Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Грохот землетрясения наконец стих, а с ним прекратились крушение скал и камнепад. Вечерний воздух наполнился звуками, доносившимися с гибнущего судна, — треском и бульканьем, прерываемыми редкими криками бултыхавшихся в воде членов команды. В ста ярдах от катастрофы Дирк, Саммер и Далгрен плыли, рассекая воду и наблюдая за финальными минутами старого судна.
— Из него вышел бы замечательный риф, — заметил Далгрен, когда корма буровика еще сильнее накренилась. Спустя несколько мгновений судно медленно повалилось на бок, затем вода сомкнулась над ним, и оно начало опускаться на дно, где на семидесятифутовой глубине и нашло последнее свое обиталище.
— Зачем же они так рвались к обломкам корабля? — спросил Дирк.
— Я так и не смогла этого выяснить, — ответила Саммер. — Но, как видишь, они были готовы пойти на крайние меры ради того, чтобы разрушить плато застывшей лавы и добраться до них.
— Вызвав два последовательных землетрясения. Оригинальный способ, — прибавил Далгрен. — Хотел бы я увидеть черный ящик, которым они пользуются в сейсмических целях.
— Меня бы устроило просто узнать, кто они, — произнесла Саммер.
Сверху послышался гул приближающегося самолета, взлетевшего с побережья для осмотра бухты. Турбовинтовой «Геркулес НС-130», принадлежащий береговой охране штата, летел с зажженными посадочными огнями, ярко освещавшими поверхность океана. Самолет сделал несколько кругов над местом катастрофы, осветил пустую спасательную шлюпку и искромсанный кран, затем, расширив поиск, начал выискивать в воде спасшихся. Несколькими минутами позже для поддержки «геркулеса» с военного аэродрома Хикам-Филд, расположенного на острове Оаху, поднялись два истребителя «F-15» из состава сил Национальной гвардии, с ревом подлетели к бухте и, снизившись и сбросив скорость, закружили над ней. Как только Хайрем Йегер узнал о повторном толчке, то, никому ничего не сказав в агентстве НУМА, по собственной инициативе связался с вице-президентом и убедил его отдать приказ о проведении обследования региона, в котором произошли недавние землетрясения. Через несколько минут после его разговора военные приступили к проведению операции. Исследовали всю местность, от эпицентра до прибрежной водной полосы.
— Прекрасное зрелище для усталых глаз, — сказала Саммер, наблюдая за кружащим над ними «геркулесом». — Не знаю, зачем они здесь, но я им очень рада.
— Спорю на что угодно — за нами уже выслали катер с пиццей и кофе, — отозвался Дирк.
— Ну его к черту, этот катер. Не нужен он нам. У нас свое спасательное плавсредство имеется, — произнес Далгрен и неожиданно рассмеялся.
Он сделал несколько взмахов в сторону, где по воде плыл какой-то предмет, и через минуту вернулся, волоча на веревке немного поврежденный, но в общем вполне пригодный к плаванию катамаран.
— Наш катамаран? Жив еще?! —удивленно воскликнул Дирк.
Внимательно осмотрев катамаран, Саммер хмуро заметила:
— А что здесь делает моя доска для серфинга?
Далгрен с Дирком молчали, внутренне давясь от смеха. Саммер перевела взгляд на алюминиевую конструкцию, обратила внимание на расплющенную, сильно поцарапанную доску Дирка и удивленно спросила брата:
— А с твоей доской что произошло?
— Сестрица, я тебе все потом расскажу. Долгая история, — ответил Дирк, пожимая плечами.
51
Стрелки часов остановились. Или по крайней мере так казалось Терезе. Она понимала, что постоянные взгляды на богато украшенный циферблат, висевший на стене в рабочем кабинете Боржина, лишь замедляют ее собственные движения. Ожидание второй попытки побега заставляло ее нервничать, и Терезе пришлось усилием воли заставить себя оторваться от часов, по крайней мере принять сосредоточенный вид и склониться надлежащим перед ней геологическим отчетом.
Заканчивались вторые сутки их напряженного сидения взаперти в рабочем кабинете. Трудились они до поздней ночи, отрываясь эпизодически только для того, чтобы перекусить. Их похитители не знали, что анализ материалов, полученных с буровых скважин, Тереза и Уоффорд закончили еще несколько часов назад. Они имитировали деятельность в надежде увидеть вечером не нескольких стражников, а одного. Как это случилось вчера. Второй стражник, обычно стоявший на часах возле их двери, куда-то исчез после обеда, а в его отсутствие шансы на побег и спасение у них существенно возрастали.
Тереза поглядела на Уоффорда, рассматривавшего данные о преобразовании с почти детской радостью. Глаза его горели, он восхищался четкостью линий и детальностью отображения, полученного с помощью технологии, изобретенной фон Вахтером. Поглощенный работой, он анализировал профили с фантастической быстротой. Тереза завидовала его спокойствию. Хотела бы она изгнать из головы страх так же легко, как, ей казалось, это сделал Уоффорд.
Стрелки часов переползали через девятку, когда в кабинет вошла Татьяна, одетая в темные слаксы и легкий тонкий шерстяной свитер им в тон. Ее длинные волосы были аккуратно причесаны, на шее висел великолепный золотой амулет. Однако, как заметил Уоффорд, привлекательная внешность и элегантная одежда не могли скрыть ее истинную сущность — холод и безразличие души.
— Вы закончили анализ? — без обиняков спросила она.
— Нет, — ответил Уоффорд. — Полученные дополнительные профили несколько меняют наши первоначальные выводы. Для оптимизации перспектив бурения нам нужно сделать необходимые поправки.
— Сколько времени они займут?
Уоффорд глубоко зевнул для большего эффекта безразличия.
— Часа три-четыре, наверное. Примерно так.
Татьяна поглядела на часы.
— Тогда займетесь этим завтра с утра, а к обеду, полагаю, закончите и проинформируете моего брата о полученных результатах.
— Нас отвезут в Улан-Батор после обеда? — спросила Тереза.
— Конечно, — ответила Татьяна с тонкой улыбкой, в которой явственно сквозила неискренность.
Повернувшись к ним спиной, она отдала короткий приказ стоявшему в двери охраннику, и тот скрылся в коридоре. Тереза и Уоффорд сделали вид, будто раскладывают отчеты по соответствующим папкам. Действия их были неторопливыми. Они тянули время как могли, понимая — их самый лучший, самый верный шанс бежать заключается в том, чтобы на некоторое время остаться одним, невидимым страже.
Они оставались в комнате долго, но не настолько, чтобы вызвать подозрения, затем поднялись и направились к дверям. Уоффорд сунул под мышку несколько папок, собираясь взять их с собой, но охранник, ткнув в них пальцем, замотал головой. Положив папки на стол, Уоффорд взялся за трость и, преувеличенно сильно прихрамывая, поплелся к выходу. За ним двигалась Тереза. Охранник шел последним, ни на шаг не отставая от них.
Пока они шагали вдоль длинного коридора, сердце Терезы бешено стучало. В здании было тихо, лампы светили вполсилы, создавая впечатление, что дневная жизнь закончена и Татьяна с Боржином удалились в свои комнаты в южном крыле. Пустоту нарушило появление коротконогого швейцара, вышедшего из боковой комнаты с бутылкой водки в руке. Он презрительно оглядел пленников и понесся к лестнице, которая вела вниз, в комнаты для прислуги.