Далее следовал перерыв на рекламу, предварявшийся слюнявым диалогом насчет маленьких девочек. Нам снова показали куклу НММ, которая «продается в комплекте с короной, мантией и замечательно красивой одеждой». Нам со всей очевидностью намекали: красивая одежда – краеугольный камень всей этой тошнотворной процедуры. Выставлять малолетних девочек как пустых существ, способных лишь играть в дочки-матери с куклами – уже само по себе отвратительно, хотя бы тем, что поколение за поколением наше общество культивирует от колыбели и до кастрюли образ, гарантирующий ему бесплатную, но высококвалифицированную обслугу по дому и кухне. Но еще хуже то, что этих «лолит» дошкольного и младшего школьного возраста воспитывают как идеальных потребителей, поглотителей валового национального продукта, превращая их в безмозглые автоматы, которые будут покупать любую фигню, если экономисты и модные журналы сочтут ее необходимой для того, чтобы поддержать слабеющую экономику страны. Цинично-безумные шоу вроде конкурса НММ как вирусом заражают их верой в то, что если у них нет самых современных средств ухода за собой и самой модной одежды, им не то, что не бывать «Нашей маленькой мисс», но и вообще не светит в жизни ровным счетом ничего. А это – в буквальном смысле слова!– не что иное, как совращение малолетних.

И после всей этой источаемой патоки насчет великолепия девочек камера буквально на несколько мгновений дольше, чем следовало бы, задерживается на лице Принца-очарования детского конкурса, сиречь м-ра Линна, на лице, что играет зловещей ухмылкой, обнажающей перед зрителем его истинное нутро. Это сравнимо с тем, как если бы вы увидели Звездную ночь глазами безумного Ван Гога. Это одно из тех необъяснимых, непредсказуемых мгновений, когда вы заглядываете прямо в душу другому человеку, и это мгновение открывает всю циничную жадность типа, для которого дети – лишь средство удовлетворения самых низменных потребностей. Человек, застигнутый объективом камеры врасплох, явно не из тех, кого я оставил бы наедине со своими детьми.

Тут камера поспешно переключается на Фрэнки – тот сидит в окружении финалисток младшей возрастной группы и читает им какую-то отвратительную чушь в духе Эдгара Геста – на тему «Из чего только сделаны девочки?» Я привожу из нее только маленький фрагмент; более долгая цитата угрожала бы вашей безопасности:

«Чтобы сотворить девочку, Господь взял понемногу от разных созданий: птичий щебет и поросячий визг, ослиное упрямство и обезьяньи ужимки, прыгучесть кузнечика и кошачье любопытство… Девочки любят: новые туфельки и вечерние платья, зверушек и первоклашек, погремушки и соседских девочек, кукол и притворяться, танцы и мороженое, кухню и раскраски, помаду и…»

Так продолжается некоторое время; ни дать, ни взять пастельная картинка несовершеннолетних женщин, место которым только в магазине и на кухне. Девочки сидят, то и дело оправляя свои юбки, ни на мгновение не забывая о необходимости выглядеть сногсшибательно; каждая ужасно гордится собой, поскольку родители уже отравили ее идеей, согласно которой внешняя привлекательность, то, какими их видит остальной мир – это все, это единственно важное, о чем должна заботиться должным образом воспитанная юная леди.

Следом одна за другой выходят финалистки старшей группы в спортивных костюмах, и м-р Линн подробно, в деталях описывает особенности их одеяний. Дети кружатся в пируэтах и принимают позы взрослых моделей, а когда они после этого выстраиваются в ряд, я вдруг с ужасом осознаю, что для всех них – ну, может, кроме одной – начиная с этой минуты вся дальнейшая жизнь будет идти по нисходящей. С трибуны им аплодируют те, кого уже отсеяли. Все они в белых перчатках, поэтому звук аплодисментов напоминает, скорее, голубиный переполох.

Снова реклама: «Дитя, с сияющим взглядом и румянцем на щеках ты поведешь нас к изобилию! Нам, то и дело оступающимся взрослым, так не хватает в жизни того, что есть у тебя. Полной энтузиазма радости, с которой ты встречаешь каждый наступающий день, полного надежд ожидания того прекрасного, что еще предстоит. Умения видеть наш мир как чудесное место. Способности забывать различия так же быстро, как забываются детские ссоры, умения прощать обиды, умения ненавидеть притворство и показуху. Умения любить людей такими, какие они есть; умения быть самим собой: простым, естественным и искренним. О, дитя, почему мы не можем стать таким как ты? “Королевские игрушки” предлагают: кукла “Маленькая Мисс”, воплотившая в себе все лучшее от самых гармонично красивых и одаренных девочек всего мира. Девочек, которые в наши времена суровой реальности могут бежать в мир леденцов и карамелек. В мире нет ничего прекраснее девочек, и товарища по играм лучше куклы “Маленькая Мисс”. Кукла “Маленькая Мисс”– скоро во всех игрушечных магазинах и универмагах! От “Королевских игрушек”, само собой».

Кукла «Маленькая Мисс», символ белой Америки. Скажите это детям в гетто, играющим в ободранных до последнего лоскутка скелетах брошенных автомобилей на пустой стоянке; скажите им, что нет товарища по играм лучше куклы «Маленькая Мисс». Скажите это чернокожей девочке, которую изнасиловали в первый раз в десять лет, а забеременела она после группового изнасилования в тринадцать; скажите, что ей необходима гармоничность, чтобы она смогла бежать в мир карамелек и леденцов. Белая куколка, белокурая куколка, прелестная куколка. В наши времена суровой реальности мы знаем ответ.

Абсолютная пошлость, но пошлость растлевающая. Пошлость прямиком из допотопных сороковых. Даллас, штат Техас, За Бога, Родину и эскейпизм. Пока их дети в колледжах и выпускных классах радикализируются, пока у их детей в колледжах вышибают мозги, есть еще надежда на то, что кто-то откажется сидеть и смотреть это безумие, верить в то, что это единственно важное в жизни, в то, что это вообще имеет хоть какое-то отношение к реальному миру. Эксплуатация малолетних, промывание женских мозгов – это составная часть принципиальной неспособности большей части нашего общества осознать то, что все эти бессмысленные хихоньки и хаханьки, над которыми они ворковали последние пятьдесят лет – порочны, опасны и преступны.

Порочны? Ой, да ладно: вот выходит после представления м-ра Линна (на котором теперь пиджак с блестками, в результате чего он выглядит точь-в-точь как состарившийся Джим Нэйборс с этой дурацкой ухмылочкой АльфредаЕ.Ньюмана – типа, «Грустить? Мне???») прошлогодняя НММ походкой голубя-дутыша дефилирует перед конкурсантками. Все, что от нее требуется – это пройтись по сцене, и весь ее вид при этом выражает ожидание, ожидание аплодисментов – только за то, что она здесь, словно одно ее присутствие достойно оваций. Порочны? Да вы только подумайте, какое отношение имеет к достойному образу жизни нацеленность на то, что вам достаточно быть хорошенькой, чтобы заслуживать богатства и всеобщего восхищения!

Однако даже это собрание пороков еще не достигло днища. Нам еще предстоит состязание талантов и финальное оглашение победительниц.

Первая девочка на конкурсе талантов в старшей возрастной группе выходит и исполняет «Я верю». Ну, вы знаете: «я верю в каждую каплю дождя, в каждый растущий цветок…»– в общем, знаете эту песню. Бедняжка дрожит так сильно, что голос ее звучит чудовищным тремоло. Невооруженным глазом видно, как ей страшно. Ее родители, а также координаторы конкурса настолько вбили в детскую головку необходимость добиться успеха в этой ухудшенной версии смотра любительских способностей, что она буквально сотрясается от волнения. Малых детей подвергают пытке: станцуй для гостей, детка. Спой свою песенку. Скажи «да-да»…