евреев Алжира и Туниса могло считаться завидным в сравнении с положением их братьев в третьем берберий­ском государстве — Марокко, которое пользовалось еще самосто­ятельностью под управлением деспотов-султанов, но уже готовилось стать добычею Испании и Франции. По мере роста иностранного влияния в Марокко туземные евреи (их числилось тогда свыше 100 000), преследуемые во внутренних городах (том И, § 54), все более переме­щались в приморские города, особенно в Танжер, чтобы быть ближе к иностранным миссиям. Передовые слои еврейского общества, го­ворившие по-французски купцы, учителя и ученики школ «Альянса» пролагали путь европейской цивилизации и, в частности, французс­кому влиянию в этом темном углу Африки. Иноземные симпатии евреев возбуждали против них особенное озлобление мавров в нача­ле XX века, когда близился конец политической независимости Ма­рокко и страну тянули в «сферу своего влияния» различные европей­ские государства. Во время вооруженного вмешательства Франции в междоусобную войну двух султанов-соперников Абдул-Азиса и Мулей-Гафида (1907) сторонники последнего разгромили евреев в Касабланке и других городах, многих убили и увели в плен. Дорого обошлось евреям утверждение французской власти в Марокко. Злоба против иноземцев вылилась в трехдневный погром, устро­енный маврами в еврейском квартале города Феца в апреле 1912 года. В следующем году Франция и Испания поделили между со­бою свои «сферы влияния» в Марокко; часть побережья с Тетуаном в центре оказалась под протекторатом Испании. В феврале 1914 г. испанский король Альфонс принял в Мадриде депутацию от танжерских евреев, уверял ее в своих симпатиях к евреям и обе­щал оказывать им покровительство. Так, спустя 422 года после из­гнания евреев из Испании, испанский король принял потомков из­гнанных в качестве их покровителя и защитника. Готовился акт при­мирения между двумя исторически разлученными нациями, и воз­рождение еврейства в Испании могло бы совершиться через марок­канских сефардов, которые еще раньше начали селиться в разных местах королевства, — но тут началась мировая война, спутавшая все международные отношения.

Незадолго до этого Италия заняла другую область на северном побережье Африки: Триполитанию, принадлежавшую Турции. Имея там свои торговые интересы и значительные группы своих под­данных, Италия одновременно послала ультиматум в Константино­поль и военный флот в Триполи. Осенью 1911 года страна была за­нята итальянцами, а в следующем году был уже заключен договор с Турцией, по которому к Италии отошли Триполитания и прилегаю­щая к ней Киренаика, древняя обитель евреев. Обе провинции со­единились под названием Ливия (древняя Lybia.) Еще два десятка тысяч евреев темной Африки перешли под управление цивилизован­ной страны. Они имели свои небольшие общины в главном городе, Триполи, в Бенгази и других местах, и новая власть признала их пре­жнюю автономию, включая и право иметь свой суд, как это сделала Франция в Тунисе.

Таким образом в начале XX века вся Северная Африка очу­тилась под управлением или протекторатом европейских госу­дарств. Египет уже давно, с 1882 года, стоял под протекторатом Англии. В 1907 г. в нем находилось небольшое еврейское население: две общины в Каире и Александрии, по десяти тысяч человек в каж­дой, и мелкие группы в других местах, но этой колонии предстояла большая будущность: мировой порт Александрии, Суэцкий канал и близость обновленной Палестины должны были вернуть древнему еврейскому центру в Египте его былое значение.

Проникновение итальянцев в Абиссинию и упрочение их в об­ласти Эритреи пробудили в западном еврействе интерес к судьбе фалашей — затерянных еврейских обитателей древней Эфиопии, испо­ведующих библейскую религию в смеси со своими особыми преда­ниями. Обнаружилось, что число фалашей с каждым годом убывает, так как европейские миссионеры многих обращают в христианство. Об этом рассказал путешественник-ориенталист Файтлович, уро­женец русской Польши, изучивший восточные языки в Париже. По поручению барона Эдмонда Ротшильда, Файтлович ездил в Абиссинию в 1904 г. и присмотрелся к быту фалашей, число кото­рых он определил в 50 000. Еврейские общественные деятели Ев­ропы решили не допустить исчезновения фалашей, сохранивших иудейскую веру, может быть, с древнейших времен. Для этой цели был учрежден комитет «Pro Falachas» во Флоренции, под руко­водством местного раввина Марголиота. В 1913 г. комитет пору­чил Файтловичу устроить в итальянской колонии Эритрее семи­нарию для подготовки молодых фалашей к учительской деятель­ности в школах, которые будут устраиваться для их соплеменни­ков в Абиссинии.

Новое вторжение Европы в Азию, как результат той же коло­ниальной политики, разбудило давно заснувшую еврейскую диаспо­ру и в этой части света. Палестина была разбужена и частию обнов­лена усилиями еврейских пионеров; в других провинциях Азиатской Турции — Сирии, Малой Азии, Месопотамии — миссию культурно­го обновления исполняла европейская дипломатия, преследовавшая свои личные выгоды. Щупальца огромного европейского паука — Багдадской железной дороги, строившейся при взаимном соперни­честве Германии и Англии, протягивались уже в это царство угас­шей культуры, к развалинам былого Багдадского Халифата, кото­рый имел столь недостойного преемника в лице Оттоманской импе­рии. Казалось близким время, когда большие, но мертвые еврейские общины Багдада (52 000), Смирны (18 000), Алеппо (15 000), Дамаска (10 000) вспомнят о своей кипучей юности, об автономном вавилон­ском центре, об экзилархах и гаонах, и захотят вернуть былую жизнь. В более отдаленном аравийском Йемене, родине ислама, гонимые мусульманскими фанатиками евреи не захотели дольше терпеть и массами переселялись в страну возрождения — Палестину; «теманим» сделались там батраками в еврейских колониях и чернорабочими в городах, но чувствовали себя счастливыми на родной земле и зара­жались энтузиазмом национального обновления.

Политическое соперничество между Англией и Россией за сфе­ру влияния в Персии привлекло внимание к судьбе евреев в этой стране (их насчитывалось там около 50 000), где они по-прежнему находились в положении изолированных париев. Даже либеральная конституция, вырванная у шаха в 1906 г. и содержавшая обычный пункт о равенстве граждан, не улучшила положения узников ев­рейских кварталов в Тегеране и других городах Персии. Россия не хотела заступиться за евреев, Англия при всем желании не могла это сделать, ибо ей было невыгодно ссориться с персидским пра­вительством, у которого она домогалась преимуществ перед Рос­сией. Зато в сфере своего бесспорного влияния, в Афганистане (18 000 евреев в