Туземец проявляет настойчивость: делает ещё полшажка вперёд и выдаёт новую, более длинную, наполненную ХЭ-кающими и ГЭ-кающими окончаниями фразу, по интонации тяжело понять, о чём он говорит, возможно что-то спрашивает, возможно просит или приказывает...

Ош изо всех сил пытается понять, услышать знакомые слова в звенящем журчании чуждого языка. Его усилия напрасны — ничего даже близко знакомого в языке туземцев нет, а интонацию сложно понять из-за искажающего звуки капюшона и невозможности увидеть выражение лица....

Говорливый туземец будто подслушал мысли пирата — чуть ослабил завязки капюшона, приподнял края....

Ош не смог скрыть инстинктивного отвращения! Непривычно плоское лицо, необычно узкие глаза и кожа как старый, потрескавшийся и почти почерневший от времени пергамент — бывалый пират никогда не видел настолько уродливой расы (расскажи ему кто-то, что перед ним находится человек, пират рассмеялся бы ему в лицо).

Сурово нахмурившегося туземца несомненно обидела столь нелестная реакция — его узкие глаза ещё больше сужаются, превращаясь в тончайшие щёлочки, несмотря на это в них легко можно разглядеть, как прежняя настороженность сменяется на откровенную неприязнь...

Как ни странно, произошедшее весьма способствует застопорившемуся было процессу общения: уже без бесполезных слов, в гнетущем молчании охотник показывает наконечником своего копья на заострённую палку в руках пирата, на деревянный кинжал, а показав, резко указывает на землю. Через мгновение точно так же показывает сперва на правое колено пирата, затем на левое и вновь почти ударяет копьём вниз. Всё предельно понятно — пришельцу из Серединного мира только что предложили бросить оружие и встать на колени, проявить покорность, отдаться на милость чужой воли.

- Покориться или... ? - колеблется Ош. По постановке ног и некоторым иным мелким признакам он видит, что трое перед ним — не бойцы, быть может хорошие охотники, но точно не бойцы. Возможно двое за спиной иной породы, однако чутьё подсказывает пирату, что это не так. Меховая одежда даёт своим хозяевам какую-то защиту, но доспехов под ней нет. На поясах с правой стороны у всех пятерых чуть сдвинутые в область спины ножи в деревянных и необычно сливающихся с рукоятью ножнах, в характерных чехлах за спиной скорей всего находятся луки без тетивы. Амулетов не видно, и вообще Ош не ощущает в окружившей его пятерке ни малейших следов магической силы... что в целом странно, ведь хоть что-то должно у них быть?

По видимому морда-пергамент принимает внутренние метания пирата за слабость — он уже более уверенно шагает вперёд, в выданной им новой тарабарской фразе ощутимо звучат-доминируют рычащие нотки. Его тон не допускает двойных толкований, никаких сомнений больше нет, туземец угрожает и запугивает! В его уродливых узеньких глазёнках неприязнь активно толкается плечами с презрением, и похоже на то, что презрение постепенно держит верх. Он смотрит на голодранца перед собой как на жертву, добычу... короче, неприятно смотрит... в его руки совсем не хочется попадать...

Окончательно всё решивший для себя Ош как-то жалко-заискивающе улыбается, покорно отбрасывает деревянное копьё, разжимает пальцы другой руки, позволяя самодельному кинжалу упасть на снег и, старательно демонстрируя отсутствие угрозы, шагает к суровому туземцу, просительно протягивая к нему пустые, безоружные руки... секунду спустя наглый туземец хрипит на снегу, а его копье уже летит в его дружка! Ош очень доволен собой — навык не потерян, ведь жопомордый урод даже не успел увидеть сваливший его удар! Если бы не плотная, защищавшая глотку одежда, туземец сразу же лишился кадыка... но и так получилось неплохо! Что же касается копья, то разумеется оно попадает... попадает, пробивая не только толстый слой меха, но и слабое человеческое тело за ним, железное лезвие на полпальца выходит из спины — Ош всегда отлично владел как боевым тяжёлым гарпуном, так и лёгким дротиком!

Последний из троицы пытается подколоть взорвавшегося насилием пирата своим копьём! Его удар неплох, рука опытного охотника крепка... однако по неизвестной причине он промахивается, неведомая сила вырывает древко из его рук, а сам потерявший оружие охотник летит вверх тормашками, вопя во всю глотку от непереносимой боли в сломанном плече!

Завладевший копьём пират плавно разворачивается, перехватывая древко поудобней, отработанным текучим движением чуть сдвигаясь назад, одновременно-не глядя с силой опускает ступню прямо на лицо поверженного врага, опускает и с упоением ощущает хруст сминаемых костей — никогда больше наглец-туземец не будет смущать его своей мерзкой рожей! Задняя парочка ещё не пришла в себя, не осознала весь ужас произошедшего... у издевательски оскалившегося пирата появляется время прикончить бывшего хозяина копья.

У ещё живых охотников есть небольшой шанс спастись, небольшой, но он есть — если оба одновременно бросятся в лес, то один из них вполне реально сможет уйти, оторваться-затеряться в родной для него и совершенно чужой для пирата тайге. Более того, сделай он это и у него появится шикарная возможность отомстить за убитых товарищей! Свершить месть достаточно просто: достать из пенала лук, натянуть тетиву, наложить на неё стрелу, используя навыки охотника и знание местности подкрасться к неумехе-пирату на нужную дистанцию... и отправить стрелу ему в спину. Мгновенно всё это сообразивший Ош опасается подобной возможности, ведь бросок копья свалит лишь одного из намылившихся в бега охотников, а второй, если конечно не станет зевать, вполне способен ускользнуть, прежде чем пират завладеет следующим копьём.

Почти синхронно рванувшие вперёд туземцы сделали свой выбор, они плюют на объективную реальность, они пылают от горя и ярости, они желают отомстить! Их двое против убийцы их сородичей... двое, хотя совсем недавно было пять! Ош умело ловит взгляд одного из них, зрачки его глаз чуть-чуть мерцают, губы шепчут некие слова...

Заранее обречённая схватка не отняла у пирата много времени: искусно и к месту применённое заклинание ментального контроля позволило ему с лёгкостью прикончить наиболее опытного-опасного из двух оставшихся противников, ну а второго, худого и мелкого мальчишку 15-17-ти лет, он быстро одолел, просто выбив у него копьё из рук примитивнейшим приёмом. Ош не стал его убивать — избил до полусмерти, вытряхнул на снег из тяжёлой шубы, умело скрутил руки за спиной одним из сорванных с трупов ремней... и забыл про тихо сулящего сопляка, пока не решит, как с ним поступить. Убить... использовать как бабу... или распорядиться его жизнью каким-либо иным образом, разумеется с пользой для себя — нет жалости в сердце привыкшего к крови бойца и только-только обретшего свободу узника.

У ликующего пирата настоящий