– Прекрасно, – сказал он, радостно хлопая в ладоши. – Значит, решено. Вы будете моей новой помощницей, и мы сможем работать над вами, когда не будем развлекать клиентов.

– Работать надо мной, – рассеянно пробормотала она.

Да, ей нужно было еще над кое-чем поработать.

* * *

Когда она вернулась в гостиницу на обед, то сначала хотела рассказать матери о своей новой работе. Но Дон-Лин крепко спала, ее щеки горели здоровым румянцем, а дыхание было сильным и ровным. Поэтому Мелани отправилась к Себастьяну.

– Прекрасные новости! – сказал он, широко улыбаясь, отложив гостевую книгу.

Она улыбнулась в ответ, но он заметил напряженное выражение ее лица.

– Или нет? – спросил он.

– Да, прекрасные, – согласилась она без энтузиазма в голосе. – Просто… Когда я впервые поняла, что у меня есть знания мастера-целителя, я представила, как буду использовать их. Представила себе будущее, в котором… – Она взмахнула рукой, словно отгоняя облако дыма. – В общем, ерунда.

– Это не ерунда, – сказал он. – Если тебе этого не хочется, то…

– Дело не только в том, чего хочется мне, – вздохнула она. – Мы принимаем решения по жизни и совершаем действия, у которых есть последствия. Эти последствия сужают наш выбор. Время заставляет нас идти прямым путем на отрезке между прошлым там, где мы находимся сейчас. Этого уже не изменить.

– Но новые решения означают новые последствия и новый выбор, – мягко сказал он. – Мы никогда не останавливаемся на одном пути. Время также дает нам свободу воли. Она никогда не замораживает наше будущее.

Она снова улыбнулась натянутой улыбкой и пожала плечами.

– Решение принято.

– И ты можешь изменить его, когда захочешь. Кстати, давай сходим куда-нибудь пообедать? Тебе, наверное, уже надоела гостиничная еда. Согласна?

– Конечно, спасибо.

Они беззаботно дошли до ближайшего парка, болтая на ходу. Он показал ей, какие птицы живут в городе, а она рассказала, какие витражи ей понравились.

На одном конце зеленой аллеи находилась кольцевая развязка, где в полдень парковали свои тележки многие уличные торговцы. Подмигнув, он купил ей пирожное-муравейник в качестве поздравления. В нем было столько кондитерского сахара, что она бы закашлялась, если бы ела слишком быстро. Пахло оно божественно.

– Давай помогай, а то для меня это слишком много, – сказала Мелани, хихикая, когда продавщица протянула ей угощение.

Себастьян кивнул. И оба наклонились. Они вместе откусили по первому кусочку, глядя друг на друга через пирожное.

Их лица покрылись сладкой белой пудрой от носа до подбородка, и оба рассмеялись. Не успела Мелани проглотить жареное тесто, как Себастьян наклонился к ней и поцеловал ее в кончик носа.

Оба застыли, застигнутые врасплох.

Себастьян, заикаясь, отступил, уткнувшись взглядом в гравийную дорожку.

– Я, ммм…

Мелани быстро откусила один кусочек торта, широко распахнув глаза. Он…? Что это…? Она внезапно обнаружила, что неспособна думать полными предложениями, и ее сердце танцует самый странный танец.

Продавщица тортов-муравейников понимающе усмехнулась. Это была крупная пожилая женщина, которая в своей жизни видела достаточно таких проделок.

– Ой, да ладно, – сказала она Мелани. – Посмотри, он и так сгорает от стыда. По-моему, клевать даму в носик – не слишком по-мужски, согласна?

Мелани вряд ли думала, что в Себастьяне было «по-мужски», а что нет. Его смуглая кожа покрылась розоватым румянцем, и он начал нервно тереть шею сзади, оставляя на ней полоски пудры.

К счастью, его нерешительность пошла Мелани на пользу. Резко сглотнув, она решительно поставила тарелку на тележку продавщицы и подошла к нему. Он робко отвел взгляд.

Но Мелани сахар будто придал храбрости, которую придает магический камень. Она протянула руки к лицу Себастьяна, обхватила щеки ладонями, даже не попытавшись сдуть пудру со своих пальцев. Его рот слегка приоткрылся – может, он хотел возразить или извиниться, а, может, хотел пробормотать еще парочку бессмысленных слов – но она не дала ему возможности заговорить.

Потянув его вниз, она прижалась своими губами к его губам. Поцелуй вышел мягким, целомудренным и имел вкус сладкой глазури.

Когда они оторвались друг от друга, уголки рта Мелани тронула самодовольная улыбка. Себастьян, однако, выглядел таким же ошеломленным, как и раньше. Он пытался встретиться с ней взглядом, чтобы почувствовать одобрение, согласие, как будто не она притянула его к себе.

Может, это и было жестоко, но сразу она ничего не сказала. Пусть лучше сам в этом разберется, подумала она. Она отпустила его лицо, и у него на щеках остались идеальные отпечатки ее ладоней. После того, что они тут сказали и сделали, им обоим нужна была ванна.

Раньше она никогда ни о чем таком не думала, и это был ее первый поцелуй с детства. Казалось, раньше никогда не было времени. И хорошего всегда мало.

– Что… это было… – пробормотал он.

– Это был поцелуй, дорогой, – рассмеялась продавщица. – Боги, как легко тебя смутить.

Хихикая, Мелани отвела его подальше от навязчивого взгляда женщины.

Они нашли тенистое место под большим деревом и сели, не переживая, что могут испачкать одежду о траву. Несколько долгих мгновений они молча смотрели друг на друга, оба очарованные блеском в глазах друг друга.

– Я не хотел, – в конце концов прошептал Себастьян.

– Не хотел что? Целовать меня в нос? Все в порядке.

– Нет, я хотел… Я не хотел… – он резко сглотнул и отвернулся. – Я имел в виду, что я не хотел…

– Ты все еще переживаешь, что я подумаю, что ты помог мне в тот первый день только потому, что я тебе понравилась?

Он склонил голову.

– Теперь это уже не имеет значения, ведь так? – спросила она. – Поскольку ты, очевидно, – слова робко слетели с ее губ, – ты сразу понравился мне.

– Ты должна понять, – сказал он, все еще не глядя на нее. – И я думаю, теперь ты можешь понять меня. Когда я был маленьким, я часто хотел, чтобы люди чувствовали себя определенным образом. И когда я хотел этого достаточно сильно, они именно так и чувствовали себя. Я хотел, чтобы они что-то сделали, и они это делали, понимаешь?

Она кивнула.

Задумчиво скользнув языком по щеке, он повернулся. Его глаза были полны надежды и страха.

– Я всегда переживал, что, если я захочу кого-то очень сильно, даже сейчас, я смогу заставить его тоже захотеть меня.

– О, Себастьян.

В груди у нее сжалось. Живот и горло заполнили порхающие бабочки. Она нащупала его руку в траве, взяла ее в свою и крепко сжала.