Вечером, довольная и разгорячённая, она стояла на берегу Атлантического океана, облокотившись о поручни, и вертела в руках бокал шампанского.

«Я не должна стоять здесь, — думала она. — Этот приятный тёплый бриз не должен трепать мои волосы, и эти украшения, это дорогое платье, эти туфли — этого не должно быть… Этот форум, эта вечеринка — они стоят хозяевам годового бюджета средних размеров африканской страны. И это шампанское — сорок тысяч долларов за бутылку, не меньше. Сотни миллионов людей по всему миру готовы убить за эти деньги… Меня быть здесь не должно. Я должна была стирать бельё в Сулеймановых горах, не умея читать и писать… Я должна была и умереть там, надев пояс шахида и бросившись в толпу христиан. Я должна была забыть своё имя, забыть, что я — человек, отдать своё тело и душу во власть своего мужчины и своего бога, умереть за них, когда придёт время.

Спасибо моей матери, что этого не случилось. Спасибо её воле и её решимости. Когда-то я считала, что моя мать меня предала… Но даже в самые страшные моменты жизни именно её пример меня вдохновлял. Когда я решила не сдаться после кошмара в доме Пурпурного Человека, когда я решила бежать в Пхеньян, когда я создала “UNet” и вышла замуж за Алексея. Воспоминания о её лице и её улыбке сопровождали меня… Когда я решила пройти НБп».

Элизабет часто теперь слышала о том, что нейробиологическое программирование меняет людей, что оно «разделяет» человечество. Но сама Элизабет — как и подавляющее большинство участников форума — с этим утверждением бы поспорили.

«Ведь на самом деле человечество всю свою историю было разделено на две неравные части, — размышляла Элизабет. — Всегда была каста высших людей и каста низших. Это звучит жестоко, это звучит страшно, но это правда, которую мы должны признать. Не НБп помогло мне, когда я вырывалась из мира кошмаров, когда я бежала на поезде через горы Тибета, когда плыла в Северную Корею. Не НБп заставило меня полюбить Алексея, и не НБп дало мне понимание своей цели в жизни. Это было не НБп: это была я сама и люди вокруг меня. На самом деле есть две категории людей: те, кто сами выбирают свою судьбу, и те, кто живут, на неё уповая. Те, кто владеют своей жизнью, и те, кто живут в страхе, роют землю и не видят солнца над собой. До сих пор половина мира погружена во мрак, до сих пор в некоторых уголках нашей планеты женщину могут забить насмерть за то, что она снимет с себя паранджу и откажется от рабства.

НБ-программирование разделяет человечество? Так что же, если бы его не существовало, эти богатые люди вокруг меня не тратили бы по сорок тысяч долларов на бутылку шампанского?..»

Элизабет вылила содержимое своего бокала в воду. Эти люди, которые сейчас окружали её, так называемая «элита» планеты Земля — они были умнее, чем большинство их собратьев по виду, они умели управлять своими эмоциями и выбрали себе характер по своему усмотрению. Но большинство из них остались теми же заносчивыми, злыми, недоверчивыми и недалёкими снобами. Неудивительно, что Стивен Голд игнорирует «Облик Грядущего». Неудивительно, что «Голд Корпорейшн» не спешит раскрывать свои объятия тем, кто использовал величайшее изобретение последнего времени для того, чтобы из флегматика стать холериком — или наоборот.

— О чём вы думаете? — услышала она мужской голос.

— О Грейс Слик, — ответила она не оборачиваясь и продолжая любоваться усеянным звёздами небом. — Знаете, кто это поёт?

— «Джефферсон Эирплейн»? — спросил мужчина, подходя и облокачиваясь на поручни рядом с ней. — «Когда правда оказывается ложью и радость в душе умирает — разве ты не хочешь кого-то полюбить?»

— В две тысячи первом году, — сказала Элизабет, — когда половина Нью-Йорка ещё дымилась, а души убитых террористами ещё витали рядом в воздухе, и весь мир замер в страхе, она вышла на сцену в парандже и сорвала её с себя. Под паранджой у неё была футболка с надписью «FUCK FEAR».

— Вы хотели бы повторить её поступок?

— Он оказался бы кстати здесь и сейчас.

— Я с вами согласен, — кивнул собеседник. — «Облик Грядущего» впечатляет, но НБп — это ещё не всё.

Элизабет улыбнулась и повернула голову. Кого-то этот мужчина ей сильно напоминал… Она мысленно запросила у коммуникатора определить его личность; его лицо очертил ярко-синий контур, но машина неверно истолковала сигнал (технология, увы, пока ещё сырая) и сообщила Элизабет, что температура воздуха — 71 градус по Фаренгейту, а влажность воздуха — 88% при атмосферном давлении 745 мм ртутного столба.

— Я услышал здесь, — сказал он, — на этом форуме, что НБп даст возможность человечеству объединиться. Что гениев на всё человечество было меньше одного процента, а теперь — будут все сто. Вы в это верите?

— Нет, — ответила Элизабет.

— Они сказали, что НБп откроет вселенную, предназначенную человеку, — продолжил он. — Но ведь вот же она.

— ?

— Вселенная, о которой они говорили, — он указал взглядом на небо. — Вот она. И, стоя на крохотной пылинке, подхваченной непонятными нам ветрами, мы видим отсветы давно погасших звёзд. Их свет доносится до нас, когда его источники уже давно иссякли, потухли и погибли.

Компьютер наконец пришёл в себя, и Элизабет получила справку о собеседнике. Им оказался вице-президент компании «Шугуан», заместитель руководителя международного космического проекта «Поход», сорок два года, НБп прошёл по специальной и засекреченной программе, имя — Нам Ен, отец — Нам Туен.

— …Превратились в бледных карликов, сжались, стали чёрными дырами. От всех этих манящих уголков безбрежных просторов Вселенной нас отделяют тысячи, десятки и сотни тысяч световых лет. А между нами и ними — космический вакуум, радиация, гравитационные аномалии, искажения времени и пространства.

Он помолчал. У него было красивое лицо и длинные, зачёсанные назад чёрные волосы. Ни грамма Европы в его лице — чистый Китай, сухой от засух Великой реки, суровый, привыкший к терпению и послушанию конфуцианский Китай, широко улыбающийся, скрывающий недоверие и презрение; преисполненный самодостаточности великий древний Китай. Коммуникатор отозвался и сообщил, что на самом деле у Нам Ена и Нам Туена корейские корни.

— Если Вселенная и правда предназначена для человека, — говорил он, — то у кого-то очень странное представление о том, что нужно человеку.

— А какое представление у вас? — спросила Элизабет.

— Я думаю, — признался он, — это будет большая удача, если мы выживем и расселимся хотя бы на планетах нашей системы.

— Думаете, у нас не получится?

— Думаете, Болезнь возможно излечить?

— Я пристрастна, Нам Ен, — сказала она. — Да, Болезнь можно излечить.

— Мой вопрос тоже имеет пристрастие, Элизабет, — отозвался он. — Меньше чем через пять месяцев я покину планету Земля.

— Вы прошли НБп для этой цели? — Элизабет уже успела прочитать справку по сотрудничеству «Шугуана» и Стивена Голда, которую ей предоставил коммуникатор.