угрожающую ситуацию для развития национальной культуры. Мы, нижеподписавшиеся, признавая наличие общественного мнения, права на критику, свободную дискуссию и правдивую информацию необходимым элементом прогресса, движимые гражданской заботой, требуем изменения культурной политики в духе прав, гарантированных конституцией польского государства и сообразных с благом нации.

«Открытое письмо к партии» Я. Куроня и К. Модзелевского (Польша, 1964)

Наш союзник против интервенции советских танков — рабочий класс России, Украины, Венгрии, Чехословакии. Наш союзник в борьбе с угрозами и давлением империализма — рабочий класс промышленного Запада и антиколониальная революция в отсталых странах. Против сговора международной бюрократии и всемирной империалистической буржуазии мы выдвигаем традиционный рабочий лозунг: Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

«Воззвание Комитета защиты рабочих к властям и обществу» (Польша, 1976)

Жертвы последних репрессий не могут рассчитывать ни на какую помощь и защиту со стороны учреждений, для этого предназначенных, например профсоюзов, играющих ныне самую жалкую роль. В помощи отказывают и учреждения социальной опеки. В данной ситуации эту роль должно взять на себя общество, в чьих интересах выступили репрессируемые, ибо у общества нет иных методов защиты от произвола, кроме солидарности и взаимопомощи. Поэтому нижеподписавшиеся создают Комитет защиты рабочих для организации всех форм защиты и помощи.

Внешняя политика Э. Герека отличалась видимостью либерализма. Он много ездил за рубеж, в том числе в капиталистические страны, активно приглашал к себе иностранных лидеров. Новый глава партии отошел от конфронтации с эмигрантами, провозгласив единство всех поляков на патриотической основе (символом этого единства стала реставрация разрушенного в ходе войны Королевского замка в Варшаве, проведенная в том числе на деньги эмиграции). Решительно порвав с гомулковским аскетизмом, Герек открыл Польшу для западных кредиторов, средства которых теперь направлялись не только на лихорадочно продолжавшуюся индустриализацию, но и на насыщение потребительского рынка. Жизнь среднего поляка в первой половине 1970-х годов вступила в полосу неслыханного прежде для него благоденствия — появились вдруг неожиданно деньги, которые можно было потратить на закупку телевизоров, стиральных машин, автомобилей. Это было отражением сменившейся хозяйственной парадигмы властей: вместо затягивания поясов — повышение зарплат в расчете на то, что круговорот денег принесет прибыль и подстегнет рост промышленности.

Однако правящая элита не соотнесла возможности страны с суммой полученных кредитов. Время выплаты по процентам наступило раньше, чем индустрия достигла необходимого уровня, чтобы окупить себя. В силу этого уже в 1976 г. власти должны были вернуться к методу, который стоил поста В. Гомулке — повышению цен. Однако с учетом печального опыта шестилетней давности на этот раз регулирование решено было провести более осторожно: не зимой, в преддверии праздников, а летом, в июне, когда многие рабочие находились в отпусках. Кроме того, перед самым поднятием цен было проведено нечто вроде консультаций с общественностью (митинги, созванные с целью получить от трудовых коллективов одобрение текущей политики). Тем не менее это не уберегло страну от новых забастовок и манифестаций протеста, окончившихся кое-где сожжением зданий парткомов. Особенно драматические события развернулись 25 — 26 июня в городах Радом, Плоцк и на тракторном заводе «Урсус» под Варшавой.

Ответ властей был двояким. С одной стороны, выступления рабочих были подавлены, многие участники протеста попали под арест, в стране развернулась пропагандистская кампания с осуждением «хулиганов и смутьянов». С другой же — правительство П. Ярошевича немедленно вернуло цены на прежний уровень. При этом уже 1 июля 1976 г. были введены первые продуктовые карточки — на сахар.

Репрессии против рабочих вызвали к жизни в сентябре 1976 г. первую открытую оппозиционную организацию — Комитет защиты рабочих (KOR). В него вошли либо наладили сотрудничество с ним видные представители творческой и научной интеллигенции, известные своими нонконформистскими взглядами. Целью организации была объявлена юридическая и финансовая помощь репрессируемым, а правовой основой деятельности стал Заключительный акт Совещания 1975 г. в Хельсинки (его правозащитные главы). Польское руководство, в отличие от советского, не могло отнестись к защите прав человека как к пустой декларации, поскольку зависело от западных кредитов. Оно вынуждено было смириться с появлением оппозиционной организации (чьи участники отправили в сейм «Обращение», в котором представили свои адреса и телефоны), но использовало против ее активистов широкий арсенал средств подавления: увольнение с работы, аресты на 48 часов, обыски, избиения «неизвестными», отказ в выдаче загранпаспортов, шельмование в прессе и т.д. В свою очередь Комитет наладил связи за рубежом, благодаря чему обрел достаточно стабильные источники дохода. Деньги поступали от Профинтерна и Социнтерна, от Международной амнистии, от польской эмиграции и западных интеллектуалов (Э. Ионеско, Г. Бёлля, Ж.-П. Сартра, Г. Грасса и др.).

В июле 1977 г. все рабочие, схваченные за участие в манифестациях протеста, были амнистированы, а Комитет защиты рабочих самораспустился, преобразовавшись в Комитет общественной самозащиты (KSS — KOR), поставивший целью борьбу за права человека. Новая структура, помимо юридической и финансовой помощи репрессируемым, развернула свою деятельность и в иных направлениях. Организуются так называемые «летучие университеты», где ученые читали лекции на темы, запрещенные либо недостаточно освещаемые в ПНР (состояние экономики, сложные вопросы истории и др.). Оппозиционные активисты налаживали связи с рабочими, втайне создавая «свободные профсоюзы», независимые от ПОРП. Один из наиболее крепких профсоюзов возник в Гданьске при участии будущего лидера «Солидарности» Л. Валенсы. Активизируется бесцензурный самиздат. Так, издательство NOWA до 1989 г. выпустило около 300 книг — в основном художественной и исторической литературы, запрещенной в Польше властями. Оно издавало также оппозиционную публицистику. Нелегальные журналы этого издательства (общественно-политический ежеквартальник «Крытыка», двухнедельный орган свободных профсоюзов «Роботник», общественно-политический журнал «Глос», литературный журнал «Запис» и др.) выходили тиражами в несколько тысяч экземпляров. Возникают и другие подпольные издательства, только в 1976-1979 гг. госбезопасность изъяла 440 тыс. листовок, журналов и книг, 106 пишущих машинок, 113 кг печатной краски.

В марте 1977 г. возникла еще одна оппозиционная организация — Движение в защиту прав человека и гражданина (ROPCiO). В отличие от Комитета защиты рабочих, где тон задавали сторонники социал-демократических и посткоммунистических доктрин, новая структура представляла правый, националистический фланг антиправительственной деятельности. В своей подпольной прессе участники Движения ожесточенно полемизировали с KORовцами и пытались создать в Катовицах свободный профсоюз, хотя и неудачно (он был раздавлен Службой безопасности).

Во второй половине 1970-х годов экономические трудности в Польше