Хун Сюцюань назвал свое будущее царство Тайпин тянь-го — «Небесное государство великого благоденствия», отсюда пошло название участников движения — тайпины.

* * *

В своих родных местах проповедник обрел мало последователей. Из примкнувших к нему можно выделить его двоюродного брата Хун Жэньчаня. Больший успех ожидал в соседней провинции Гуанси, в деревнях, населенных преимущественно углежогами и бедняками-хакка. Здесь возникло «Общество поклонения Небесному Владыке», в котором вскоре насчитывалось около двух тысяч человек.

Выделились наиболее активные его члены, оказавшиеся впоследствии в числе предводителей восстания. Отличные организаторские способности выказал простой углежог Ян Сю-цин (1817–1856 гг.). Он был и отменным оратором, при этом впадал иногда в неистовство и утверждал, что его устами вещает Бог Отец. Ши Дакай (1831–1863 гг.), совсем молодой человек, происходил из зажиточной («сильной») семьи, вместе с ним в ряды Общества влилось несколько сотен человек из его клана. Вэй Чанхуэй тоже был человеком богатым, и к тому же хорошо образованным — принадлежа к семье потомственных шэньши. Пока все они были верными соратниками — но придут совсем иные времена.

* * *

Наступила пора решительных действий. Летом 1850 г. на призыв Хун Сюцюаня к нему в Гуанси стеклось уже свыше 20 тысяч сторонников, людей всех возрастов, мужчин и женщин (вопреки обычаям, женщины пользовались в движении равными правами). Преобладали крестьяне (многие из хакка), углежоги, рабочие с рудников из горных районов Гуанси, было немало представителей местных народностей. Но были и люди богатые, примыкавшие к восстанию, подобно Ши Дакаю, вместе со своими кланами. Были и шэньши, но по доброй воле в ряды восставших попадали немногие из них: в массе своей они не хотели отвергать традиционный общественный уклад, при котором, несмотря на разного рода препятствия, люди знающие и достойные имели неплохие возможности выдвинуться и пользовались почетом. И они вовсе не собирались отрицать традиционную, веками взращенную китайскую ученость, к которой относились с подлинным благоговением. Как водится, на шум отовсюду стекался люмпенский элемент — импульсивный и склонный к жестокости.

Собравшиеся объявили о своем непризнании маньчжурской династии, в знак чего мужчины обрезали косы. Стало принято отращивать длинные, ниспадающие на плечи волосы — почему тайпинов называли также «длинноволосыми». Восставшие были разделены на отряды — порознь мужские и женские. Хун Сюцюань разъяснил, что мысли об обзаведении семьями надо отложить до победного окончания народной войны. Все имущество, кроме самого необходимого, сдавалось в общественные кладовые.

В столкновениях с правительственными отрядами тайпины показали себя отважным, организованным войском. Но сразу же обозначился их экстремизм. Все те, кто состоял на службе у маньчжурской династии и не желал порвать с ней, подлежали уничтожению. Смерть ждала всю семью, от мала до велика, если где-нибудь в сундуке находили принадлежность официального чиновничьего одеяния.

Проповедуемая Хун Сюцюанем версия христианства могла бы найти дорогу к сердцам еще большего числа людей, тем более, что китайская религиозность никогда не отличалась нетерпимостью, а учение Христа ни в чем существенном духовным и нравственным понятиям китайцев не противоречила. Но тайпины проявляли в вопросах веры фанатичную негибкость. Традиционные китайские «три учения» — конфуцианство, даосизм, буддизм были объявлены сплошной ересью. Храмы и другие культовые сооружения, статуи святых беспощадно уничтожались. Это больно ранило сердца очень многих, включая беднейших крестьян. Далеко не все могли принять и их революционную проповедь имущественного равенства. Так что ничего удивительного, что в прилегающих к повстанческому районах сразу же стали создаваться отряды самообороны, взаимодействующие с цинскими войсками.

Но на начальном этапе очень сильно было подкрепленное национальным чувством всеобщее недовольство маньчжурской династией, тем, что власти плохо справляются с обрушивающимися на народ трудностями.

* * *

Осенью 1851 г. после захвата Юнъани, что на севере Гуанси, были распределены начальственные посты в тайпинском движении. Хун Сюцюань стал верховным правителем, Небесным ваном. Ян Сюцин был назначен верховным главнокомандующим и получил титул Восточного вана. Вэй Чанхуэй именовался теперь Северным ваном, Ши Дакай — Отдельным ваном. У каждого из этих вождей была своя армия и своя администрация в отведенных им частях тайпинского государства.

Небесного вана принято стало приветствовать возгласом-пожеланием «вань суй!» — «десять тысяч лет жизни!». Но практически основные заботы центрального управления взял на себя Ян Сюцин, в то время как Хун Сюцюань весь ушел в сочинение религиозных и философских трактатов.

Хун Сюцюань — предводитель тайпинов

Через год из Юнъани пришлось уходить. И было еще везением, что это удалось: окруженную цинскими войсками тайпинскую армию спас только отчаянно смелый прорыв. С боями двинулись на Север. Взять столицу Хунани г. Чанша не удалось, но зато был захвачен Учан — центр провинции Хубэй. Там находились огромные арсеналы цинской армии, а в гаванях на Янцзы стояло множество больших речных судов. Завладев такой добычей, тайпинская армия значительно окрепла.

Встал вопрос — куда двинуться дальше. Раздались голоса, призывающие не задерживаясь идти на Пекин — свергать маньчжурскую императорскую власть. Возможно, так и следовало поступить — на этом направлении цинское правительство значительными силами тогда не располагало. Но было принято другое решение — идти на восток, вниз по Янцзы, имея целью захватить Нанкин и сделать его своими промежуточным центром. Отчасти сыграла роль память о том, что именно так когда-то поступил избавитель Поднебесной от монголов, основатель минской династии Чжу Юаньчжан. Осада Нанкина была долгой и стоила многих жертв, но в марте 1853 г. он стал столицей Тайпин тяньго — Небесного государства великого благоденствия.

* * *

Наступившее благоденствие было делом вкуса. Население города было разделено на мужскую и женскую общины, взаимопроникновение было строго ограничено. Внутри половых подразделений были образованы профессиональные группы: кто-то из мужчин ковал оружие, кто-то из женщин шил одежду — к делу были приставлены все. Денег в Небесном государстве не полагалось: от каждого по способностям, каждому что достанется. Но пока шла война, и шла довольно успешно — общественные кладовые не пустовали, мастера и мастерицы не бедствовали. Разве что тосковали иногда друг без друга. Многим вообще было скучновато: под запретом оказались вино, азартные игры, табак, само собой — опиум. Женщинам запретили бинтовать ноги, но зато они могли служить в армии.

Вожди паек себе назначали сами. Для них строились новые дворцы, в которые вселялись они, их прислуга и их многочисленные гаремы. Ваны — они и у тайпинов ваны, даже если они Небесные.