– Я бы хотел отправиться с ними, – вмешался Бинабик. – Я хорошо знаком с принцем Джирики и его сестрой и могу с гордостью назвать себя их другом.

– А я дал слово помочь смертному принцу найти свою судьбу, – заявил Сненнек. – И тоже должен пойти с вами, потому что не могу нарушить свою клятву!

Ситхи посмотрел на волчицу Вакану – скакуна Бинабика, на лице у него появилось недоумение, но он лишь покачал головой.

– Ваши клятвы или то, как вы называете членов дома Са’Онсерей, ничего для меня не значат, – сказал Иджа’аро и указал на Моргана и графа Эолейра. – Никто не будет сопровождать этих двоих.

И, как ни пытались изменить его решение Бинабик и Сненнек, у них ничего не вышло.

К удивлению Моргана, несмотря на возникшую опасность и суматоху, он обнаружил, что сочувствует троллям, которые невероятно расстроились, когда поняли, что им остается лишь ждать.

– Как долго мы будем отсутствовать? – наконец спросил Эолейр. – И сколько наши люди должны нас ждать?

Иджа’аро раздраженно покачал головой:

– У меня нет ответа. Если вы хотите пойти с нами, идите. Если нет, оставайтесь. Но если вы причинили вред женщине по имени Танахайа, – сказал он и указал в сторону носилок, – и если вы мне солгали, мы вас найдем и уничтожим, где бы вы ни находились.

Моргана разрывали два противоречивых желания: сказать самодовольному типу все, что он о нем думает, и как можно скорее оказаться подальше отсюда. В результате он вопросительно посмотрел на Эолейра.

– Мы пойдем с вами, Иджа’аро, – сказал Эолейр. – Мы хотим увидеть, что она исцелится, не меньше, чем вы.

Квина протянула руку и коснулась рукава Моргана.

– Помни, Седда послала тебе знак, принц высочество, – сказала она так тихо, что ему пришлось наклониться, чтобы ее услышать. – Лунная мать видела тебя на горе. Она будет присматривать за тобой.

Морган не знал, что ответить, и лишь кивнул.

– Не бойся, друг Морган, мы будем вас ждать, – сказал Сненнек. – В этом самом месте, пока вы не вернетесь.

– Он говорит правду, – сказал Бинабик, и на его круглом лице появилось суровое выражение. – Мы дали клятву твоим бабушке и дедушке заботиться о твоей безопасности. Мы будем ждать.

– Но поспешите обратно, ваше высочество, – добавил Порто. – Король и королева заберут мою голову, если вы не вернетесь.

Когда Морган и граф попрощались со своими спутниками, четверо ситхи взялись за ручки носилок и молча направились в темный лес.

– Пора идти, – резко сказал Иджа’аро. – Вы оба будете следовать за одним из факелоносцев. Я знаю, что у смертных слабое зрение, в особенности после того, как солнце отправляется в постель.

– Вы его слышали, – сказал граф Эолейр с не самой счастливой улыбкой. – Время пришло, мой принц.

Морган боялся взглянуть на старого Порто и тех, кто остался на поляне, он опасался, что может совершить недостойный мужчины поступок и не сдержать слез. И он пошел вперед, как мужчина, который ничего не боится, стараясь следовать за светом факела, удалявшегося в древний лес.

После наступления кульминации Идела перевернулась на спину и глубоко, прерывисто вздохнула. Ее грудь трепетала.

– О, добрый милосердный бог! У меня так долго не было мужчины – с тех пор, как умер мой бедный муж!

Пасеваллес подумал, что порозовевшая кожа на ее шее и щеках выглядит очень трогательно, и не сомневался, что Идела получала огромное удовольствие от их занятий любовью в последние дни, но испытывал большие сомнения в том, что был первым мужчиной в постели Иделы после смерти ее мужа. Слишком много слухов доходило до него за прошедшие годы, и он знал, что сэра Закиеля из Гарвинсволда, капитана гвардии, регулярно видели в компании Иделы – так часто, что многие придворные называли его «грелкой для постели Вдовы».

Но что бы Пасеваллес ни думал о целомудрии Иделы, он восхищался ею гораздо больше, чем ожидал. Она не говорила об их соглашении с того самого момента, как они его заключили. Опыт подсказывал Пасеваллесу, что те, кто ждет одолжений, напоминают о них гораздо чаще, чем необходимо, но принцесса окружила свою просьбу пологом горделивого молчания. Впрочем, в этом отношении он был совершенно согласен с Иделой. Он так же хотел, чтобы Морган научился ответственности или хотя бы получил о ней минимальное представление и со временем стал достойным правителем.

Пасеваллес протянул руку, коснулся ее правой груди и провел пальцем до все еще твердого соска. Идела вздрогнула и оттолкнула его руку.

– Не надо! Ты хочешь повторить?

Пасеваллес улыбнулся:

– Я никуда не тороплюсь.

Она села, закутавшись в одеяло до шеи, потом передумала и позволила ему упасть. Идела была красивой, энергичной молодой женщиной, чем Пасеваллес не мог не восхищаться; она не принадлежала к категории людей, которые ждут, когда события повернутся так, как им того хочется, но сама старалась ими управлять – полная противоположность его матери, отказавшейся от радостей жизни после того, как отец погиб во время сражения у Хейхолта. Более того, когда у нее началась лихорадка, она не сопротивлялась – даже его маленькая сестра боролась сильнее, хотя и она в конце концов сдалась. Но его мать, подобно защитникам замка, решившим открыть ворота перед превосходящими силами врага, даже не пыталась сражаться за свою жизнь.

Однако Идела была совсем другой. Пасеваллес знал, что вдова принца все еще полна амбиций, и ее интересовал не только сын, она хотела играть важную роль в жизни королевства. Пасеваллес едва ли мог оставить значительное наследство, но он напряженно работал и стал незаменим в Хейхолте. И не будет ничего постыдного, если вдова Джона Джошуа выйдет замуж за лорда-канцлера, в особенности если он может стать следующим Мастером Престола. Пасеваллес себя не переоценивал: он не считал, что его внешность и обаяние привели его в постель вдовы принца в тот жаркий день. Идела понимала, что у всякой женщины есть границы, которые ей не преодолеть, даже если она принадлежит к королевской семье, и хотела иметь партнера.

Пасеваллес серьезно рассматривал вариант их партнерства, несмотря на то, что ни один из них не говорил о нем вслух и даже не намекал на такую возможность, если не считать его обещания подтолкнуть короля и королеву дать больше полномочий принцу Моргану. Однако это решение было совсем не таким легким, как казалось в первый момент. У Пасеваллеса имелись собственные амбиции и принципы, которые сформировались еще в юности, а Идела обладала сильной волей и, вне всякого сомнения, захочет все делать по-своему при любом муже.

Он улыбнулся: неужели ему пришла в голову мысль о том, чтобы взять в жены принцессу?

– Ты выглядишь довольным собой, – сказала она и улыбнулась. – Ты сделал из меня падшую женщину.

– Ангел не может стать падшим, – возразил он. – Они летают на сияющих крыльях, чтобы смертные могли хотя бы иногда видеть совершенство.