– Какие именно претензии вы можете ей предъявить?

– Ведет себя как маленькая. Не зарабатывает денег. Если зарабатывает, то тратит на себя… Не помогает по дому. Не убирает даже в своей комнате… И, мне даже стыдно вам в этом признаваться… она последние годы каждый раз совершенно спокойно не дарит мне подарки на день рождения, на Восьмое марта и Новый год. Готова поспорить, что я ничего не получу от нее завтра! И не потому, что она не умеет дарить! Не потому, что у нее нет денег – деньги она легко берет у меня. А потому, что, видимо, в ее глазах я недостойна подарков…

– Проблема равных отношений детей с родителями – это базовая проблема. Для ребенка родитель – это чернозем, на котором он растет. Существует очень недолгий период, когда ребенок уже вырос, а родитель еще силен… но наши родители всячески его откладывают. Давайте попробуем пофорсировать!

– Это как? – спросила Елена, и внутри у нее заплясал испуг.

– Девочка красивая, умная, бойкая. Значит, легко может заработать себе на кусок хлеба. Так?

– Она то ли работает, то ли врет… Все ей не подходит, кроме тусовки. Живет у парня, но планов на него не строит. Тратится на себя сама, в смысле из моего бюджета. Появляется дома, когда ей удобно…

– Могли бы вы с начала нового года сосредоточиться на задаче, перестать ее кормить и давать деньги?

– Как это? – опешила Елена.

– Спокойно объявить о принятии такого решения.

– И что же она будет делать?

– Сначала обижаться. Потом думать. Потом действовать.

– Так она будет голодная! – сказала Елена, совершенно отчетливо понимая, что сказала глупость.

– Пойдет пообедать к бабушке, к папе, к мальчику, к друзьям… Потом начнет искать нормальную работу. И ни в коем случае не устраивайте ее на работу сами: иначе это будет диалог с вами через работодателя.

– Да, это мы уже проходили…

– Значит, договорились?

– Не знаю, смогу ли… Все-таки это мой ребенок!

– Так вот, дайте ребенку шанс повзрослеть на свой возраст. Не развращайте ее, не закапывайте ее будущее… – Карцева встрепенулась и засияла.

Проследив за ее взглядом, Елена наткнулась на мужчину обжигающей азиатской внешности, направлявшегося к их столу. Он был похож на секс-символ из китайских и японских фильмов и довольно небрежно держал букет роз.

– Это ваш клиент? – с надеждой спросила Елена.

– Нет… – ответила Карцева тоном, не требующим разъяснений.

– Сказка… – выдохнула Елена.

– Боюсь, что мне нечего вам возразить… – засмеялась Карцева и в эту минуту даже показалась красивой и женственной.

Елена шла из ресторана, крупные снежинки гладили ее по лицу. В голове пульсировало:

– Не развращайте ее, не закапывайте ее будущее…

«Все-таки Карцева жестокая сука. Не хотела бы я быть ее ребенком!» – раздраженно думала она, пробираясь арбатскими переулками к МИДу… но мысль все время съезжала на кинокадр про Карцеву в постели с экзотическим красавцем.

Она не первый раз была в МИДе и легко нашла Герин кабинет с тяжелой дверью. Насколько неуютно и разрушенно было у него дома, настолько правильно и четко было на работе. Ухоженные цветы, большой аквариум, логичная картина на стене, выдержанный портрет Путина на столе.

– У тебя здесь хорошо, – сказала Елена с порога и протянула купленный по дороге детский подарок в пластмассовом домике.

– Так я здесь практически и живу, – развел он руками, – Домой идти незачем. Ой, подарок… Кстати, мне тоже есть что подарить.

Открыл ящик и достал ручку-паркер:

– Для бессмертных строк!

– Спасибо! – Елена обошла кабинет, все осмотрела и потрогала.

– Ты прямо как кошка изучаешь новую территорию, – усмехнулся он. – Соври что-нибудь сентиментальное!

– С ходу ничего не приходит. А, вот, есть одно стандартное, действует на мужчин любого возраста, роста и вероисповедания: «Я соскучилась по тебе физически, химически и лирически!»

– Ловко у тебя получается… – заметил Гера.

– Профессия такая, – шутливо напомнила Елена.

– Творческие планы? Есть поедем или, как говорят американцы, будем прямо здесь вместе делать секс?

– Здесь? Да здесь все камерами обставлено…

– Вот и порадуем ребят, а то они все переговоры да переговоры смотрят и слушают… – Он, как когда-то у себя дома, торжественно достал рюмки, разлил коньяк и зажег свечку. – За приближение праздника к нам и нас к празднику…

В кабинете у Геры был какой-то особенно номенклатурный вид, и Елене даже показалось, что она пришла брать у него интервью.

– Как твоя тактичная доча поживает?

– Ничего. Вот сейчас с психологом обсуждала, что с первого января надо перестать ее кормить, – грустно поделилась Елена.

– С ума сошла? Она ж красотка – по рукам пойдет! – испуганно предположил он.

– То есть ты считаешь, что я как мать в нее до 23 лет не заложила, что проституция, это нехорошо? – удивилась она.

– Ну мало ли… во всех закладывают… а посмотри, сколько их со старыми мужиками спит…

– Так ведь закладывают не декларациями, а собственным образом жизни.

– Для меня вообще загадка, как из одних детей потом хорошие получаются, а из других плохие…

– Надо просто перед их носом жить по-людски, а это мало кто умеет…

– Толковая ты баба, Ленка. Только… невезучая, – как-то очень по-родственному сказал он. – Ну что, настоящую любовь еще не встретила?

– Не-а, а ты квартиру еще не продал?

– Тоже нет… Видишь, никуда мы оба не двигаемся. Мать в больнице. Все помирает потихоньку, никак ее бог не берет! Устала и всех вымотала…

– А ребенок твой как? – Елена не поняла, как продолжать в таком тоне тему матери.

– Какие-то конфликты в школе. Мордобой. Переходный возраст вроде… А ты чего, собственно, сегодня сюда спланировала? Больше некуда было?

– Ага…

– А если честно?

– А я честно…

– Ни фига себе!

– Именно! – Врать не было смысла. – Слушай, пошли погуляем. А то как-то сидим не по-людски…

– По улице? Оригинальное предложение… Ну давай… – растерянно согласился он и начал собирать в портфель вещи, задувать свечку, натягивать пальто какими-то строгими заученными движениями.

– Гер, а почему ты в постели такой свободный, а в жизни такой зажатый? – вдруг спросила Елена.

– Не знаю… Может, потому что в жизни я знаю, как надо все делать, а как в постели надо – не знаю…

– А можешь себе представить, что ты не знаешь, как в жизни надо? Может, и жизнь станет ярче?