– В дом можно проникнуть незаметно? – спросил Стрелковский. – Если Зеркало открыть куда-нибудь в кладовую?

– Я не знаю точного расположения комнат внутри, – резковато отозвался маг. – По приблизительным координатам или схеме подполковника, – он кивнул на лист с нарисованным от руки планом дома, – не рискну открывать. Есть риск впечататься в стену или в мебель.

Люджина, молчавшая все это время, вдруг спросила:

– А прислуга к вам ходит?

– Да, – сказал Свенсен. – Повариха и горничная. Врач еще каждый день приходит, осматривает Тарью. Женщина.

Капитан выразительно посмотрела на Стрелковского. И он ее понял.

– Вы не спецназовец, Люджина, – сказал он твердо. – Опыта действия в одиночку у вас нет.

– А какие еще варианты? – поинтересовалась она спокойно. Повернулась к Свенсену. – Во сколько приезжает врач? Есть возможность позвонить, чтобы не приходила?

– Есть, – хмуро отозвался берман. – Но я не дам вам рисковать, капитан. Не дело это для женщины.

– Господа, – Дробжек повысила голос, в упор глянула на Стрелковского. – Я прежде всего боевой офицер. И предлагаю вам реальный вариант. Халат и инструмент возьмем у замкового медика, оружие спрячем. Я проникну в комнату, где находится госпожа Свенсен, дальше уже дело техники – отвлечь охрану, вывести женщину под щитом. Защиты на несколько минут хватит. Если отвлечете тех, кто будет во дворе, то все пройдет успешно.

Свенсен тяжело посмотрел на нее, опустил голову – видно было, какая борьба происходит у него в душе.

– Зеркало из дома в замок создать не сможете? – спросил он наконец. Люджина покачала головой.

– Максимум на несколько десятков метров. И они… нестабильные у меня. Использую только в крайнем случае. Но щит выдержит. Если отряд начнет штурм от ворот, я смогу вывести вашу жену через черный ход; дойдем до улицы, там сядем в машину. Только нужно взять такси, чтобы не вызвать подозрений.

– Вокруг дома тоже могут выставить патрули, – вмешался Стрелковский. – То, что их сейчас нет, ничего не значит. Засекут отряд – операция провалится.

– Тогда пусть группа захвата ждет в замке, а кто-то один будет в такси отслеживать ситуацию. Зеркало сориентируете на водителя, я дам сигнал, когда нужно будет начинать отвлекать.

– Я поеду с вами, – непререкаемо сказал Игорь Иванович. Люджина нахмурилась, но кивнула.

– Внешность у вас нездешняя, капитан, – отметил Свенсен. – Глаза сразу привлекут внимание и короткие черные волосы. Для людей-бермонтцев характерны серые глаза, русые или темно-русые волосы. Нужна будет иллюзия.

– Сделаю, – согласился придворный маг. – Но это опасно: если решат просканировать – раскроют. Проще линзы и парик. Щиты бы еще поставить, но их точно берманский маг засечет. На вас, Игорь Иванович, поставлю, а вот на капитана не рекомендую. Почует.

– Где мы сейчас линзы с париком найдем? – огрызнулся Свенсен. – В замке этого нет, искать по магазинам – не факт, что не установлено наблюдение. Придется рисковать с иллюзией. И… сможете более женственно двигаться, капитан? Не по-военному?

– Смогу, – ответила Люджина коротко. – Сделаю все, что нужно.

Через два часа к воротам загородного дома Свенсена подъехало такси. Из машины вышла полная женщина с русыми волосами, завязанными в узел, позвонила в звонок, потрогала носком обуви высокий сугроб у забора. За ее спиной такси зашуршало по заснеженной дороге, разворачиваясь, и медленно тронулось с места, скрывшись за поворотом.

– Уезжайте! – крикнули ей из-за ворот.

– Как я могу? – удивилась женщина. – Госпожа Свенсен ждет меня. Я ее акушерка.

– Сегодня осмотра не будет, – твердо заявили ей.

– Послушайте, господин, – терпеливо произнесла врач, – у госпожи Свенсен поздняя беременность, протекает очень тяжело. Ежедневный осмотр жизненно необходим, иначе будет угроза и матери, и ребенку. Вы хотите, чтобы у нее выкидыш начался? Я сейчас же позвоню подполковнику Свенсену и скажу, что охрана не пускает врача к жене. У нее проблемы с давлением, было уже кровотечение…

За воротами выругались. Открылось окошечко, Люджину осмотрели с ног до головы.

– Ждите, – сказали ей и отошли. За створками что-то запикало – будто набирали номер в телефоне.

– Мой лорд, – говорили приглушенно, тихо, – к хозяйке дома приехала врач. Нет, не берманка, простая женщина. Акушерка. Говорит, каждый день ездит на осмотры.

Неизвестно, что ему ответили, однако ворота открылись – и Люджину долго, придирчиво осматривали, заглядывали в чемоданчик, ощупывали с каменными лицами, правда, в рамках приличий. И, только убедившись, что оружия при ней нет, провели в дом.

Жена Свенсена держалась со спокойным достоинством. Лицо было приятным, хоть и бледным, и вся она казалась аккуратной, тихой, с мягкой линией плеч и несуетливыми движениями. В странных светло-карих, почти желтых глазах мелькала тревога. В комнате вместе с ними остались четыре человека, еще двое встали у входа.

– Госпожа, добрый день, – сказала Люджина, – как вы себя чувствуете? Со вчерашнего дня есть изменения?

Тарья не стала вскрикивать: «Кто вы?» Но в глазах ее скользнуло удивление, сменившееся пониманием.

– Тянет внизу живота, Хильда, – ответила она. Люджина кивнула: Хильда так Хильда. Обернулась к берманам.

– Мужчины, – проговорила она раздраженно, – оставьте нас. Вы не знаете, как гинекологический осмотр производится? Или посмотреть охота?

– Не велено, – буркнул один из них.

– Выйдите, – ледяным голосом приказала Тарья, – не позорьте меня и своего хозяина. Виданное ли дело – под юбку к чужой жене заглядывать? Куда я отсюда денусь? Третий этаж, полный дом военных.

– А что здесь происходит? – наконец-то «изумилась» врач.

– Ты вот что, – сухо рявкнул один из берманов, – женщина, рот закрой и проводи осмотр. Двери на замок не запирать; никто не войдет, пока не позовешь. Мы понятие тоже имеем.

– А грубить незачем, – смело ответила доктор. – Лучше помогите. Дайте мне вон тот табурет, настоялась сегодня за день уже. Госпожа, где у вас чистые простыни можно взять? Вымыть бы здесь всё после мужиков этих, да некогда…

– Сейчас принесу, – тихо сказала Тарья. Перед Люджиной с грохотом опустили табурет. Берманы один за другим выходили в коридор, дверь мягко захлопнулась. И Дробжек тихо, очень тихо сказала супруге Свенсена:

– Не бойтесь ничего. Я от вашего мужа. Будем вас вызволять. Сейчас я накрою нас щитом и двинемся. От меня не отходить ни на шаг. Крови не боитесь?

– Нет, – прошептала Тарья уверенно.

– И хорошо, – кивнула Люджина, открывая чемоданчик и вытаскивая из-под пластиковой подкладки пистолет. – Сейчас я позвоню, сообщу, что надо начинать штурм. Но, скорее всего, придется убирать охранников за дверью. Не вздумайте упасть в обморок – погубите нас обеих.