неё могли быть в индустрии?

— Так что именно за француженка? — спросил Коломин.

— Некая Жаклин Моро. И вроде бы ей нет ещё даже тридцати.

***

Вспышка. На дворе томный летний вечер, комната какого-то люксового отеля в шестнадцатом округе Парижа. Горят лишь прикроватные торшеры, верхний свет погашен. Комната оказалась без окон и располагалась в глубине здания, подальше от фасада. Эрнест Семиструнный-Проталин сидит на кровати, не сняв уличную одежду. Жаклин Моро, симпатичная блондинка с несколько пухлыми губами, однако с достаточно заурядным лицом, стоит, облокотившись на комод из красного дерева.

— Мне всё тяжелее играть роль любовника. Я всё-таки режиссёр, а не актёр. — Эрнест даже не посмотрел на свою спутницу. — Я понял, что несправедливо поступаю с женой, хоть она тоже с тем ещё характерцем. Но говорить ей не в коем случае нельзя. Софи — такой человек, который не поймёт, да и подвергать её риску, вовлекая во всё это, я не желаю…

— Новости из альтернативной вселенной: Эрнест Семиструнный-Проталин подверг себя самокритике, — надменно усмехнулась Моро, разговаривая на русском языке. Речь её на этом языке была достаточно грамотна и разборчива, несмотря на явный акцент. — Ты мне сам сто раз говорил, что искусство и культура превыше всего.

— Так я этого и не отрицаю! — Эрнест поднялся с постели, но вскоре опять сел. Взял с прикроватного столика стакан, наполненный апельсиновым ликёром «Куантро» со льдом, лаймом и гренадином. — Говорят, что мир серый, а не чёрно-белый, и идеального выбора не существует. Но сейчас я себя ощущаю последним подонком на той чёрной стороне.

— План действует, звенья работают. Процесс идёт себе вполне нормально. Ещё немного, и ты сможешь всерьёз заняться своим детищем. Что вдруг стало беспокоить тебя? — Француженка спросила на этот раз с детским сочувствием на лице, сложив тоненькие ручки под мышкой.

— Я богатый дворянин, потомок древнего рода. Но мне всё равно не хватило денег на творение, что только лишь обзорно раскрыло бы всю суть этого гения. А теперь я занимаюсь такими вещами, при которых представитель знати ещё сто лет назад просто бы выпил яда или пустил себе свинцовый шарик в висок из-за подобного бесчестия! Но дело, Жаклин, не в этом. — Эрнест с опаской покосился на дверь, хотя она была не единственной для входа в номер — подслушивать даже теоретически там вряд ли кто-то мог. — У меня ощущение, что кто-то медленно начинает выходить на нас с целью возмездия. И это явно не правоохранительные органы.

— Сегодня ты был в усыпальнице Наполеона. Я думала, что ты набрался вдохновения, а не уныния. Ты знаешь правила, протокол и алгоритмы. Можешь на время уйти в «режим тишины». — Блондинка не разделяла опасений собеседника.

— А поможет ли теперь мне это «на время»? — грустно улыбнулся Эрнест.

Жаклин не ответила. Лишь летний дождик забарабанил где-то снаружи по покатым крышам, узким улицам и кирпичным мостовым Города, достойного лишь Рима.

***

— Вы задумались, Ярослав Леонидович? — бархатный голос Софии вернул Коломина к реальности.

— Да так, немного. — Ярослав инстинктивно поправил очки «Тиресия». — Софи, я задам несколько банальный вопрос, но, может быть, вы вспомнили что-то странное в последний день жизни Эрнеста, если, конечно, общались с ним?

Вдове оставалось только пожать плечами.

— Нет, ничего экстраординарного в тот день не происходило. Тогда он был привычно холоден со мной, перекинулись парой дежурных бесед. Потом он заехал осмотреть съёмочный павильон на «Мосфильме», и… случилось то, что случилось. Часть вентиляции, софиты, кинокамера — всё это разом рухнуло на него. Говорят, что всё произошло мгновенно, и он не мучился, — глаза, казалось, сгоравшей от ревности и не прощавшей «измен» мужа Софи впервые за весь вечер заблестели, голос дрогнул. Всё равно, несмотря ни на что, она продолжала любить супруга, даже после его смерти. — Простите… Никто больше не пострадал, и всё бы ничего, все, включая меня, думали списать это на роковой несчастный случай. Если бы не кусочек красной ткани.

— Это вы меня простите. Я поймаю того, кто это сделал, Софи. И этот человек будет наказан по всей строгости закона, и за Эрнеста и остальных ему прилетит самое справедливое возмездие. Но, если вы позволите, то давайте я вас отвлеку от этих печальных мыслей? Прогуляемся до гаража вашего мужа, я хотел бы там кое-что осмотреть? — предложил Ярослав, вставая.

— А, ретроаэромобили? Я с радостью вам всё покажу, — сквозь лёгкие слёзы улыбнулась Софи. — Филипп сопроводит вас вниз, а я быстро оденусь и нагоню вас. И всё-таки не желаете немного перекусить? — Ярослав на этот раз согласился: желудок что-то стал протяжно урчать. Вдова утончённым движением взяла трубку телефона и набрала внутренний номер. — Алло, Филипп? Пожалуйста, приготовься проводить Ярослава до аэроколлекции. И захвати перекус по нашему традиционному гостевому набору. Я дойду до вас в Овальном зале.

Временно попрощавшись, Ярослав и Софи разошлись в разные стороны. Хозяйка дома двинулась в примерочную, а Коломин вновь оказался на бельэтаже и стал прогуливаться туда-сюда по будто бархатному ковру. Пожилой слуга специально поднялся за Ярославом по лестнице и попросил идти за ним. В одной руке Филипп держал закрытую плетёную корзину средних габаритов. Двое мужчин спустились на первый этаж и зашли в Овальный зал. Из этого необычайно светлого и просторного помещения сквозь высокие двери с широкими стёклами снова можно было попасть в Зелёный сад — неотъемлемую часть усадебного парка. Сам Овальный сад был заставлен рядами сидений с подушками рубинового цвета, словно в театре.

— Ах, обратите внимание на уникальную акустику. — Софи неожиданно появилась из правого помещения, одетая в нежное кремовое пальто и красные сапожки из очень качественной кожи. В руках, на которые были надеты длинные чёрные перчатки, она держала симпатичный бордовый клатч с шахматным узором. При возможности его можно было закинуть на плечо при помощи тоненького ремешка. — И не забудьте посмотреть назад и наверх: там находятся окно и помещение для оркестра. Помещение располагается между двумя этажами таким образом, чтобы музыка равномерно распределялась и прекрасно слышалась как в Овальном, так и в Бальном залах.

— Резонирует отлично, — улыбнулся Ярослав, действительно обратив внимание, как блестяще передаются голос и звук в Овальном зале. — Вы очень быстро!

— Воспользовалась некоторыми местными секретами. — Софи улыбнулась в ответ. — Ну, пойдёмте!

Филипп открыл дверь в сад, и на всю троицу повеяло холодом осенней ночи. Они покинули дворец и не спеша двинулись по тенистым аллеям к отдельно стоящему зданию с большим стеклянным куполом.

— Всё никак не могу выйти из роли экскурсовода. — Вдова режиссёра обернулась на ходу. — Помните, я говорила, что,