Алана, видимо, это не устроило, и он крикнул, чтобы я бежала, а не шла как девяностолетняя старушка.

Гр-р-р-р, ненавижу! Наклонившись немного вперёд, постаралась двигаться быстрее, но ноги буквально складываются в коленях, от чего передвигаться с каждой секундой становится всё труднее. Сердце буквально выпрыгивает из груди, пот застилает глаза, дышу уже через рот, потому что из-за корсета не могу сделать полноценный вдох. В какой-то момент понимаю, что двигаюсь буквально на одной силе воли, почти не ощущая своего тела. Оно всё превратилось в сгусток боли, сконцентрированной в грудной клетке. Пара мгновений и я валюсь кулём прямо там, где стояла.

Когда я думала, что на этом моя тренировка закончится, то глубоко заблуждалась. Алан подошёл ко мне, стянул с меня мешок и сказал, чтобы я поднималась. Я сделала вид, что его не слышу, но это не помогло. Он подхватил меня на руки и понёс к тренажёрам. Уложил меня на наклонную скамью головой вниз, закрепив мои ноги в верхней части и приказал качать пресс. Какой пресс! Я больше не могу! Ничего не могу!

– Рина, давай, ты сможешь. Сделай двадцать подходов, и я дам тебе передохнуть.

– Сколько?! – просипела я.

– Твоё тело уже гораздо сильнее, чем ты думаешь, просто делай. Ты всё равно будешь испытывать боль в не зависимости от того будешь ты заниматься или нет. Но, если, сейчас ты дашь себе слабину, то с каждым днём боль будет всё сильнее, и ты не сможешь двигаться вообще. Рина, если не заставишь себя – ты умрёшь. Осознай это уже, наконец!

Он прав, но как себя заставить, когда даже при мысли о любом движении начинает сводить судорогой мышцы! Я постаралась не думать сколько раз мне надо поднять своё туловище, просто решила попробовать. К своему удивлению не смотря на боль, я это сделала. Если честно, не думала, что вообще смогу это сделать. К сожалению моего оптимизма, хватило только на пять подходов, а потом меня скрючило так сильно, что я застыла в положении где-то на полпути к подъёму.

– Алан, помоги, – прохрипела я.

Он подошёл и насильно прижал мой торс к скамье, заставив распрямиться. Чёрт! Как же больно, у-у-у-у!

Он поменял положение скамьи на горизонтальное, и начал делать мне массаж. Массаж был далеко не расслабляющим, а разогревающим, но, по словам Алана, эффект продлиться не более часа. Потом мои мышцы вновь станут каменными. Его руки были такими сильными, что мне казалось – он меня просто размажет по этой скамье, как плавенный сыр. Было больно, но куда лучше бега или попыток накачать мышцы пресса.

Потом он переложил меня на татами и стал растягивать мои конечности, предварительно дав мне немного воды. Я узнала, что, оказывается, способна сесть на шпагат. Правда, в этот момент у меня было ощущение, что он меня порвёт пополам, но этого не случилось и связки, к моему удивлению, не стали болеть больше. В итоге, разогревал и разминал он меня, наверное, час. На слезы, почти беспрерывно стекающие по моим щекам, я уже практически не обращала внимание.

– Рина, тебе надо постараться абстрагироваться от ощущений боли, которые посылает тебе тело. Сейчас они не корректны. Тебе кажется, что если ты сделаешь хоть одно движение, то травмируешь себя или причинишь себе больше боли, чем испытываешь в данный момент. Но это не так. За это время ты уже должна была понять, что боль в некоторых случаях не только не усиливается, но и становиться меньше. Поэтому, как я сказал ранее, просто делай, что я говорю. – И Алан вновь положил меня на тренажёр, чтобы я продолжила то, на чём остановилась.

И я продолжила. Чтобы он ни говорил, боль не становилась меньше, а в движении усиливалась и уходила куда-то в глубину. Было ощущение, что мышцы горят. В общем, как я ни умоляла Алана, он заставил меня пройти через несколько тренажеров, прежде чем дал мне пятиминутный отдых. Пятиминутный, представляете! Вновь очень хотелось пить, но мне разрешено было сделать лишь пару глотков, так как интенсивная тренировка ещё будет продолжаться! О, нет! Это невозможно!

Пока я стояла, – сесть он мне не разрешил, сказал, что я не поднимусь потом, – начало чесаться всё тело, особенно ноги и торс! О-о-о-о, это не выносимо! У меня же теперь такой маникюр, что особо не почешешься, а ужас как хочется!

Алан «порадовал» меня, сказав, что так я буду ощущать рост мышечных волокон и любое преобразование в своём организме, так как все эти изменения сопровождаются ростом нервных волокон. Раз я чувствую сильную чесотку, значит, пока мы делали всё правильно. Сейчас я даже не уверена, что хуже: боль и судороги в мышцах или чесотка! Алан настоятельно рекомендовал воздержаться от расчёсывания кожи. Во-первых, я испорчу костюм и пораню кожу; а во-вторых, станет чесаться ещё больше. Легко ему говорить – воздержаться, а как это сделать, если чешется просто нестерпимо! Втихую попробовала потереть бедро костяшками пальцев, в этом месте усилилось жжение и чесаться стало ещё больше. Чёрт! Ненавижу! Но была и «хорошая» новость: как только я продолжу нагружать мышцы, чесотка пропадёт и вернётся вновь, когда я буду в покое. Замечательно! Это именно та новость, которой мне так сейчас не хватало!

После отдыха Алан заставил меня отжиматься. Но после десятого подхода у меня пошла кровь из носа, и я грохнулась в обморок. Думаете, это досадное происшествие освободило меня от дальнейшего надо мной измывательства? А вот, и нет. Очнувшись, я увидела нахмуренное лицо Алана и медика, который измерял мне давление. Далее мне вкололи какую-то гадость и сказали, что теперь проблем больше быть не должно. Как только медик ушёл Алан вновь приказал мне продолжать отжиматься. И вновь слёзы и пот, смешиваясь, капают на пол подо мной.

Потом были приседания с гантелями, и продолжались они до тех пор, пока я не повалилась навзничь.

Открыв глаза через какое-то время, услышала, что Алан настоятельно просит меня подняться и продолжить тренировку. Изверг.

Потом я первый раз в жизни полезла на «скалу» без страховки! Действительно, зачем она нужна, если есть сетка. Упав пару раз, я на своей шкурке узнала, что она таки металлическая. Хорошо хоть током не бьётся! В принципе, лазить мне понравилось, когти в этом деле неплохие помощники (кажется, я ими основательно стену продырявила во многих местах, но что поделаешь), но, вот, сводимые судорогой мышцы рук и ног мне изрядно подпортили весь процесс.

После того, как я час налазилась по «скалам», Алан решил «поиграть» со мной в «мячик».

А если быть точнее, то мы должны были перекидывать друг другу шестикилограммовую гирю! И если Алан ловил и кидал её словно обычный мяч, то для меня это превратилось в жестокое испытание на выносливость и силу рук. Когда я уже не чувствовала своих рук, гиря сорвалась и упала мне на ногу. Это было больно!!! Когда боль в ступне немного поутихла (ускоренная регенерация – это очень хорошая вещь!), Алан сказал, что сейчас я должна поесть, а через час мы продолжим. Да, он издевается! У меня полное ощущение, что я сейчас просто вырублюсь от усталости.

Вернувшись в палату, я с трудом доковыляла до ванной комнаты, чтобы умыться. Из зеркала на меня смотрела измотанная, лохматая, потная, раскрасневшаяся девушка с грустными фиалковыми глазами. Я вздрогнула – пока никак не могу привыкнуть к своей новой внешности. К моему удивлению я совсем не пахну, в смысле не ощущаю запаха пота от своего тела, не смотря на то, что вся мокрая как мышь. С удовольствием сорвала с себя так мешающий мне дышать корсет. Сразу же почувствовала облегчение и как мелкими иголочками заколола спина и бока. Постепенно, с каждой минутой тело начинает чесаться всё больше и это просто невыносимо.