– Хм-м, может нам и правда на сегодня закончить здесь и перейти ко второму обязательному пункту программы? – наигранно задумчиво спросил хриплым голосом муж, склонившись к моей шее, и глубоко втянув носом воздух.

Что? К какому ещё второму пункту?!!! И более ничего не говоря Алан, подхватил меня на руки и пошёл на выход.

«Что происходит?! Куда мы идём?!» – заметались испуганным кроликом мои мысли.

Тем временем, оказавшись в лифте, я увидела, что он нажал на минус первый этаж и ответ всплыл сам собой. Мы едем к нему… А это значит, что он, он… Нет! Не хочу!!! Но разве сейчас кого-то интересует моё мнение?

Оказавшись в комнате, он сразу отправился в ванную комнату вместе со мной на руках. Когда Алан поставил меня на пол, я почувствовала дикую слабость и чуть кулём не упала ему под ноги. Но он успел меня вовремя подхватить, и, прижав к стене, попробовал раздеть. Но не тут-то было! Снять бесшовные компрессионные вещи довольно трудно (как и одеть), а если учитывать, что я сама толком не могу стоять на ногах и помогать ему не спешу, то дело – это гиблое. Прорычав что-то на своём языке, Алану пришлось перетащить меня в комнату и уложить на кровать, и только тогда он смог продвинуться в этом неблагодарном деле. Я вяло отбивалась и пыталась царапаться, пару раз, даже, задев его по лицу. Но это просто бесполезно, так как царапины затягивались, практически, с такой же скоростью, с которой я их наносила.

Если бы не данная ситуация, то это зрелище я назвала бы даже завораживающим. Но, увы, сейчас я могу думать только о том, что уже очень скоро мой мучитель получит доступ к моему телу, и я ничего, абсолютно ничего не могу с этим сделать. Да, я знаю, что это необходимо, прежде всего, мне. Но в прошлый раз, я смогла проникнуться этим моментом гораздо лучше, потому, что Алан не только вёл себя предельно корректно, но и глаза его были спокойными, и даже, несколько, виноватыми. А сейчас в них горит огонь, который меня до чёртиков пугает. И от этого я невольно начинаю зажиматься и бояться его ещё больше.

Наконец, раздев меня догола, Алан вновь подхватил меня на руки и понёс в душ. Одна часть душевой кабины была зеркальной, и я с ужасом увидела своё покрытое синяками и ссадинами тело. Особенно меня напугали руки, они приобрели страшный бордово-фиолетовый цвет, и, кажется, с минуты на минуту отвалятся! Господи! Я похожа на жертву автокатастрофы! Не имея больше душевных сил смотреть на результаты трудов моего мужа, я закрыла глаза.

Он продолжил аккуратно меня мыть, нанося мягкими движениями душистую пену на моё избитое им же тело. Надо же, гель для душа в этот раз мой любимый – персиковый, постаралась сосредоточиться на нежном аромате и абстрагироваться от ситуации, в которой нахожусь. Алану пришлось держать меня одной рукой, периодически крепко прижимая меня к себе, от чего я всем телом ощущала жар, что охватывает его с каждой минутой всё сильнее. Это пугает, вдруг он снова перекинется, и мне придётся ещё раз пройти через тот ужас! От резко нахлынувшего страха у меня перехватывает дыхание, и всё леденеет внутри. Муж замечает перемены в моём состоянии и начинает что-то шептать мне на ухо. Я не понимаю, что он шепчет, но от этих звуков я начинаю расслабляться, и тиски отпускают моё сердце.

Он выключает воду, и я распахиваю глаза. Прошло не более десяти минут, но в зеркале отражается тело уже совсем в другом состоянии: тёмно-фиолетовый цвет пропал совсем, бордовый стал бледным и скорее коричневым, многие мелкие синяки пропали совсем или приобрели желтушный цвет. Поразительно! Моё тело, теперь, так быстро регенерирует! Пока я себя разглядывала, Алан продолжал аккуратно вытирать меня.

Видимо, заметив удивление и интерес в моём взгляде, решил пояснить:

– С каждым днём твоя регенерация будет усиливаться, главное, обеспечить тебя хорошим питанием. Но уже сегодня она превзошла все мои ожидания! Если бы ты осталась человеком, то уже умерла бы от внутренних кровоизлияний пару часов назад. Ты уже не человек, осознай это. Твой внутренний блок – это твоё представление о твоих возможностях, как о возможностях слабого человека. Сейчас не я, а ты должна испытывать себя на прочность, чтобы понять, на что ты способна.

От восхищения, с которым он смотрел на меня, произнося всё это, меня передёрнуло. Кажется, он и правда получил в свои руки занимательную игрушку и теперь с удовольствием исследует все её возможности.

– Откуда тебе было знать, что силы моей регенерации хватит, чтобы заживить те повреждения, что ты наносил мне сегодня? Ты ведь удивлён, или мне показалось? – злость вновь начала «поднимать голову».

– Я знал, что ты справишься, иначе тренировка была бы другой, – серьёзным тоном ответил муж, смотря мне в глаза. – Просто знать это и видеть своими глазами – это разные вещи. Ты же знаешь, моя цель, – чтобы ты выжила, а вовсе не убить тебя!

Надо же, а он и правда верит в то, что говорит. Обиделся: глаза пылают праведным гневом и осуждением, брови нахмурил. Но после сегодняшней экзекуции мне с трудом верится, что всё это необходимо для того, чтобы моё тело справилось с мутацией. Всё это похоже на бред.

Постепенно чесотка стала усиливаться, и желание выпрыгнуть из своего тела стало почти навязчивым. Но Алан знал, чем меня отвлечь: опустив меня на постель, стал как одержимый выцеловывать и вылизывать всё моё тело, с каждым мгновением распаляясь всё больше! Местам с наиболее серьёзными повреждениями он уделил более пристальное внимание, и к моему удивлению, боль там стала затихать. Запах его тела, несомненно, меня привлекал, но ощутить возбуждение у меня не получалось. Во мне накопилось столько горечи и обиды на него, что сердце заледенело. Алан же, казалось, этого не замечал и действовал за двоих.

Когда он захотел поцеловать меня в губы, я оскалилась. Да у меня ещё нет клыков, но желание вцепиться ему в глотку определённо есть! Упорствовать в данном вопросе он не стал, но взгляд его говорил о том, что к этому вопросу он ещё вернётся. Единственное о чём я сейчас мечтала, чтобы всё это поскорее закончилось. Алан решил меня больше не мучить и приступил к активным действиям. Я не могла смотреть на него и закрыла глаза. Когда-то любимое прекрасное лицо превратилось для меня в лицо монстра и вызывает лишь злость и раздражение. Единственный плюс для меня был в том, что я смогла вдоволь исцарапать его спину. Чем активнее он двигался, тем яростнее я вонзала когти в его плоть. И, кажется, благодаря этому смогла почувствовать хотя бы тень удовольствия. Боже, в кого я превратилась! Я же наполненный болью монстр, желающий уничтожить собственного мужа! Но я ничего не могу с собой сделать. Единственное желание, которое осталось у меня после сегодняшней тренировки – это когда-нибудь «отметелить» Алана так, чтобы он на своей шкуре смог почувствовать все те «прекрасные» ощущения которые я, теперь, испытываю по его вине!

Как и в прошлый раз, стоило семени мужа попасть внутрь меня, как боль и чесотка практически сошли на нет, и я смогла наконец-то расслабиться. О, как это прекрасно! Практически сразу я отрубилась.

***

Впервые за всё это время мне снился кошмар. Алан вновь обратился в того ненасытного монстра, что сотворил со мной всё это, и я обмирая от ужаса бегала от него по каким-то подвальным помещениям. По пути мне встречались монашки в красном, а их лица, словно маски со стеклянными глазами скалились мне вслед. Наконец, Алан загнал меня в тупик и, облизываясь, начал медленно на меня наступать. И вдруг, страх, как это часто у меня, теперь, бывает, сменился яростью и гневом. Я почувствовала предвкушение от предстоящей схватки. О-да! Я хочу порвать его в клочки! И моё тело откликнулось на моё желание! Я ощутила, как мои кости и мышцы увеличиваются, я становлюсь выше и сильнее! Гораздо сильнее! Я, почувствовав мощь собственного тела, в предвкушении оскалилась. Но стоило мне прыгнуть в сторону Алана, – сон прервался.