Она наконец вышла из убежища и, пошатываясь, пошла на Зов. Она чувствовала почти физическое давление, какого раньше никогда не ощущала. Это был ее первый настоящий Зов. Тот, которому нельзя воспротивиться.

Она шла среди людей. Она не знала, как много их тут было. Они уже не толпились, казались потерянными и медленно двигались в ту же сторону, что и она. Она шла между обездвиженными телами. Зов отключал сочувствие, редуцировал ее до участи пассажира в собственном теле. На краю сознания она видела цифры, бегущие между всеми этими людьми. Она ступала прямо по телам, по массе, в которую превратились останки возле шлюза.

Когда сознание вернулось к ней, Марыся стояла возле Стыка. Врата все еще были закрыты, а панель едва светилась холодным светом. За ее спиной выстраивались люди. Ей не нужно было оборачиваться — она и так знала, что они смотрят на нее. Все ждали ее. Ждали того, что она сделает. Она боялась обернуться и встретиться с ними взглядом.

Закрыла глаза. Черные внутренности и люди словно облака световых точек, а каждая точка — это клубок цифр. Ее не удивляло то, что она видит. Не удивляло, что может здесь двигаться и находить нужную информацию. Она знала, что ей нужно, оно таилось в миллионе цифр. От галактик профилей оторвались световые точки и сложились в узор, она его понимала. Он насчитывал миллионы элементов, а ей достаточно было доли секунды, чтобы понять его и овладеть им.

Она открыла глаза и прикоснулась к панели.

Врата застонали и с шипением восстанавливающего давления раздвинулись в стороны. Марыся медленно вошла. Шлюз выглядел как тот, что она знала раньше, но в нем было что-то другое. Тут иначе пахло, было тише и холоднее. Марыся не чувствовала Зов, но знала, чтó должна делать. Она вошла в шлюз, вместе с ней вошло сто человек, а может даже больше. Столько, сколько могло поместиться без давки.

Врата за их спинами закрылись, а спустя мгновение открылись другие, перед ними. Марыся пошла вперед, возглавляя маленькую группу, ведя ее по коридору, полному пустых ниш. Она шла медленно, чтобы остальные группы, которые выходили из шлюза, не потеряли их из виду. Ей не нужно было больше ничего делать. Всё делали цифры, которые должны пройти Стык. И они пройдут его. Так же работают и остальные шлюзы Кольца Варшава.

Она знала дорогу по остальным коридорам и проходам. Она вела молчаливую человеческую массу в лучший мир.

* * *

Оранжево-серое небо закрывали облака пыли и пепла, которые поднимал ветер. Варшава не выглядела так, как она сохранилась в скудных воспоминаниях Марины. Не было ни голубого неба, ни стеклянных домов, ни людей, прогуливающихся по широким тротуарам. Здесь вообще не было людей. Не было тротуаров и домов. Куда хватало глаз, были только горы мусора, скрученные и затопленные руины, погнутые, неостывшие еще металлические элементы. А над всем этим, словно ястребы, парили останки неизвестно чего. Останки города.

Города руин.

Следующие группы выходили из терминала. Люди оглядывались ошарашенными взглядами только что пробужденных от долгого сна. Они не знали, чтó видят. Не знали ничего, кроме Межуровня. Они беспокойно поднимали головы, над которыми не хватало темноты. Они съеживались, лишенные Структуры, которая придавала пространству ограничение. Вместо гула машин здесь они слышали только шум горячего ветра.

Те немногие, кто еще помнил старый мир, падали на колени, поднимали в руках камни, перемолотые неизвестной силой, и плакали. Некоторые садились и закрывали лицо руками. Другие кричали и угрожали кому-то несуществующему.

Марысе хватило сил только на то, чтобы найти укромное место, лечь там и закрыть глаза.

Цифры окончательно усыпили ее.

* * *

Ее разбудил свет. Закрытое дымом Несолнце и так светило слишком ярко для тех, кто бóльшую часть жизни провел в полутьме. Вокруг двигались какие-то фигуры. Большинство еще вчера разошлись в поисках… чего-то.

Мусора было меньше или только так казалось? Небо точно стало чище, а воздух холоднее. Из отдаленного на двести метров терминала все еще выходили люди.

Ей пришло в голову: не вернуться ли вниз?

И тогда она увидела нечто, прогнавшее остальные мысли из головы. За поломанными стальными кранами стояло что-то, от чьего вида она почувствовала боль в желудке. Раньше она не помнила о голоде и жажде, а теперь оба отозвались с удвоенной силой. Она подошла к предмету величиной с большой холодильник. Пищевой компилятор. Причем не тот, что внизу, с водой и кашей. Выбор блюд был огромен, хотя их названия немного ей говорили.

Она все еще не верила собственному счастью, коснулась контрольной панели и выбрала первую же позицию. Аппарат зашумел и завибрировал.

Минутой позже она сидела в тени, жадно поглощая гуляш и запивая его сладким газированным напитком. К компилятору выстроилась очередь.

* * *

На третий день мусора стало меньше, хотя Марыся не заметила, чтобы кто-то целенаправленно убирал его. Она заняла маленькую квартиру на втором этаже полуразваленной каменицы. Здесь не осталось никакой мебели, но из нескольких тряпок она сложила себе постель, на которой вполне удобно спалось. Пищевой компилятор стоял в нескольких шагах от ворот. Пока что этого должно было хватить.

Она нашла миску, в которой смогла умыться. Рана на щеке уже затянулась. Останется небольшой шрам. Не повод для беспокойства в таких условиях.

Много домов совсем развалились, но некоторые пережили произошедшее с разной степенью повреждений. Они постепенно заселялись. Новые жители ремонтировали то, что можно было, оборудовали и убирали дворики.

Воздух был уже настолько прозрачным, что из окна были видны руины в километре отсюда. Воздушная перспектива стала матовой, скрывая все, начиная от площади Конституции и возвышающегося из руин остова здания Prudential.

Она закрыла глаза. Позволила Варшаве обернуться вокруг головы.

* * *

На четвертый день люди начали забывать.

Она пошла, чтобы встать в очередь к пищевому компилятору, но очереди не было. В радиусе трехсот метров влево и вправо она стала замечать все новые компиляторы. Хотя возле ближайшего никого не было, она пошла к следующему, новому. Он выглядел точно так же. Какой-то сорокалетний мужчина не мог определиться между отбивной и варениками с мясом. Марыся уже перестала задаваться вопросом, почему знает то, чего не знают остальные. Цифры не признавали никаких тайн.

— Этого автомата вчера здесь не было, — заметила она.

— Работает. — Мужчина даже не глянул на нее.

— Работает, точно работает. Но я говорю, что его вчера тут не было.

— Он есть и работает.

Она не ждала, что он выберет. Знала. Отвернулась и медленно пошла в сторону своей каменицы. Сегодня должны были дать горячую воду.

Наконец-то, а то… Откуда эта информация? И откуда тут вода?