испытывать чувства, только что пришла на свидание, — сказал Нокс, подхватывая тему.

— Пошли вы оба нах*й, — сказал я в свой бурбон.

— Ты мог бы, по крайней мере, перестать пялиться на них так, будто хочешь оторвать ему руки и унести её, как пещерный человек, — предложил Стеф.

— Ты тоже нах*й иди, — огрызнулся я.

Джереми поднял руки и ухмыльнулся.

— Не смотри на меня, чувак. Живи своей жизнью так, как хочешь.

Чего я хотел, так это отвернуться, по крайней мере, посмотреть в другую сторону. Но я был очарован. Серебристые акценты на концах её прядей исчезли. На их месте появилась одна-единственная лавандовая прядь.

— Я натурал, — размышлял Нокс, стоя рядом со мной. — Будучи таковым, я не лучший знаток мужской привлекательности. Но этот парень классный.

— Точно, — хором сказали Стеф, Джеремайя и Сильвер, барменша.

— Я вас всех ненавижу, — объявил я.

Нокс широко улыбнулся. Сильвер ухмыльнулась и налила мне ещё бурбона.

Разговор перешёл на свадьбы, семейные дела и сплетни маленького городка, ни в одну из которых я не мог внести свой вклад. Не то, чтобы я слушал, потому что Слоан наклонилась и положила руку на плечо учителя, пока они над чем-то смеялись.

Мои внутренности скрутило в ледяной узел, и поток бредовых мыслей пронёсся в моей голове.

Её ладонь должна лежать на моей руке. Это я должен сидеть напротив неё за столом. Это я должен отвозить её домой, просыпаться рядом с ней. Читать то, что читала она. Кричать на злую кошку. В её жизни должен быть я.

Слоан отпустила руку учителя и встала из-за стола. Даже не взглянув в мою сторону, она направилась прямиком в туалет. Я вылил бурбон себе в глотку, поставил стакан на стойку и последовал за ней.

— О, нет. Не сегодня, Сатана, — заявила Слоан, качая головой, когда три минуты спустя вышла из туалета и обнаружила, что я ошиваюсь поблизости как преступник.

— Я просто хочу поговорить, — заверил я её.

— Нам не о чем говорить.

Она не обращала на меня внимания почти две недели, а теперь бросила мне в лицо пренебрежительный взгляд, словно я был какой-то мелкой неприятностью.

— Как проходит твоё свидание? — язвительно поинтересовался я.

— Отлично. Спасибо, что спросил, — прорычала Слоан.

— Не за что. Я о*уеть как рад за тебя, — выпалил я в ответ.

— Я удивлена, что ты сегодня не привёл с собой свой табун женщин.

— Ревнуешь? — с надеждой спросил я.

— Это ты загнал меня в угол возле туалета, Люцифер, когда я была на свидании с милым, умным, горячим парнем, который с нетерпением ждёт создания семьи.

— Приходи сегодня вечером, — сказал я, ненавидя себя за то, что произношу эти слова.

— Боже, я не могу. Я занята, ещё не отошла от того, как ты в прошлый раз резко передумал, — огрызнулась она.

— Теперь ты драматизируешь.

Если бы огонь мог вырваться из глаз женщины и испепелить мужчину, от меня осталась бы лишь кучка пепла.

— Ты действительно не понимаешь? У нас был секс. Ты решил прекратить заниматься со мной сексом. Конец.

У нас никогда не будет конца.

— Это было нечто большее, чем секс, Слоан. Мы всегда были чем-то большим.

— Да? Что ж, даже если в какой-то момент мы были бОльшим, ты не только ушёл, ты оттолкнул меня, сжёг мосты и сбежал сломя голову. Но это не имеет значения.

— Я позволю себе не согласиться.

— Уф. Я вижу, ты всё ещё чертовски раздражаешь меня. Вбей это в свою непостоянную голову, Люцифер. Я хочу мужа, семью, мужчину, на которого могу положиться, особенно когда дела идут туго. Я никогда не соглашусь на того, кто сбегает, когда всё только становится хорошо.

— Ты признаёшь, что у нас всё было хорошо, — я ухватился за это обеими руками, как за спасательный круг.

— Ты идиот.

— Ты сводишь меня с ума. Я не хочу быть с тобой, но тебе достаточно просто войти в комнату, и я ничего не могу с собой поделать. Я не хотел с тобой разговаривать. Я не хотел выслеживать тебя и заставлять смотреть на меня только для того, чтобы подойти поближе и увидеть зелёное пятнышко на радужке твоего левого глаза. И уж точно не хотел умолять тебя уйти со свидания и пойти домой со мной.

Теперь в глазах Слоан полыхал огонь. Я просто хотел прикоснуться к ней, позволить этому огню обжечь меня.

— Ты, высокомерная заноза в заднице, — прошипела она. — Он хороший парень. Я уверена, что твоя невероятно красивая астронавтка тоже хороша. Ты хотел, чтобы наши сексуальные приключения закончились, и ты их прекратил. Ты не можешь жаловаться мне на своё же решение.

Я ничего не мог с собой поделать. Мои руки легли на её бёдра, и я зарылся лицом в её волосы, вдыхая знакомый запах её шампуня. Слоан издала стон с придыханием, который свёл меня с ума, и слегка расслабилась, прижавшись ко мне. Я чувствовал, как тает её решимость. Физическое влечение было слишком сильным, чтобы кто-то из нас мог его отрицать, и я был не прочь использовать это в своих интересах.

Я возбудился с той секунды, как она вошла в бар, но теперь мой член превратился в камень. Испытывая удачу, я прижался к ней, позволяя почувствовать мою эрекцию.

— Это не было ошибкой. Мы не подходим друг другу.

Её дыхание участилось, а твёрдые очертания сосков под платьем заставили мой рот наполниться слюной.

— Согласна, — выдохнула Слоан.

— Я скучал по прикосновениям к тебе, — сказал я, прижимаясь губами к её шее. Если она вернётся на свидание, я хотел оставить на ней свою метку. Это было глупое желание пещерного человека. Я провёл рукой по её плечу к груди. Она ахнула, когда я обхватил её, сминая плоть, и почувствовал твёрдую горошинку соска под своей ладонью.

— Люсьен.

Мое имя, произнесённое этими красными губами, заставляло меня сходить с ума. Это ещё одна ошибка в длинной череде ошибок, связанных со Слоан Уолтон. Мне не следовало подходить так близко. Я не мог контролировать себя, когда находился так близко к ней.

— Позволь мне прикоснуться к тебе. Дай мне попробовать тебя на вкус, — прошептал я, снова прижимаясь к ней.

— Уф! Нет, — Слоан прорычала это слово, одновременно протягивая руку, чтобы обхватить мою эрекцию.

Я был так близок к оргазму, что не осмеливался вздохнуть.

— Проклятье, Люсьен, — пробормотала она. — Не могу поверить, что чуть не позволила тебе сделать это снова. У тебя феромоны промышленной мощности или что-то в этом роде? Боже. Я действительно ненавижу тебя. Ты отстой.

— Мне