разъярившись, изо всех сил пнула прозрачную грань куба, но тут же запрыгала на одной ноге, держась за ушибленные пальцы.

Штейнмейстер хохотал, откровенно наслаждаясь происходящим.

— Ну что же, я вижу, что в некоторых вопросах вы, молодые люди, придерживаетесь редкостного единодушия. Мелис, тебе и в самом деле так дорога эта девчонка? Так ты её получишь!

— Она — не вещь! — крикнул Мелис. — И имеет право выбирать!

— Глупости, — холодно парировал его отец. — И где ты только их понабрался? А, знаю, от мамаши этой строптивой девчонки. Эйлин, так? Так вот лучше бы ты слушал её мужа…

— Кого? Какого? — у Мелиса голова пошла кругом.

— Солуса Торментира, кого же ещё! Они прошли брачную церемонию в Депьярго, значит, теперь он её муж, а она — его жена, — насмешливо сказал Мастер.

— Кстати, где они? — воинственно спросил юноша, и Нелли одобрительно закивала ему внутри своей клетки.

— Не волнуйся, скоро вы встретите их. Скорее, чем думаете.

Глава 196. Кто спорит со Штейнмейстером

Штейнмейстер приотворил дверь и негромко что-то сказал тому, кто стоял за нею. Выслушав ответ, он снова усмехнулся, и от этой злобной усмешки кровь застыла в жилах у Мелиса. Наверное, сегодня Штейнмейстер был в прекрасном настроении и от этого так часто усмехался. Но сам Мелис предпочёл бы, чтобы настроение его отца было похуже.

Дверь распахнулась, и высокорослый дружинник (под стать самому Мастеру) втолкнул в помещение без окон скованную Эйлин. Нелли замерла. Ей стало по-настоящему страшно.

— Нелли! — крикнула Эйлин, едва оказавшись внутри. — Ничего не бойся! Мы всё равно победим!

И она подняла вверх руки в браслетах, сцепив их в замок. Нелли слабо улыбнулась.

— Молчать! — рявкнул Штейнмейстер, кивком головы отпустив стража.

— Ни за что! — отозвалась Эйлин, немедленно заработав удар по лицу.

Мелис вскрикнул, Нелли бешено колотила по обсидиану изнутри.

— Какой же ты храбрый, Мастер, — насмешливо прокомментировала колдунья, вытирая кровь с разбитой губы. — Наверное, храбрости тебе придают мои Браслеты? А ты рискни, сними их, и мы тогда поговорим.

— Я не собираюсь с тобой разговаривать. Я использую тебя иначе.

— И как же? Соглядатая сделаешь? — у Эйлин у самой всё сжалось внутри от такой мысли.

— Идея неплоха, но осуществлению не подлежит, — спокойно ответил Мастер. — Соглядатай получится из тебя хоть и сильный, но непредсказуемый. Вот если бы я в своё время получил Лидброта… Но ты, Мелис, помешал мне. Я, признаться, был очень сердит на тебя за это. Знаешь, сын, Соглядатаев лучше делать из мужчин. Они подчиняются беспрекословно. Женщины бывают сильнее, но слишком эмоциональны. Трудно управлять.

Мелис со страхом и отвращением слушал эту тираду.

— Не слушай его, Мелис! Он лжёт тебе! — сказала Эйлин. — И вообще, он не твой отец!

Лицо Штейнмейстера исказилось от гнева:

— Как ты смеешь! Я — его отец! И я имею все права на этого мальчишку!

— Ничего ты не имеешь! — ответила колдунья возвысила голос, чтобы Мелис и Нелли хорошо её расслышали. — Биологическое отцовство — это всего лишь случайность! Настоящий отец — это тот, кто растил, учил и воспитывал! А ты в этом случае — никто! Запомни это!

Мастер затрясся от еле сдерживаемой ярости:

— Да, я вижу, что с тобой мы не договоримся…

— Конечно, ничтожество, даже не пытайся, — язвительно произнесла Эйлин.

Нелли видела, что Штейнмейстер с трудом удерживается, чтобы не ударить её мать ещё раз.

— В таком случае я накажу тебя. А мой сын и его подружка получат наглядный урок, что бывает с теми, кто не хочет со мной договариваться, — и Мастер громко позвал куда-то в пространство. — Солус!

К изумлению Посвящённых, в комнату вошёл Торментир. Голова его была низко опущена, волосы скрывали лицо.

Глава 197. Личный советник

— Солус, ты в порядке? Что ты тут делаешь? — Эйлин была взволнована, но через миг она поняла, что происходит что-то неладное.

Торментир старался ни на кого не смотреть, только отвесил поклон в сторону Штейнмейстера (правда, совсем не глубокий). Мысли мага были надёжно защищены от вторжения, и Эйлин не смогла бы проникнуть через эту защиту даже без Браслетов.

— Я сам тебе объясню, что он тут делает, — с видимым удовольствием сказал Мастер. — И, разумеется, Эйлин, с ним всё в порядке, как и со всеми, кто мне верно служит…

— Врёшь ты всё, — грубо ответила Эйлин.

— Вру насчёт чего? — голос Штейнмейстера стал приторно-сладким.

— Во-первых, Солус тебе не служит и никогда не служил. Во-вторых, тебе верно и преданно прислуживал Патрик Каллахэн. И что с ним стало? Это к вопросу о том, какое благополучие ждёт твоих покорных слуг…

Верховный Мастер рассмеялся. Определённо, сегодня у него был удачный день.

— А он и продолжает мне верно служить, всё в том же городе, только в другом обличье…

Юные Менгиры содрогнулись. Торментир внимательно рассматривал что-то на носках своих ботинок. Эйлин дерзко смотрела прямо в глаза главному их противнику.

Выдержав небольшую паузу, Мастер снова обратился к Эйлин:

— Вот ты не веришь, что Солус служит мне, а подумай сама, как бы вас нашли мои Каменные Псы в Даун-Таун? Только благодаря ему. Правда, он не торопился перейти на мою сторону, так ведь, Солус?

Торментир молчал. Нелли и Мелис смотрели на него с гневом и негодованием. Тем временем Штейнмейстер продолжил:

— Ты, Эйлин, знаешь, что в Каса-дель-Соль его задержали Псы?

— Конечно, знаю, — с вызовом бросила та. — И он вырвался от них…

Мастер хохотал.

— Ты же видела Псов в деле! Как, интересно, он мог от них вырваться? Они сами отпустили его, когда он согласился работать на меня! Он привёл вас прямо мне в руки! Молодец, Солус, я тобой доволен! Ты лучше, чем многие из тех, кто служит мне. Даже, пожалуй, лучший из всех. И за это я делаю тебя своим личным советником!

Торментир снова склонил голову перед своим новым владыкой. Штейнмейстер наслаждался потрясением, которое проступило на лице Эйлин. Вот, оказывается, что делал Торментир, когда ходил покупать ингредиенты для Отворотного зелья! Поэтому-то он и не захотел рассказывать Эйлин, как ему удалось уйти от Каменных Псов. «Насилу вырвался»… Предатель! И опять же, что-то здесь было не так…

Эйлин незаметно глянула на кольцо с хризолитами. Они по-прежнему переливались мягким золотисто-зелёным