что прошло ровно пять минут, после звонка. Надевая армейские ботинки, услышал звук подъезжающей машины.

— Так, прилетели уже «Архангелы», — подумал он и улыбнулся своей мысли.

Дверь спальни тихонько приоткрылась, бесшумно вышла супруга.

Взглянув на мужа, ничего не спросила и прошла на кухню. Полковник, зашнуровав ботинки, прошел следом за ней. На столе дымился кофе, рядом лежал бутерброд, который любезно был приготовлен женой.

— Я не знаю, надолго или нет, но ты не волнуйся, — полковник старался не смотреть на жену.

— Детям скажешь, уехал по делам, скоро вернется. Я думаю, что на этот раз не на передовую, в штабе что-то стряслось, — он старался говорить спокойно, но чувствовал, что неубедительно.

Жена посмотрела в окошко и, повернувшись, спросила:

— Что, теперь за всеми иномарки посылают, да?

— Да откуда в министерстве иномарки, «Нивы» и то дефицит, наверно к соседям гости приехали.

— Приехали, говоришь, и боятся войти, наверно, утра дожидаются, да? Скажи честно, на этот раз хоть не в тюрьму? — она не скрывала слезы, ручьем скатывающие по ее щекам.

Полковник допил кофе, подошел к жене.

— На этот раз точно нет, чтобы издохли все ишаки у наших врагов, если я вру, — он улыбнулся широкой улыбкой, вызвав такую же улыбку у жены.

Он на ходу «проглотил» бутерброд, запив горьким кофе.

— Вот и ладно, так я пошел? С вешалки снял портупею с кобурой, из тумбочки достал пистолет «Макарова» и магазины к нему. Жена все это время стояла рядом старалась дотронуться до него, погладить, прижаться к нему.

Как обычно не обошлось без слез и бесконечных уговоров: — «беречь себя, не лесть на рожон» и т. д. За те три месяца, что он был дома, ей казалось, что она не успела высказаться и теперь с болезненной торопливостью советовала быть «осторожным и помнить о детях».

Полковник поцеловал жену в теплую щечку, не оглядываясь, открыл дверь квартиры и вышел, на ходу надевая головной убор. Он никогда не любил долгие проводы, которые всегда кончались слезами и наводили тоску, и унынье на душу. Не стал дожидаться лифта, пошел пешком, на ходу приводя в порядок амуницию. Во дворе стоял «Мерс», возле которого стояли огромного роста два парня, молча курили. Увидев выходящего, бросили окурки и, не проронив ни слова, уселись на свои места. Как только полковник сел на заднее сидение, машина резко рванула с места. Вырулив со двора дома, водитель направил машину к Тбилисскому проспекту. Рядом с гостиницей «Хаят Реджерс», повернули на проспект «Строителей», мимо фабрики имени «Володарского», помчались к проспекту «Азадлыг».

— Интересно, значит, не во дворец Президента едем, а куда же? — стал рассуждать полковник, но не успел найти ответа.

Сидящий впереди парень оглянулся, и на чисто русском языке спросил:

— Господин полковник, простите, пожалуйста, за нетактичность, но вы действительно тот, за кем нас послали?

— А что, не того взяли, да?

— Нет, нам дали адрес, приметы и сказали, что выйдет полковник, его надо привести, вот и все.

— Так, что вас смущает?

— Я прошу прощение, господин полковник, — парень явно не мог подобрать слов.

— Нам сказали, ну, в общем, по приметам как-то не подходите. Вы же «Чайка-28» верно, по кличке «Сорвиголова». А он говорят, здоровый такой, могучий должен быть!

— Не всем бог дает рост и широкие плечи, — полковник явно был польщен таким вопросом, — да и не в этом сила человека. Если не подхожу вам по приметам, тогда стоп машина, ищите своего дядю Степу.

— Вы не обижайтесь, господин полковник, нам так сказали. Ваш дом, подъезд, вы вышли, мы привезли, а там пусть разбираются.

Что-то тревожное кольнуло под сердцем у полковника:

— «там пусть сами разбираются». Интересно, опять двадцать пять, что ли, — усмешкой подумал он.

На этом разговор с незнакомцем оборвался, машина подъехала к огромным воротам, высотой не менее шести метров. К удивлению, они плавно открылись, не издав ни звука. Охрана, проверив документы, пропустила машину во двор, и ворота бесшумно закрылись. И опять, будто холодок прошелся между лопатками у полковника, хотя был не из трусливого десятка. Он лихорадочно стал искать ответ на вопрос:

— Почему же ему не по себе? Почему так тревожно на душе. Не уж то что-то не так, здесь в темном саду. И вдруг как током обожгло: — Тишина.

Какая-та зловещая, тревожная кругом тишина. Так было всегда там на фронте перед боем. Но почему-то она сейчас паутиной стиснула сердце. Ведь здесь не фронт, да и на тюрьму не похоже. Машина плавно шуршала шинами по дорожке. Фары Мерседеса выхватили из темноты фасад красивого дома.

У входа перед дверью стояли такого же роста молодцы, как и сидящие в машине, которые крупными плечами тесно сдавливали полковника.

Уточнив фамилию привезенного гостя, часовой попросил следовать за ним и пошел к особняку. В просторном фойе дома, он что-то сказал стоящему человеку, взглянул на полковника, повернулся и вышел. Пройдя по коридору метров десять, сопровождающий открыл дверь с надписью «Приемная», и пропустил его в комнату, в которой никого не было. Полковник стал внимательно изучать ее. Плотные гардины на окнах, в углу полукруглый стол, на котором разместились десятка два телефонных аппаратов разных мастей и калибров. Тяжелые занавески свисали до самого пола, прикрывая огромные окна. На полу был расстелен персидский ковер, с плотным ворсом, который глушил шум шагов. Казалось, что человек идет по мягким пуховым перинам, не издавая ни звука. Справа, через полуоткрытую дверь, была видна лестница на второй этаж с перилами из красного дерева.

Слева от стола была одна очень высокая дверь, на которой золотыми буквами было написано:

«Президент Азербайджанской Республики».

Окинув взглядом пространство, полковник задержал взгляд на телефонах.

— Интересно, как их различают, когда они одновременно звонят? — подумал он. Его размышления прервал тихий спокойный голос, будто человек говорил шепотом, появившегося ниоткуда.

— Господин полковник, — обратился молодой человек к нему, — я помощник Президента Тариэль. Прошу вас сдать оружие, если оно у вас есть. Господин Президент сейчас вас примет.

Получив оружие, Тариэль положил его в сейф, закрыл дверцу на ключ. Потом, открыв массивную дверь, которая к удивлению открылась легко, что даже было трудно себе представить, как такой щупленький человек вообще смог ее открыть, — исчез за ней. Прошло не больше минуты, как оттуда вышел помощник Президента по военным вопросам генерал Нурятдин Садыков. Подойдя, он молча протянул руку для приветствия и, взяв полковника под локоть, повел на второй этаж. Войдя в кабинет, генерал только тогда обратился к нему.

— Надеюсь, вы поймете полковник, зачем вас так рано вызвали, когда я изложу вам суть