— Извини, лишнего пистолета нет. Попадешь в переделку — звони, — сказал Питт.

— Можешь поверить, я надолго там не застряну. Моргнуть не успеете, как я уже вернусь.

В задачу Ганна входило пробраться в лабораторию, сфото­графировать странное сейсмическое устройство и уйти, прихва­тив всю подвернувшуюся под руку документацию. В случае если в лаборатории окажется кто-то из сотрудников, Ганн не дол­жен был ничего предпринимать, а просто возвратиться к мос­тику и ждать там Питта и Джордино. Себе они выбрали самое сложное — пробраться в центральное здание, найти Терезу и Уоффорда.

— В идеальном варианте, если выберемся из здания мирно и тихо, встречаемся здесь. При возникновении внештатной ситуации уходим к гаражу и захватываем первую попавшуюся автомашину Боржина.

— Бери, Руди. — Джордино протянул ему монтажный ло­мик. — Хорошая штука. Может и двери открывать, и успокаи­вать излишне любопытных лабораторных мышек. В общем, все неприятности как рукой снимает.

Ганн, оставшись равнодушен к юмору, кивнул с хмурой ус­мешкой, схватил ломик и, пригибаясь, побежал в направлении лаборатории. В душе он проклинал Питта и Джордино, втянув­ших его в очевидную авантюру, но, с другой стороны, отчетли­во понимал — иных средств спасти Терезу и Уоффорда, а также выяснить истинные намерения Боржина у них нет. «Нет, здесь работы как раз на троих. Вытаскивать пленников и одновре­менно обследовать лабораторию два человека не смогут. Я тут определенно нужен», — подумал Ганн и поглядел вверх, слов­но ожидал увидеть парашютистов из спецподразделений, чу­десным образом прослышавших об их акции и прилетевших оказать необходимую поддержку. Однако небеса могли пред­ложить ему только облака и пробивавшееся сквозь них слабое мерцание нескольких звезд.

Ганн хотел было помолиться, но передумал и, набирая ско­рость, понесся по открытой части поселения. С быстротой пти­цы он кидался от куста к кусту, ненадолго застывая в их тени. Только главную дорогу, ведущую к центральному зданию, по­сыпанную гравием, ему пришлось пересекать медленно и дол­го, мелким, почти черепашьим, шагом. Ноги он ставил предель­но осторожно, чтобы под подошвой не раздался предательский громкий скрип и шорох камней. Из гаража послышались звон и клацанье инструментов, свидетельствовавшие о том, что по крайней мере один механик выполняет какую-то срочную ра­боту.

Он двинулся к соседнему зданию, где располагалась лабо­ратория, но внезапный лошадиный храп заставил его замереть на месте. Ганн напряг слух, обвел взглядом территорию, не ус­лышал и не увидел ничего подозрительного и решил, что храп донесся из конюшни, пристроенной к противоположной стороне здания. Он облегченно вздохнул, когда, осмотрев лабора­торный корпус, увидел редкий слабый свет только на первом этаже. Правда, окна между этажами освещались ярко, а откуда-то сверху доносилась слабая музыка. Ганн подумал, что на верхнем этаже находятся жилые помещения.

Еще раз удостоверившись в отсутствии поблизости конно­го патруля, он прокрался к входной стеклянной двери и толк­нул ее. К его удивлению, она оказалась открытой и вела в ис­пытательный зал. Он стремительно вошел туда, закрыв за со­бой дверь. В зале неярко горели несколько настольных ламп и слышалось тихое жужжание десятка осциллографов. Людей не было. Ганн заметил в углу настенную вешалку с висевшими на ней белыми халатами с длинными рукавами, сорвал с нее пер­вый попавшийся, быстро натянул на себя, скрывая под ним темную куртку. «Может, повезет, примут за сотрудника», — мелькнула у него мысль. Он надеялся, халата ему хватит, чтобы обмануть бдительность стражника, если тот с улицы случайно заметит в окне его фигуру.

Руди вышел в главный коридор, тянувшийся вдоль всего здания, отметив, что в некоторых комнатах горит свет. От стра­ха быть пойманным в пустом коридоре он на секунду остано­вился, затем устремился к дальней двери. Он шел насколько возможно быстро, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, голова его была опущена, целеустремленный, исподлобья взгляд направлен вперед. Трем-четырем инженерам, припозднив­шимся за своими столами, он показался белым пятном, про­мелькнувшим перед окнами. Одним из их коллег, кем-то в белом халате, торопившимся в душ.

Ганн быстро добрался до толстой металлической двери в конце коридора. Тяжело дыша от волнения, с колотившимся сердцем он взялся за ручку, опустил ее и несильно толкнул дверь. Массивная стальная плита чуть отошла в сторону, от­крывая перед ним громадную звуконепроницаемую камеру. В центре ее, на небольшом прямоугольном возвышении, под яр­ким кругом из множества ламп стояло акустико-сейсмическое устройство, изобретенное и созданное фон Вахтером, то самое, о котором ему рассказывали Питт и Джордино. Ганн сразу уз­нал его.

Поблагодарив судьбу за то, что в камере никого не оказа­лось, Ганн протиснулся внутрь и сразу направился к возвы­шению.

«Половина работы сделана», — пробормотал он, извлекая из кармана фотокамеру. Заметив на поясе рацию, он подумал, что неплохо было бы узнать, как там дела у Питта и Джордино.

53

— Если сможешь отвлечь внимание от фасада, мне удастся проскользнуть мимо них, зайти сбоку и преподнести им непло­хой сюрприз, — шептал Питт, изучая лица и фигуры двух стражников, застывших, подобно изваяниям, по обеим сторонам главного входа в центральное здание.

— Отвлеку, конечно. Для решения любых задач у меня есть любимый ключик. Разводной, — ответил Джордино, поглажи­вая висевший на поясе увесистый стальной инструмент крас­ного цвета.

Питт опустил голову и снял с предохранителя «кольт». Вой­ти в здание, не подавив сопротивление стражников, было не­возможно, и друзья подготовились к схватке. Прорваться в зда­ние следовало без выстрелов, не вызвав переполоха, в против­ном случае им пришлось бы иметь дело с небольшой, но отлич­но вооруженной армией, собранной Боржином в поселении.

Короткими и быстрыми перебежками Питт и Джордино двигались вдоль одного из обводных каналов, текущих к зда­нию, постепенно приближаясь к нему. Они бросились на зем­лю и поползли к розарию, окружавшему главный вход. Погля­дывая на стражников сквозь ветки, усыпанные желтыми и цве­та слоновой кости дамасскими розами, они понимали, что уже находятся в пределах их видимости.

Стражники, свыкшиеся с тишиной, не предвещавшей, как и прежде, никаких происшествий, безмятежно стояли, присло­нившись к стене здания. Редко кто появлялся на территории позднее десяти вечера, включая Боржина и его сестру, если, конечно, они не уезжали с утра в Улан-Батор.

Питт сделал Джордино знак оставаться на месте пять ми­нут, пока он не сменит позицию. Джордино понимающе кив­нул и, присев еще ниже, затаился под кустом; Питт начал бес­шумно огибать главный вход, подбираясь к правой боковой части. Все так же прячась за розовыми кустами, он прибли­зился к главной дороге и так же, как Ганн, мягко ступая по гравию, пересек ее. Поскольку место было открытое и страж­ники влюбой момент могли заметить его, двигался Питт быст­ро. Пригнувшись, он метнулся к стене здания. Возле самого фасада росли одинокие кусты. Питт юркнул в раскидистый можжевельник, слегка раздвинув ветки, осмотрел централь­ный вход. Все так же спокойно стояли у дверей стражники, не заметившие его, хотя находился он всего лишь в дюжине яр­дов от них.