Далее, если в КТ Галилея обвиняют по трем пунктам, то в РТ их восемь, и они рассматривались «как [образующие] corpus delicti». Остановимся на этих обвинительных пунктах детальнее.

1) КТ:

Мы полагаем, что Галилео преступил[949]приказы (gli ordini), уклонившись от гипотетического изложения и говоря абсолютно, что Земля движется, а Солнце неподвижно.

Что он ошибочно приписал существующие приливы и отливы моря несуществующей неподвижности Солнца и движению Земли.

И кроме того, что он вероломно умолчал о предписании (un precetto), данном ему Священной канцелярией в 1616 году, содержание которого суть: “полностью оставить вышеупомянутое мнение, а именно что Солнце неподвижно и находится в центре мира, а Земля движется, и в дальнейшем его более не придерживаться, не преподавать и не защищать никоим образом (quovis modo), ни письменно, ни устно, иначе святая инквизиция вынуждена будет возбудить против него дело. С этим предписанием он согласился и обещал повиноваться”.

Теперь следует рассмотреть вопрос о том, как надлежит действовать в судебном порядке с человеком и с напечатанной книгой[950].

Заметим, главная вина Галилея, согласно этому документу, состоит не в том, что он поддерживал и защищал теорию Коперника, а в том, что он ее поддерживал и защищал не как гипотезу, «спасающую явления», но как «абсолютную истину» и потому использовал гелиоцентрическое учение для объяснения реальных явлений – приливов и отливов. Иными словами, эксперты хотели сказать следующее: либо автор непроходимый идиот, если он объясняет нечто реально существующее посредством реально несуществующего, либо он действительно полагает несуществующее существующим. Как бы отдельные члены комиссии ни относились к Галилею, но за идиота они его не считали, а потому пришли к выводу, что он «преступил приказы». Какие именно? Вряд ли имелось в виду предписание 1616 года, где было сказано: «не придерживаться, не преподавать и не защищать никоим образом (quovis modo), ни письменно, ни устно». Я полностью согласен со Спеллером в том, что первое из перечисленных в КТ «преступлений» Галилея вовсе не является второстепенным по своей значимости. Это отнюдь не «мелкие правонарушения (reati minori)», как полагают многие историки. В понимании Урбана VIII игнорирование Галилеем аргумента о Божественном всемогуществе – главный пункт обвинения тосканца («Capo principale»)[951].

Разумеется, под «gli ordini» подразумевались распоряжения Урбана VIII, переданные им в мае 1631 года флорентийскому инквизитору через отца Риккарди[952](который, кстати, называл их «ordini prescritti» или «ordine di Nostro Signore»[953]). Святейший, напоминаю, требовал, чтобы заглавие трактата Галилея («О морских приливах и отливах (De Fluxu et Refluxu maris)») было изменено, потому как заголовок, предложенный Галилеем, создавал впечатление, как он не без оснований полагал, что автор использует явление приливов и отливов в качестве доказательства физической истинности гелиоцентрической теории, а это, в свою очередь, вело его к рассмотрению этой теории как «абсолютно истинной».

Заслуживает внимания и последний абзац КТ: как видим, эксперты не сомневались в том, что Галилея следует отдать под трибунал, оставалось лишь договориться о формальностях.

2) Теперь перейдем к первому пункту обвинения РТ. В нем сказано, что Галилей «поставил римский Imprimatur без разрешения и не сообщил о публикации тому, кто, как говорят, дал разрешение (con chi si dice aver’ sottoscritto)»[954]. Любопытный фрагмент! Предложение построено так, будто у авторов доклада были сомнения в том, что Риккарди действительно дал Imprimatur. Но это, по крайней мере, понятно – необходимо было вывести из-под удара отца Мостро, отсюда и оборот «si dice aver…». Однако в целом фраза выглядит глуповато: а если бы Галилей сообщил отцу Риккарди о публикации «Dialogo» с римским имприматуром? Что тогда? Доминиканец пролил бы слезы умиления, видя явное нарушение закона и предвидя суровые обвинения в свой адрес?

3) Теперь перейдем ко второму и третьему пунктам обвинения в РТ:

2. [Галилей обвинялся в том,] что предисловие напечатано другим шрифтом и оно оказалось бесполезным, поскольку было отчуждено от основного содержания книги[955], а спасительная концовка [книги] (la medicina del fine) вложена в уста дурака (in bocca di un’ sciocco) и помещена в том месте, где найти ее можно лишь с трудом, а кроме того, она одобрена другим собеседником весьма сдержанно (freddamente), он просто указывает на нее, не подчеркивая ее превосходства; все это демонстрирует, что он говорит [о ней] неохотно (dire di mala voglia). 3. [Галилей обвинялся в том,] что в своем сочинении он неоднократно отступал от гипотезы (то есть от представления гелиоцентрической теории как гипотезы. – И.Д.), либо утверждая абсолютно (asserendo assolutamente) движение Земли и неподвижность Солнца, либо представляя выдвигаемые им аргументы как убедительные и необходимые (dimostrativi e necessarii), либо трактуя противоположные утверждения (то есть все некоперниканские теории. – И.Д.) как невозможные[956].