как ты понимаешь, сейчас мишень № 1, заговорщики в первую очередь попытаются меня убрать, поэтому буду носить под одеждой костюм космодесантника. Особенно на большие мероприятия. Но короноватся хочу в своем естественном виде, что бы не напугать подданных. Так что объявим коронацию в одном месте, а проведем в другом. В том, заявленном ранее, месте тоже пойдет процессия, но меня заменит андроид, поэтому «мозги» этого экземпляра лучше спрятать в нижние отделы туловища.

— Толково. Готовь посылку, передам с Роджерсом, он послезавтра уедет работать на Пренду. А второй андроид?

— Со вторым сложнее. Я его под камердинера готовлю. Своего старика отдал Эдгару, сыну Эвальда, он хорошо с травмированными детьми управляется, а себе нового человека брать не хочу, не доверяю. Мне нужно, что бы его запрограммировали используя мои биоданные, желательно на три параметра. Так что нужен будет еще и специалист, — Эльриан криво усмехнулся, — жить-то хочется!

— Я все равно поеду вместе с челноком на Истрим, нужно будет доложить обстановку, так что все передам.

— Спасибо. С Роджерсом познакомь поближе, возможно контактировать придется, регентам в вопросах оборудования космодромов разбираться сложно, не то поколение и образование, а меня все же успели чему-то научить.

— А сам, теперь, образование будешь завершать?

— Закончу здесь Воздушный факультет Военной академии, постараюсь год за два, что бы времени не терять. С Морионом, как ты понимаешь, все кончено. — Эльриан вздохнул.

Норберт промолчал, ответить было нечего. Император сменил тему.

— Ты насколько задержишься?

— До коронации точно, пока представляю Холдинг единолично, если все будет более-менее, на похороны и коронацию приедет Альберт, тогда представлять буду только Грассов. Вдвоем, Альберту и Рудольфу не приехать, кто-то должен остаться, присмотреть за Сардором, за работой, за быстротой поставок сюда, вам. Сардор, к счастью, не подозревает о степени готовности Пренды и Истрима. Хорошо, что в процессе строительства больше внимания уделяли функциональности, в ущерб удобствам для пассажиров. Так что оружием и техникой вас насытить сможем за короткое время.

— Спасибо! Может удастся все-таки избежать большого военного противостояния. Наемники наемниками, но у них больше опыта все же для захвата планет с низким уровнем развития, и враждующим между собой населением. Столкнуться с регулярной армией, пусть не воевавшей, но оснащенной, хотя бы на половину, современным оружием, для них будет неприятным сюрпризом. Это не дикарей с мечами гонять.

— В этом ты прав. Зачем человеку деньги на том свете. Начнутся потери, разбегутся!

В этот момент их окликнул Эрвин:

— Ри, если вы закончили, то мне сообщили, что обед подан. Господа Грассы, приглашаю вас к столу.

В гостиной, служившей как бы «залом ожидания» перед обедом, находились три женщины в трауре. Две помоложе, одна пожилая. Грассы сначала подумали, вдовствующая императрица со свитой, но Эльриан сначала подошел к самой молодой, поприветствовал, поцеловал руку, затем обернулся и представил братьев всем дамам, а потом уже назвал имена дам. Молодая брюнетка оказалась вдовой кронпринца Эдмонда, Сабриной. Пожилая — сестрой герцога Вальтрона, маркизой Торас, вторую, что помоложе, представили баронессой Юнни. Эльриан предложил принцессе руку, повел к столу. Расселись. Император во главе стола, по обе стороны от него принцесса и маркиза, затем гости, Норберт рядом с Сабриной, напротив Роджерс рядом с маркизой, затем регенты напротив друг друга, затем все остальные. Роджерс весь обед незаметно рассматривал молодую вдову. Темные, вьющиеся волосы, матовая бледная кожа и большие серые глаза. Трогательная в своей печали женщина. Роджерс вспомнил, что кроме мужа она потеряла и двух сыновей. Ее хотелось приобнять, утешить, защитить от всех невзгод этого мира

— «Стоп, — мысленно сказал он себе, — она вдова, мужа еще не похоронили! Траур, сколько, интересно он длится на Эллане? Надо узнать».

Подали десерт. Сабрина ковырнула ложкой пару раз воздушную сладость, повернула голову к Эльриану и тихо сказала:

— Я вас покину, мне пора кормить!

— Конечно, Саби, спасибо, что присоединилась к нам.

Сабрина поднялась, попрощалась с присутствующими и вышла. Видя недоумение гостей, Вильгемина Торас вполголоса пояснила:

— У Сабрины дочка, только что месяц исполнился! — и тут же отдала приказ отправить в покои к вдове порцию десерта и чай. — Поест после кормления, Павлова всегда была ее любимым десертом!

Эльриан тоже поднялся:

— Господа, предлагаю продолжить беседу в гостиной, за чашкой кофе.

Он подал руку маркизе Торас и пошел к дверям. Все потянулись за ними.

Норберт обратил внимание, что император кофе не взял, Джанни, знакомый по Эллане телохранитель подал ему чашку с чаем. Эльриан так, стоя, сделал два глотка, поставил чашку, и произнес:

— Господа, я ненадолго вас покину. Дядя, герцог, я надеюсь, вы займете гостей! — И стремительно вышел из комнаты. Наконец-то у него появилась возможность спокойно, наедине, прочесть письмо Анни.

В кабинете небольших покоев, в которых он временно расположился, все еще не решаясь занять отцовские, он уселся за стол, несмотря на нетерпение, аккуратно вскрыл конверт без подписи, и, слегка волнуясь, впился взглядом в написанные таким знакомым почерком строки:

— Эль, любимый!

Я не знаю, как выразить на бездушной бумаге, все те чувства, что сейчас буквально рвуться из моей души. Как подобрать слова, что бы выразмть их все. Всю мою любовь, все сочувствие твоему горю, всю радость, от сознания того, что ты жив, что ты думаешь обо мне, и даже в такие страшные минуты сумел отправить весточку. Спасибо тебе за нее! Не знаю, что было бы со мной, после того, как я увидела то страшное видео, не будь твоего сообщения. Эль, единственный мой, самый дорогой мой человек во вселенной, береги себя. Я понимаю, ты сейчас мешаешь слишком многим. Поэтому умоляю, будь осторожнее, я знаю, ты не умеешь прятаться за чужие спины, но ради нас, ради нашего будущего, смиряй иногда свою гордость, не рискуй, спрячься, затаись на время, что бы потом ударить врагов больнее. И знай, хоть чисто формально я сейчас далеко, сердце мое все равно рядом с тобой, пытается утешить, успокоить, выразить всю мою любовь. Не знаю, удалось ли хоть в сотой доле донести до тебя все, что я сейчас чувствую. Не буду перечитывать. Я уже изорвала кучу бумаги, каждый раз написанное казалось сухим и каким-то официальным. Как бы я хотела не писать глупые письма, а прикоснуться к тебе, обнять, высказать все глаза в глаза. Но я хорошо усвоила урок — моя безопасность, это сейчас, в первую очередь, твоя безопасность, поэтому, хоть и не смирилась с разлукой, но убедила себя, что это жестокая необходимость сейчас. Все, заканчиваю, иначе пойду писать все по второму кругу. Поэтому — люблю, соболезную, жду встречи,