– Еще как… – невозмутимо отозвался Баранов.

– Тогда надо снять проблему.

– Так, может, ее снять вообще? – вопросил, не дрогнув ни одной чертой лица, начальник отдела заказных убийств. То бишь их расследования.

– Вероятен нежелательный резонанс, – равнодушно промолвил я, сам же едва справляясь с охватившей меня дрожью.

– Один козырь компромата бьется другим, такое тоже устраивается, – ответил он опытно. – Не беспокойся. Уж кому-кому, а этому кадру мы дадим по жопе.

– Каким образом, какой дубиной?

– Начнем уже сегодня, у меня десяток вариантов. Тем более месяц назад на него с трудом закрыли дело по неправомерному применению оружия. Еще один эпизод – и ему не выпутаться. Да ты иди, считай, движок завелся, я у руля, а дорога известная. Ты помнишь, чтобы я когда-нибудь маршрут не прошел или тормоза включил?

– Если какие расходы…

– Да ты серьезно расстроен, коли такое мелешь…

Я вошел в кабинет, скинул пальто, уселся за стол, и тут ко мне ворвался запыхавшийся Акимов:

– Срочно! Всем, кому выдавались разрешения на мигалки, сообщи: все аннулировано, у гаишников прокурорская проверка, дан приказ отбирать документы для служебных расследований, полный крантец!

– Ты интересный парень, – сказал я. – Люди платили деньги за год вперед, а отъездили всего ничего… И как на меня посмотрят – не подумал?

– Юра, но кто бы мог знать?!

– Да мне плевать! – треснул я кулаком по столешнице. – Где ты – там блудняк и облом! Чего я вообще тебя в конторе оставил?! – Я дал волю чувствам после нервного напряжения, от которого меня все еще колотило, как в гриппозной лихорадке. – Да тебя в постовые отправить надо, недоумка! Кретин, мразь! Дешевый мошенник!

Я, конечно, переборщил. Акимов почернел лицом от обиды.

– Мы вернем деньги, – тихо и смиренно произнес он. – Но люди должны понять, а вернее, те, кто ездит с мигалками, – прекрасно понимают, в какой стране мы живем… И насчет кампаний по якобы борьбе с коррупцией в курсе, и воспринимают их соответственно… Тебе лень звонить по всему списку? Давай его сюда, лично буду в извинениях рассыпаться…

– Деньги – на бочку! – рявкнул я. – Все!

– Всю сумму не вернут, – произнес он невозмутимо. – Посчитают время использования разрешений в процентном отношении.

– Вот как! – сказал я. – Забавный торг. Знаешь, что я сделаю?.. – Я устало привалился к спинке кресла. – Я пойду к Коромыслову. С завтрашнего дня – он зам министра. И вся автоинспекция, и прочие родственные ей службы страны – в его прямом подчинении. Я безо всяких экивоков поведаю ему, в какую историю вы меня впутали. И ко мне он отнесется снисходительно, даже не сомневаюсь. Тем более пострадали уважаемые члены Совета, дружбу с которыми он бесконечно ценит. А случившееся недоразумение со своим вступлением в должность расценит как весьма полезный прецедент для начала кардинальной расчистки своего хозяйства, которую он уже сладостно предвкушает…

– Проходили, подавится, – мрачно буркнул Акимов.

– В итоге – конечно, – согласился я. – Но головы твоих дружков покатятся по сторонам, это даже не сомневайся.

– И моя, значит, тоже? – равнодушно поинтересовался он.

– Я тебе обозначил условия. Я отвечаю перед людьми, ты – передо мной, а твои жулики – соответственно – по вертикали… Так что крутись. Или у тебя деньги закончились? – прищурился я зло.

– Представь себе, – ответил он. – Я попал в плохую историю. А то бы, думаешь, стал заниматься всякими мигалками?..

– В какую историю?

– Неважно. Этим с друзьями делятся, Юра. А мы с тобой уже не друзья. Кто нашел друга, тот нашел клад. А кто нашел клад – не ищет друга. Ты – большой начальник, вхож в круг политических деятелей, генералов, да и сам скоро таковым станешь, орешь вот на меня, гляди, скоро и сожрешь, не подавишься… Да и кто я тебе? По сути – свидетель твоей карьеры. А таких уничтожают. – Он пожал плечами. – Что же, я готов. Рапорт могу накатать хоть сейчас. А деньги… Приказ понял: вернуть полностью.

Только тут я заметил, что Акимов сильно поистрепался в одежде, на руке его дешевые часы, а в потускневшей шевелюре обильно прибавилось седых волос.

– Так что у тебя произошло? – спросил я.

– Мое личное дело! – отрубил он глухо и мрачно.

Так, все ясно. Мне вспомнились его откровения о редких, но метких запойных влечениях к карточным столам и к рулетке…

– А… с Алика-то получаешь? – спросил я. – Там как бы на жизнь должно хватать…

– Алик уже давно имеет дело с тобой и только с тобой. Второстепенные персонажи ему не нужны, – ответил он. – Познакомили они его в свое время с перспективным человеком, теперь – до свидания!

– А Баранов? – удивился я.

– А Баранов чего пикнет? Ты его начальником отдела оставил, наградами осыпал, дела у вас…

Я понял: речь идет о снятии эпизодов со злодеяний Евсеева.

Ну, если исходить из законов жанра, как недавно говорил Олейников, Акимова и впрямь пора списывать. Тем более озлился он на меня всерьез и непоправимо. Только совесть мне того не позволит.

– Ладно, ты ничего не должен, – сказал я, медленно подбирая слова. – Иди, разберусь сам.

– Не, – глумливо покачал он головой. – Я все отдам. Кровью выхаркаю, но отдам. И – никак иначе. Разрешите свалить, гражданин начальник?

– Дурак ты…

– Зато ты у нас ослепительный умница!

– Надуманное это у тебя, на обидах мелких взращенное… – начал я, но он уже затворил за собой дверь.

Да и пусть и себе проваливает… Никогда его не любил. Да и невелика потеря в таких друзьях.

К концу рабочего дня ко мне в кабинет наведался Баранов.

– Ну, – произнес торжественно, – все сляпали грамотно, раскрутились за день…

– Излагай.

– Наливай, я без ног… – откинулся он на пискнувшем под тяжестью его мощного носорожьего туловища кресле. – Только что из министерства, отработал с их технарями…

Я достал из секретера коньяк, попросил секретаршу принести закуску из холодильника, стоявшего в приемной, фрукты и сок.

– Развел я его так, – степенно начал Баранов. – У меня свежий висяк по убийству, там был оставлен пистолет. Копаный «Вальтер». Без отпечатков. Он заходит ко мне в кабинет, ствол лежит на столе… Ну, и…

– Поинтересовался, – предположил я.

– Конечно. С копателей, говорю, срезали. Только не понимаю, сетую, как он разбирается, привык исключительно к «Макарову»…

– И он тебя просветил?

– Да, парень знает толк в злых игрушках…

– Дальше?

Он выдержал паузу, чокнулся вдумчиво, выпил. Спросил: