Десять лет назад, когда Никодимус впервые столкнулся с Тайфоном, в голосе демона звучало то же участие и забота. Тогда это смущало. Теперь повергало в ужас.

– Ты должен постичь истинный смысл Разобщения, – продолжил Тайфон, снова направляясь к трону. – Разобщение вот-вот посеешь ты сам.

Никодимус настороженно последовал за ним.

– Религии твоей эпохи учат, что Лос восстал против человечества из-за некоего совершенного людьми греха, – рокотал Тайфон. – На самом же деле Лос восстал, уверившись, что Создателя не существует.

Никодимус свел брови.

– До демонизации Лос сам был богом. Как может божество стать атеистом?

– Поверь мне, – фыркнул Тайфон, – от апостолов Лоса этот парадокс не ускользнул. Но его доводы оказались неопровержимыми. Мы, старейшие небожители, помнили о своем происхождении, и когда Лос принялся совершенствовать язык, мы присягнули ему безоговорочно. А потом твои предки прознали о происходящем, и между божествами и демонами вспыхнула война.

– Демон, – перебил Никодимус. – Где Франческа?

Тайфон шагнул на ступенчатое возвышение перед троном.

– С тобой.

Никодимус оглянулся, но вокруг по-прежнему высились одни колонны. Тайфон, взобравшись на возвышение, помедлил у трона.

– Ты ее пока не видишь, поскольку тебе неведома ее истинная ипостась.

– А именно?

Демон уселся на трон.

– Производная от призрака и моей демонической силы. А кроме того, совокупность опыта, который она успела накопить с момента, как я позволил Дейдре дать ей свободу.

– Ты знал о планах Дейдре?

Тайфон кивнул.

– Дейдре при всем старании не могла меня предать. Я устранил эту часть ее души много лет назад. – Голос его звучал глухо. – Сын мой, ты должен уяснить, что есть божество и что есть демон. Хотя это может показаться ересью и богохульством.

Никодимус молчал.

– Первые боги были всего-навсего конструктами, – приняв молчание за согласие, продолжал демон. – На заре человечества люди еще не сознавали, что способны творить магические руны, однако творили их, сами того не подозревая, при создании религиозных текстов. Эти первобытные авторы жили в постоянном страхе перед природой – наводнениями, пожарами, засухой, землетрясениями – и придумывали себе богов и богинь, способных повелевать стихиями. Богиня, приносящая дождь; бог, останавливающий подземные толчки – и так далее, и тому подобное. Шли столетия. Из религиозных текстов рождались могущественные заклинания, а истовость молящихся являла на свет магические руны, оживляющие эти заклинания-конструкты. Черпая силу у своей паствы, конструкты росли и крепли, превращаясь в нынешних божеств. По сей день всем божествам требуется армия молящихся, чтобы неосознанно восполнять их текст в молитве. За это божества находят способ облагодетельствовать паству: Кейла, в частности, повелевает песчанику удерживать ликантропов за городскими стенами, а воду – в хранилище.

Тайфон показал подбородком на изогнувшуюся подковой дамбу и подался вперед.

– Тебе первому из всех людей на этом континенте предстоит узнать правду: божества – всего лишь разумные конструкты, созданные людьми. Возможно, тебя это разочарует, но истина в том, что это вы создали нас, а не наоборот.

Никодимус встретился взглядом с демоном.

– Действительно, ересь. Какую религию ни возьми, все учат, что боги – воплощение Создателя и что божественная раса была создана первой.

– Человечество забыло истину во время Исхода через океан, – улыбнулся Тайфон.

– Не понимаю только, какое отношение это имеет к Франческе и даже к Разобщению.

Тайфон откинулся на спинку трона.

– Лос не ополчался на человечество. Лос создал метазаклятье, избавляющее язык о ошибок.

– И теперь ты делаешь то же самое с праязыком, вызывая тихое увядание.

– Мои метазаклятья действуют лишь на праязык, тогда как Лосовы метазаклятья предотвращают ошибки любого рода.

Никодимус заморгал.

– Жизнь – это бесконечно самоутверждающийся язык, – разъяснил демон, простирая к нему указующий перст. – Живые существа вроде тебя созданы из пратекста, но все они смертны и постоянно соперничают друг с другом. Смерть и убийства – непременная составляющая постоянно обновляющейся жизни. Праязык изначально хаотичен. Чтобы порождать оригинальность, праязыку требуется смерть, которая исполняет роль выбраковщика, упорядочивает его хаос. Серьезная ошибка в праязыке вызывает болезнь. Ошибка, дающая преимущество, позволяет своему тексту уничтожать другие тексты. Смерть обеспечивает перемены, развитие. Ты создан из смертного текста.

– Мы же, – показал Тайфон на себя, – божества и демоны, из праязыка не состоим. Мы созданы на нехаотичных по сути своей языках. Наш язык – самодостаточный. Оригинальность в нашем языке обеспечивает созидающий нас разум. И поскольку ошибка в нашем случае не порождает развития, нам не нужна смерть как арбитр. Религиозные догмы нашего древнего континента утверждали, что Создатель сотворил человека, а человек создал божество. Божества были слугами империи.

Тайфон воздел белоснежный палец.

– Лос взбунтовался против почитания человечества как священной расы. Он заявил, что Создателя нет, а значит, божества не обязаны служить человеку. Он хотел населить новый мир самодостаточными, бессмертными языками.

Никодимус откашлялся.

– Выходит, Разобщение – попытка покончить со смертью?

– Именно, – улыбнулся демон. – Заменив праязык на самодостаточный, Разобщение ознаменует начало бесконечного золотого века.

– Для всех, кроме живых.

– А-а-а, и вот здесь-то на сцену выходят твой кузен и твоя возлюбленная. – Бледные губы Тайфона еще шире растянулись в улыбке. – Изначально Лос намеревался искоренить праязык. Десять лет назад я преследовал те же цели. Создаваемый мною сказочный дракон должен был перелететь через океан и возродить Лоса к жизни. Однако Фелрус уничтожил этого дракона, и, сразив с твоей помощью Фелруса, я бежал в саванну в теле Дейдре. Встретившись со Скитальцем и узнав в нем потомка императорского рода – хоть и увечного, – я воспользовался арахестским изумрудом и частично превратил его в дракона, способного, перелетев океан, посеять Разобщение.

Никодимус сжал кулаки, вспомнив, как чуть не прикончил кузена.

– Он тебе противился.

– Это меня не смущало, – пожал плечами демон. – А вот его какография мне действительно мешала. Я наполовину истощил изумруд, и все равно до создания дееспособного дракона было далеко – мне требовалось подзарядить изумруд, то есть коснуться им тебя. Но я догадывался, что именно этого ты всеми силами будешь избегать. А значит, тебя нужно привлечь на свою сторону.

Никодимус сглотнул.

– И тогда с помощью оставшейся энергии изумруда ты создал из призрака Франческу, вдохнув в нее пратекст, чтобы я принял ее за человека? И она меня соблазнила?