Азии. Прославился удалью и выносливостью. К своим 24 годам имел звание полковника.

Сердце же великокняжеского удальца полностью принадлежало «кафешантанной диве». Дама «свободного нрава» преподнесла великому князю такие «дары сладострастия», что тот просто потерял голову. Все было забыто: происхождение, положение, обязательства. На уме была лишь одна «мисс Фанни».

Он даже заказал в Италии мраморную статую своей ненаглядной. Изваяние обнаженной прелестницы украсило спальню молодого великого князя в родительском дворце. Николай Константинович с ранних пор увлекался коллекционированием произведений искусства, и появление женского мраморного изваяния не удивило близких. Об отношениях сына с «моделью» они ничего не знали.

О происхождении американской искусительницы известно мало. Рассказывали, что истинное ее имя Хетти (Гетти) Эли (Эйли), что она была дочерью лютеранского пастора из Филадельфии. Когда ей еще не исполнилось шестнадцати лет, она сбежала из дома вместе с неким Кельвином Блекфордом, от которого родила ребенка. Вскоре ребенок умер, а затем сошел в могилу от беспробудного пьянства и муж.

Затем она «пошла по рукам», жила с различными мужчинами, заимела стойкую репутацию «шлюхи». В Соединенных Штатах XIX века, где господствовала бескомпромиссная пуританская мораль, подобного рода дамочки не чувствовали себя уютно. Их преследовала полиция, а общественное мнение воспринимало их как «отбросы рода человеческого».

Намучившись в «отсталой Америке», дочери пастора в конце концов удалось «вырваться на свободу»: она перебралась в Париж, где и стала Фанни Лир (или Лиер). Будучи яркой и привлекательной, «свободная американка» быстро обрела «покровителей». Появились деньги, и мисс Фанни даже купила особняк на бульваре Малерб. Говорили, что среди посетителей этого дорого притона находился и принц Уэльский Эдуард – будущий Английский Король Эдуард VII.

Счастье удачливой кокотки было полным, но недолгим. Политические «осложнения» разрушили этот парижский «уголок любви». Поражение Франции в войне с Германий в 1870 году и последующие социальные катаклизмы лишили Фанни Лир и клиентов, и особняка. Надо было срочно уносить ноги из «столицы мира». Но куда? Выбор пал на Россию.

В мире парижской профессиональной проституции русские «клиенты» котировались необычайно высоко. Они не были скаредными, всегда расплачивались необычайно щедро. К тому они отличались необычайной страстностью и питали какую-то необъяснимую тягу к парижскому «интимному шику». Все это «высокую профессионалку» Фанни вполне устраивало.

В Петербурге в 1871 году она и познакомилась с племянником Императора Александра II Великим князем Николаем Константиновичем. Позже, когда «русская история» завершилась, «мисс Фанни» издала книгу о своих похождениях в столице Российской Империи, которая пользовалась у европейской публики большим интересом[50].

История ее отношений с Великим князем обычно и восстанавливается по этому «документу», который больше походит на авантюрный роман, переполненный различного рода фантастическими сведениями и мифическими утверждениями. Однако другого «голоса очевидца и участника» уже не будет.

Если верить кокотке, то познакомилась она с Великим князем на бале-маскараде. Не теряя времени, Фанни той же ночью затащила Николая Константиновича к себе в кровать в одном из отелей Петербурга. А поутру якобы Великий князь захотел, чтобы парижская шлюха стала «его женушкой». Так или иначе, но отношения между внуком Царя и «актрисой» продолжались около двух с половиной лет и закончились грандиозным скандалом, невиданным в истории Империи[51].

Николай Константинович взял американку на полное содержание. Он путешествовал с ней по Италии и Франции, причем по самому высшему классу, под Петербургом снимал для нее на лето дачу, а в самой столице – особняк. Внук Императора осыпал свою «сильфиду» подарками, возил по самым дорогим ресторанам, устраивал изысканные пикники и прогулки. Даже в январе букеты живых роз каждое утро доставлялись к ней. При каждой встрече дарил драгоценности, до которых алчная американка была весьма охоча.

Денег на подобное мотовство не хватало. Первое время занимал, где придется. Ему давали. Трудно было отказать: внук Императора, да к тому же обещал вернуть с процентами. Но так как Николай Константинович возвращать не спешил, то вскоре кредит иссяк. Великому же князю денег требовалось много и впредь: у него возникло тайное намерение бежать со своей возлюбленной за границу и там обвенчаться. Пассия великого князя, имевшая стойкую репутацию куртизанки, готова была бежать куда угодно и с кем угодно, лишь бы ей платили. Князь Николай до поры платил…

С начала 1874 года в Императорской Фамилии начали происходить странные вещи. В Зимнем Дворце у Императрицы Марии Александровны после вечерних семейных собраний начали пропадать ювелирные украшения и безделушки. Потом стало известно, что в Мраморном Дворце пропали очень ценные изумрудные серьги – подарок Константина Николаевича своей супруге Великой княгине Александре Иосифовне. Инциденты не придавали огласке, хотя «тихие разбирательства» велись, но они не дали результатов. А потом «прогремел гром»…

В апреле 1874 года в самом центре Петербурга, в Мраморном дворце, семейной вотчине Константиновичей, «имел место факт святотатства»: была разорена семейная икона. Ее подарил в 1848 году Император Николай I в день свадьбы своего сына Константина, женившегося на Саксен-Альтербургской принцессе Александре (в России – Великая княгиня Александра Иосифовна).

Какой-то злоумышленник похитил из оклада Владимирской Божией Матери иконы крупные драгоценные камни, варварски разорив бесценную реликвию. Александра Иосифовна, склонная во всех загадочных случаях видеть «руку Провидения», после этого случая заболела. Она считала эту икону охранительницей семейного благополучия. Акт вандализма она восприняла как недобрый знак, суливший беду ее семье.

Ее же супруг, брат Александра II Константин Николаевич, узнав о том, рассвирепел, потребовал от шефа полиции провести тщательное расследование и выявить негодяя. В Мраморный Дворец понаехала полиция, начались дознания. За поимку преступника была назначена большая награда.

Икона висела в будуаре Александры Иосифовны, куда имел доступ ограниченный круг лиц: врач Великой княгини, придворные дамы и два камердинера. Естественно, туда могли заходить дети и супруг, но бросать даже тень на репутацию члена Императорской Фамилии никто не имел права. О том невозможно было и помыслить. Естественно, что служащие сразу же и попали под подозрение. Все они отрицали свою вину, и никаких улик против них не обнаруживалось.

Дело сразу же начало проясняться, как только расширили число опрашиваемых. Адъютант старшего сына Великого князя Константина Николаевича капитан Евгений Ворхоповский сделал убийственные признания. Оказалось, что Его Высочество Николай Константинович, при котором тот имел честь состоять, передал ему несколько крупных бриллиантов, приказав немедленно отправиться в Париж, где и продать их.

Капитан промедлил с отъездом, а после начала скандала об отъезде уже не могло быть и речи. Адъютант рассказал в деталях и о романе Великого князя с Фанни Лир. Выяснились такие подробности, что история приобрела государственный характер. Шеф полиции граф Петр Шувалов взял