Конечно, мне было жаль усилий Люцифа и потраченной божественной энергии. Знал бы, что вернусь сюда через день, мог здорово сэкономить. И уж во всяком случае, я вчера бы не извращался, ползая зигзагом по городской стене в стремлении избежать срабатывания защитных Печатей, а просто перелетел, поднявшись повыше. Хорошо хоть финальная стадия умения ангела не являлась полноценным стиранием памяти, а лишь ненавязчивым смещением своего образа из ассоциативных цепочек, завязанных на прошедшие события. Попытки расспросить кого-то, прочитать документы или даже рассмотреть портрет, также должны были благополучно проваливаться. А через неделю никто бы обо мне и не вспомнил, если только я уже сам специально не захотел. Однако заново знакомиться не пришлось.

Ведь эта изящная и вычурная конструкция, возможно, выглядела лучше, чем грубый «рубанок» демонического стирания памяти, но из-за своей сложности имела довольно серьезный недостаток, впрочем, превратившийся сейчас в несомненное достоинство. Без дополнительного влияния и при столь коротком промежутке прошедшего времени, тем, кто видел юную фею раньше, хватало буквально несколько мгновений для восстановления воспоминаний. Причем многие, как Эльвира или Руби, даже не поняли, что забыли. Тоже касалось и заглянувших перекусить Охотников из тех, кто присутствовал на том вечере. При виде меня еще издали здоровались, радостно махали руками, а когда подходил, почти все начинали разговор с выражения восхищения проделанной работой. Не спорю, приятные ощущения.

С остальными посетителями таверны тоже никаких особых проблем не возникло, ведь милота по-прежнему била через край. Ну а довольно часто отпускаемые шутки и комплименты создали вполне благожелательную атмосферу. И все бы ничего, только любопытства и повышенного внимания через некоторое время стало несколько… многовато. Особенно совершенно мне ненужного. И эмоции отличались от тех, что чувствовал в трактире, однако понять в чем разница не смог. Увы, из-за поднятой «стенки-фильтра» впитывались и анализировались они плохо, а перестраивать ограничительную матрицу, пока окончательно не определю степень чувствительности защиты здания и возможности восприятия Охотников, было опасно. Или не сменю свою «маску» по результатам переговоров с Кроффом. Впрочем, лишнего никто себе не позволял, и я решил не обращать внимания. А парочку женщин с подобными взглядами запомнил. На будущее. И продолжил спокойно работать, пока не увидел…

Спустя некоторое время

Пирожки! О боги, это они! Источник запаха, крепко взявший меня за нос еще в зале и притащивший на кухню, находился сейчас совсем рядом. Небольшой духовой шкаф, в котором уже вовсю румянились божественные комочки теста, судя по нюансам в аромате, с мясной и капустной начинкой. И я окончательно понял, что сила воли будет в течение недели подвергаться невыносимо суровому испытанию, а шансы у Джаада уговорить одну юную особу на себя работать неожиданно стали выше нуля.

Увы, выпечку в трактире не готовили. А та, что продавалась на улице, оказалась довольно дорогой и, откровенно сказать, не очень вкусной. Конечно, были еще разнообразные сухие печенья, используемые вместо хлеба лепешки и блинчики, но только они особо не интересовали, да и в основе всех рецептов лежала мука, смешанная с простой водой.

На то существовала серьезная причина и моя личная трагедия, окончательно осознанная только в Центральном. Обычного молока в Пограничье… не было. Совсем. Нет, «измененные» прекрасно знали, что это такое и младенцы после рождения спокойно пили сей нектар из пышных женских холмиков, сколько необходимо. Лично видел особо не стесняющихся молодых мамаш на улице. Но вот специальных животных для его производства не держали. Более того, я внезапно осознал, что не помню их и по замку Даниэля, соответственно не имею ни малейшего представления, чем пользовалась кухарка Марта.

Здесь же, применяемая для выпечки жидкость тоже называлась «молоком», но являлась соком одного из растений с определенными особенностями и очень коротким сроком существования. Для фермеров-то проблем не было. Нарвал в огороде стеблей, напоминающих тростник, и вылил из их полой сердцевины себе в кастрюльку сколько надо. Нечто, похожее на сметану и масло, при необходимости делалось буквально в несколько движений.

Только в подобном виде оставить и довести до города не получалось, так как они почти сразу начинали портиться. Холод и Печати помогали, но вкус у сохраненного таким способом «молока» и изготовленных ингредиентов становился совсем другим. Использовали, конечно. Для тех же алкогольных коктейлей, например. Но не для выпечки. Кстати, она имела туже особенность. Мягкие и аппетитные колобки Риды буквально через несколько часов быстро твердели, а спустя сутки их уже можно было смело грызть. Так что делать пирожки на продажу у нее не получилось бы.

…

Ну а пока я про все это вспоминал, душа болела, а животик громко рыдал. Ведь явно свежий молочный сок использовали! Мой нос не обманешь! Однако, увы, готовили сейчас не для меня. Так что пришлось вздохнуть, сглотнуть слюну и отправился обратно в зал. Конечно, Джааду намекну, но наверно в лучшем случае можно рассчитывать лишь на парочку и то завтра. Цену этих пирожков идущих в меню как «лисьи колобки (настоящие)» я помню.

В результате от увиденного зрелища и мучительно вкусного запаха только огорчился и опять есть захотел. Похоже, надо из той вазы еще один фрукт утянуть, как посуду понесу. Все не так тоскливо желудку будет…

…

— Э-это мне?

— Тебе.

— А-а за что?

— Просто так!

Их было пять! Больших, румяных! И таких… таких…

…

Кусь. Мням. Кусь…

…

Быстро закончившихся. Эх, как же мало. Но подношение засчитывается по высшей ставке!

— «Люциф, наложи на него наше благословение. Самое сильное».

— Но…

— «Ничего, потраться. Хороший старикан. Очень ценный. И о лишнем не думает».

— «Выполняю».

Действительно, внутри у этого лиса никаких посторонних мыслей. Кроме странного желания, во всех подробностях разглядеть, как я поглощаю его угощение. Что же, постарался изо всех сил. Ой! Надеюсь, никто не заметил, как над ним засветился воздух? В следующий раз надо быть поосторожнее. Ладно, немного подкрепился, пора и за работу!

Чуть позднее

— Добрый вечер.

— Э-э-э, Эли?

Надо же, не забыл.

— Да. Рада, что вы запомнили мое имя.

— Ты…

— Теперь работаю здесь.

То, что лишь одну неделю, знать ему совсем необязательно.

— Неожиданно.

— Согласна. Так чего будете заказывать, Шатр?

— Сейчас…

Нельзя сказать, что я не предполагал подобной встречи, все-таки они Охотники, но так быстро вновь увидеть Мэри с друзьями оказалось неприятным сюрпризом. Однако ребята еще явно не отошли от своего приключения и в первую очередь были сосредоточены на себе. Да, удивились, и несколько внимательных взглядов от кота я удостоился, но до расспросов дело не дошло. Ведь судя по периодически висевшему над столом неловкому молчанию, а также излишней вежливости и нарочито бодрым или скомканным фразам, эта было их первое совместное общение после вчерашнего подземелья. Соответственно Мэри с друзьями находились пока в самой активной стадии понимания, что предыдущим отношением пришел конец, а на какой точке остановятся новые — еще не известно. Впрочем, хоть я специально не стал прислушиваться к тому, о чем они разговаривали, однако потеплевшую к концу ужина атмосферу заметил. Что же, надеюсь, все сложится нормально, а случившееся послужит для Мэри хорошим уроком.