бритва. Несколько тонких язычков призрачно-зеленого пламени парили в воздухе. Подумав, они мягко отплыли от Рэндидли. Они кружились в воздухе рядом с ним. Затем он отправил их в конец комнаты или, по крайней мере, попытался. Они мерцали и умирали на некотором расстоянии от Рэндидли. Не то чтобы было ограничение на проецирование его изображений, но определенно казалось, что странное оцепенение наполняло его, когда он использовал свою волю дальше от себя. Словно он утратил тонкое чувство, когда достаточно сильно прижимал свою Силу Воли к миру, чтобы достичь того, чего хотел.

Тем не менее, 10-метровой области, которая была у Рэндидли с его маленьким призрачным пламенем, было более чем достаточно. Как только он научился этому, Рэндидли просто произвел достаточно, чтобы все место было освещено десятками тонких зеленых огней.

Мысль о тюремщиках, ворвавшихся в этот момент, была несколько забавной; не подумают ли они, что его преследуют призраки или, возможно, он проводит спиритический сеанс? У них были сеансы в Теллусе…?

Покачав головой, Рэндидли вернулся к делу. Если использование Навыков в качестве изображений было таким выполнимым в масштабе, даже если не в силе, было кое-что еще, что он хотел попробовать. Для этого Рэндидли закрыл глаза и позволил своему маленькому огню погаснуть. Из-за того, насколько сложным, как он ожидал, будет этот образ, он не мог позволить себе отвлекаться. Кроме того, он не хотел, чтобы его заставляли пытаться снова, не отвлекаясь, если он потерпит неудачу, поддерживая крошечное пламя.

Рэндидли плавно вдохнул и снова выдохнул. Его легкие расширились, а затем сжались. Воздух, хотя он и не нуждался в кислороде, все же успокаивал Рэндидли.

В своем воображении он представил небольшое пространство земли перед собой. Хотя то, что он действительно сделал, было не воображаемым. В конце концов, до того, как был создан факел, Рэндидли не видел земли. Но он знал этот клочок земли. Он протаскивал себя через него десятки раз. Он знал места, где можно изменить хватку, чтобы сохранить Выносливость. Он знал гладкую текстуру камня. Он знал изгиб склона.

С сотнями этих крошечных тактильных деталей Рэндидли построил в уме свою симуляцию. Он рисовал землю, пока не почувствовал ее своим телом. Его Восприятие поглотило себя, чувствуя эту часть своей тюрьмы. Но ему нужно было убедиться.

Ему нужно было идеально.

Только после нескольких повторений без каких-либо изменений в ощущении Рэндидли счел себя удовлетворенным. Затем он медленно проник внутрь себя. Он чувствовал свое тело и то, как он сидел над землей. С гораздо меньшей осторожностью, чем с землей, Рэндидли добавил себя к изображению. Важны были не его черты, а то, кем он был. Он добавил привязки к воображаемому ему. Он добавил здоровье, выносливость, ману и эфир.

Затем, как швея, направляющая нитку, Рэндидли вытащил из себя крошечный кусочек воображаемой маны. И в эту ману Рэндидли впрыснул ужасный, леденящий холод, который он заработал в Зале Стойок. Мана была тяжелой и существенной, чему способствовал этот холод.

И тогда Рэндидли начал гравировать. Во время гравировки изображения он не торопился. Хотя надвигалась угроза возвращения надзирателей, Рэндидли погрузился в простоту этого образа. Воистину, он построил себе безукоризненно созданный воображаемый дом. Здесь можно было потерять себя.

Конечно, это был его разум. Так что, хотя он чувствовал, что провел здесь довольно много времени…

Рэнди открыл глаза. Его факелу оставалось гореть только треть. Его Навык сообщил Рэндидли, что ему потребовалось девятнадцать минут, чтобы закончить это изображение. А перед ним, слегка светящаяся от питающей его маны, была тонкая и бледная руна.

Это была небольшая вещь. Даже с гравюрой Рэндидли, связанной рунами, он в целом получил руну в десять раз мощнее этой. Но это занимало гораздо больше времени, и во время изготовления такой руны он испытывал гораздо больший дискомфорт. Помимо очевидного ушиба гордости, который Рэндидли испытал, пока был здесь, ему физически приходилось тащить свое тело, как мешок.

Не приятно.

Это может быть одна десятая силы, но этого будет достаточно, чтобы ослабить руны, помешав им. И, возможно, ослабление было лучше. Таким образом, Рэндидли мог ослабить его узы и предпринять дальнейшие приготовления, не предупреждая тех, кто его поймал. Он не хотел выходить, чтобы найти ловушку, расставленную Распространителем.

Случайно нажал на факел, и вспыхнуло изумрудное пламя. Вся пещера была освещена. Он быстро прогорит оставшийся факел, но Рэндидли также ощутил стимулирующий эффект воспламенения Изумрудной эссенции. Большая часть пара, который он создавал, была связана с влиянием этого огня, и Рэндидли хотел нажиться на этой силе.

На этот раз Рэндидли огляделся и запомнил руны, которые он надеялся разрушить. Затем он вдохнул и закрыл глаза. В гораздо большем масштабе Рэндидли снова построил свою тюрьму.

Каждый дюйм.

Каждая борьба.

Каждое погружение и царапина.

Каждая зацепка и момент его носа неловко вдавливались в землю.

Каждый день беспокойства и беспомощности

Каждое медленное и отрывистое действие, чтобы собрать камешки.

Каждый мрачный триумф превращает их в порошок.

Каждую секунду ждем, пока растения вырастут.

Каждое дрожание его рук, когда он чувствовал свои чудесные растения.

Каждый перерыв, как он собирал факел.

Каждый образ, который преследовал его здесь.

Все.

Затем Рэндидли начал гравировать.

Глава 754.

Когда Рэндидли закончил, факел погас. Но даже при том, что он столкнулся с чернотой, когда открыл глаза, Рэндидли только рассмеялся. Руны были идеальными. С помощью видения он смог легко построить противоположности тем, которые составляли тюрьму. Они были мелкими и слабыми существами, но они безмерно ослабляли тюрьму.

Ну, может быть, не безмерно. Но этого было достаточно.

Впервые за три недели Рэндидли поднялся вверх. С какой-то долговязой неуклюжестью он встал.

Руны на самом деле не оказали особого влияния, но они сместили множитель нагрузки со 100х до 80х, а уменьшение регенерации с 0,1 до 0,2. Но из этих двух дополнительная регенерация действительно дала преимущество Рэндидли. Раньше он мог достаточно хорошо регенерировать, просто каждое движение истощало его намного быстрее, чем он мог регенерировать. Любое движение, требующее усилий, срывало Рэндидли в течение нескольких секунд.

Но сейчас…

Вытянув руки к потолку, как ленивый кот, Рэндидли рухнул назад, когда его выносливость достигла нуля. Тем не менее, он сиял в потолок. Этого было более чем достаточно, чтобы упростить задачу.

Рэндидли дал себе несколько минут, чтобы восстановить приличное количество выносливости, а затем поднялся на ноги с гораздо большей грацией. Он быстро подошел к гамаку и сел на него. Затем, после того, как он собрался на несколько секунд, он изогнулся и снова лег в него.

По странной