нарушение клятвы чем-то просто недозволенным или же такое действие будет недействительным (С. Dileclo. de prabendls; Коваррувиас, на D. С. Quamvis. p. II, 2, 10). Тут, я полагаю, следует различать два случая: если имеется только долг верности, то действие, совершенное вопреки клятве, например завещание, продажа, сохраняет силу; оно недействительно, если клятва выражена так, что содержит вместе с тем полное отречение от права на совершение того или иного акта. И это естественно зависит от клятвы. На таком основании произносится суд над клятвами царей и клятвами между иностранцами, когда действие не подчинено праву места его совершения.

XX. Власть высших над действиями подчиненных, обеспеченными клятвой, или в отношении клятвы, данной подчиненному; что разъясняется с помощью различий

1. Теперь посмотрим, какую силу имеет власть начальствующих лиц, то есть царей, отцов, господ и мужей в вопросах брачного права[685]. Действия начальствующих, конечно, не могут препятствовать исполнению клятвы, поскольку таковая на самом деле обязывает; ибо клятва приносится в силу естественного и божественного права (Фома Аквинский, II, II, вопр. 89, ст. 9). Но так как наши поступки не находятся всецело в нашей власти, а зависят от высшей власти, то действия высших могут быть троякими: одни – в отношении предмета клятвы, другие – непосредственно в отношении личности приносящего клятву, наконец, третьи – в отношении лиц, которым дается клятва.

2. Воздействие на личность клянущегося может оказываться или до принесения клятвы, с тем чтобы сделать клятву недействительной, поскольку права низшего подчинены власти высшего, или же по принесении клятвы, с тем чтобы воспретить ее исполнение. Ибо низший как таковой не может принять на себя обязательства иначе как если это будет угодно высшему; большей власти у него нет (С. venientes. de iureiurando. С. I de prohibit, feud. alien, per Fed.). Поэтому по еврейскому закону мужья объявляли недействительными клятвы жен, отцы – клятвы несовершеннолетних детей, поскольку они были подчинены отцовской власти. Сенека («О благодеяниях», кн. IV, гл. 35) задает такой вопрос: «Что случится, если будет издан закон, воспрещающий кому-либо поступать так, как я обещался сделать своему другу?» И дает ответ: «Тот же закон защищает меня, который воспрещает». Но возможен также акт, смешанный из обоих, как, в частности, если высший постановляет, что то, в чем поклянется низший в том или другом случае, например из страха или же вследствие слабости суждения, получает силу тогда, когда последует утверждение высшего. Напротив, на таком основании можно защищать освобождение от клятв, что некогда осуществлялось[686] государями, ныне же волею самих государей осуществляется главами церкви, главным образом ради охраны благочестия (L. ult. ad тип.; Молина, спорн. вопр. 149; С. sl vero iureiurando).

3. Воздействие на личность того, кому дается клятва, может производиться или путем лишения его принадлежащего ему права, или, при отсутствии права, путем воспрещения получать что-либо в силу такой клятвы. Последнее, в свою очередь, может быть сделано вследствие полномочий верховной власти двояким способом: или в наказание, или ради общего блага. Но отсюда можно заключить, какое воздействие могут оказать на клятву руководители того и другого государства, если приносящий клятву и тот, кому дается клятва, находятся в разном подчинении. Сам же тот, кто пообещает что-либо, поклявшись человеку преступному как таковому, например морскому разбойнику, не может затем отнять у него права, приобретенного в результате обещания, даже в виде наказания, потому что тогда слова утратили бы всякую силу, чего следует всячески избегать. По сходной же причине не будет возможно возместить обещанного по праву, которое сначала оспаривалось, если договор заключен после возбуждения спора.

4. Далее, человеческий закон может устранить препятствие, поставленное им определенного рода сделкам, если присоединится клятва в общей или в определенной форме. Это было установлено римскими законами относительно препятствий, которые затрагивают непосредственно не государственную, но частную пользу самого дававшего клятву. В таком случае действие, подтвержденное клятвой, получит силу способом, наиболее естественным, помимо человеческого закона, либо только вследствие доброй совести, либо даже путем сообщения другому права, ввиду разнообразия природы сделок, выясненной нами в другом месте.

XXI. К какой клятве, собственно, относится запрет Христа «не клясться»

1. Здесь, между прочим, следует заметить, что то, что в заповедях Христа и у апостола Иакова сказано о воспрещении клятвы, относится собственно не к клятвенному подтверждению действительного факта, несколько примеров чего приведено у апостола Павла[687], но к клятвам, содержащим обещания чего-либо неопределенного в будущем. Это с очевидностью подтверждает следующее противопоставление в словах Христа: «Вы слышали древнее изречение: не преступай клятвы, но воздай клятву Господу. Я же говорю вам: не клянитесь вовсе». И основание, которое приводит Иаков, таково: «…чтобы не оказаться лжецами»; ибо этот смысл имеет у греков слово «притворство», как видно у Иова (XXXIV, 30), в Евангелии от Матфея (XXIV, 51) и в иных местах.

2. То же доказывают слова Христа: «Но да будет слово ваше: да, да, нет, нет», что апостол Иаков поясняет так: «Да будет ваше да-да и ваше нет-нет». Здесь ясно приводится фигура, называемая у риторов «сплетением», как в этом стихе:

Из того Коридона стал со временем наш Коридон,

и в другом похожем отрывке: «До того дня Меммий был Меммием». Ибо первое «да» и первое «нет» означают обещание, а вторые означают исполнение обещания. «Да» может выражать обещание; оттого оно передается словом «да будет» [аминь] в «Откровении» (I, 7) и имеет тот же смысл, что и сирийское «быть по сему», соответствующее раввинскому и арабскому словам, как и у римских юристов «весьма» и «разве нет» служат выражениями ответа на формальное обещание. В качестве же удостоверения исполнения обещания указанные слова приводятся у апостола Павла в Послании II к коринфянам (I, 20), где все обетования Бога во Христе обозначаются через «да» и «да будет». Отсюда и древнее еврейское правило: «У справедливого человека да есть да, а нет есть нет».

3. Напротив, о тех, чьи поступки расходятся со словами, говорится «да и нет» (Посл. II к коринфянам, I, 18, 19), то есть их «да» есть «нет» и «нет» есть «да». Так изъясняет это сам апостол Павел, ибо, отвергая, что он поступил «необдуманно», добавляет, что речь его не была «да и нет». Фест, приводя различные мнения о значении слова «паисит», пишет следующее: «Некоторые говорят, что по-гречески «да и нет»[688] означает легкомысленного человека». Если же «да и нет» означает легкомыслие, то «да, да и нет, нет» означает постоянство.

4. То же, стало быть, говорит Христос, по словам Филона[689]: «Лучше и благоразумнее всего и наиболее соответствует разумной природе – воздерживаться от принесения клятвы и так