Через три недели, 7 мая, временным губернатором провинции Салах-эд-Дин (город Тикрит — административный центр провинции) был назначен бывший бригадный генерал Хусейн Мохаммад аль-Джаббури. Саддам его не любил, потому что генерал пользовался популярностью в войсках, и в 1993 году даже посадил его в тюрьму. Перед назначением губернатор заявил, что разрывает с партией БААС…

Тикрит считался последним оплотом республиканской гвардии. Ожидалось, что именно в родном городе Саддама его приверженцы дадут последний бой войскам коалиции. Но желающих умереть за Саддама не нашлось и у него на родине.

Для арабского мира бегство иракской армии стало еще одним тяжким ударом по национальной гордости. Зато поражению Ирака и поражению Саддама откровенно радовались в соседнем Иране. Министерство иностранных дел в Тегеране сделало официальное заявление:

— Если бывшие иракские руководители захотят нелегально проникнуть в Иран, мы их арестуем и будем судить — за все преступления против иранского народа.

Все последние годы в Совете Безопасности шла борьба не за то, чтобы заставить Саддама исполнить резолюции ООН, а за то, чтобы их отменить. Вопрос об Ираке расколол постоянных членов Совета Безопасности.

Соединенные Штаты и Англия хотели довести дело до конца и убедиться, что Саддам больше не представляет опасности. Россия и Франция, напротив, жаждали скорейшей отмены санкций, чтобы сделать Саддаму приятное и что-то получить взамен. Единая позиция Совета Безопасности позволила бы избежать военной операции. Саддам боялся войны. Если бы все члены Совета Безопасности были едины и требовали, чтобы инспекторы могли исполнить свою миссию, все могло бы сложиться иначе…

Когда дело шло к войне, российские руководители не сделали ничего, что могло бы остановить военную операцию. Публичное обещание наложить вето в Совете Безопасности привело к тому, что Соединенные Штаты просто отказались от всякого сотрудничества в рамках ООН. Это было ошибкой российской дипломатии. Если российские руководители дорожат постоянным креслом в Совете Безопасности, зачем же отбивать у американцев желание сотрудничать?

А чем руководствовались французы и немцы?

19 апреля канцлер ФРГ Герхард Шредер сказал журналистам, что сожалеет о своих преувеличенно критических замечаниях относительно иракской политики американского президента Буша, которые ухудшили отношения между двумя странами.

Шредер заметил, что сожалеет не только о собственных словах, но и о резких антиамериканских замечаниях других немецких министров. Министр юстиции Герта Дойблер-Гмелин сравнила Буша с Гитлером. Этого не выдержал даже Шредер. Он отправил министра в отставку.

Германский канцлер Герхард Шредер, несмотря на широкую улыбку и панибратские манеры, холодный и прагматичный политик. Когда он победил на выборах, одним из первых Герхарда Шредера поздравил Геннадий Зюганов. Победа социал-демократов вдохновила российских коммунистов, хотя не совсем ясно, что у них общего.

Шредер родился в 1944 году. Он никогда не видел отца, погибшего на фронте в Румынии через несколько дней после его рождения.

У него было пятеро братьев и сестер, мать работала уборщицей. В избирательную кампанию Шредер не забывал напомнить, что его мать — солдатская вдова, которая с трудом сводила концы с концами. У него не было ни денег, ни богатых покровителей. Он сам работал на стройке, мечтал стать профессиональным футболистом. Но потом закончил юридический факультет, стал адвокатом, защищал террористов и левых радикалов. Но он быстро понял, что его призвание — это политика.

Шредер в девятнадцать лет присоединился к социал-демократам, возглавлял организацию «Молодые социалисты». В тридцать шесть его избрали депутатом бундестага. Со второй попытки он стал премьер-министром в Нижней Саксонии — это нечто вроде нашего губернатора.

Юношеское увлечение марксизмом не оставило следа на его взглядах. Он нетипичный социал-демократ. Шредер, может быть, вообще случайно попал в социал-демократическую партию. Среди своих противников, христианских демократов, он тоже был бы на месте. Он неплохо себя чувствует среди предпринимателей.

Герхард Шредер был с позором изгнан из собственного дома своей третьей женой Хильтрудой — после того как выяснилось, что у него роман с журналисткой, которая на девятнадцать лет его моложе. Его четвертая жена работала редактором отдела политики в журнале «Фокус».

Об этом немецкие журналы писали значительно больше, чем о любой другой любовной истории немецкого политика. Тем не менее четвертый брак не повредил его карьере. Любвеобильность не мешает быть хорошим канцлером.

Канцлер — один из самых модно одетых немцев. Он не равнодушен к шампанскому и дорогим сигарам.

Герхард Шредер изменил внешнюю политику Германии. Он называет свою страну «великой державой» и считает, что она должна заботиться о своих национальных интересах. Приход к власти нового поколения и переезд столицы из Бонна в Берлин — символы этой перемены.

Канцлер полагает, что молодые немцы не должны чувствовать себя виновными за нацистское прошлое Германии. Он говорит, что не призывает забыть прошлое, но уверен, что молодежь не несет ответственности при поколении дедов и прадедов.

Шредер нашел понимание у своего министра иностранных дел — бывшего анархиста и пацифиста, злейшего врага НАТО и борца против американского империализма Йошки Фишера.

В реальности министра зовут Йозефом, но такое бюргерское звучание собственного имени его не устраивало. Ему симпатичнее венгерский вариант его имени — Йошка. Родители Фишера — венгерские немцы, которые вынуждены были покинуть родные места после разгрома нацистов, когда Восточная и Центральная Европа изгоняла своих немцев.

Он родился уже в Германии. Активно участвовал в молодежных волнениях 1968 года. Он работал тогда на заводе «Опель», оттуда его уволили за революционную агитацию.

Постепенно Фишер отошел от левых и вступил в партию зеленых. Блистательный оратор, он стал депутатом земельного парламента в 1983 году. Через два года первым из зеленых занял официальный пост — министра по делам окружающей среды земли Гессен. Присягу принимал в джинсах и кроссовках.

Йошка Фишер был толстым, обильно ел, выпивал бесчисленное количество бутылок вина, задыхался, поднимаясь по лестнице, и больше походил на бочку, чем на человека.

Он говорит о себе с той откровенностью, которая сделала его одним из самых популярных людей в стране.

— Я ел все, что мне казалось вкусным, — рассказывал Йошка Фишер, — а поскольку на свете много вкусных вещей, я объедался. На завтрак я поглощал ветчину, сыр, яйца, бекон, сосиски, жареный картофель, хлеб, масло и варенье. А уж об обеде и говорить не приходится. Потом еще перекусывал сосисками и чипсами. За ужином я давал себе волю, даже не думая о калориях…