в клинику, медленно обходил машину, направляясь к ней, показывая свои пустые руки. По его интонации было видно, что он уговаривает Ларису отдать автомат, успокоиться и не делать глупостей.

Вокруг, на почтительном расстоянии, стали собираться зеваки, с опаской разглядывая вцепившуюся в оружие женщину с перекошенным бледным лицом и безумными глазами.

Вдруг ее тело изогнулось, и она с хриплым воплем повалилась на землю, дёргаясь в конвульсиях.

В этот момент донесся звук приближающейся милицейской сирены. Поняв, что шансы хоть как-то изменить ситуацию, равны нулю, Захаров поднял воротник куртки и, надвинув на глаза кожаную кепку, стал осторожно отступать и вскоре смешался с толпой зевак.

Дождавшись в условленном месте Рафика, Игорь направился к нему.

– Куда, командир? – спросил патологоанатом, поздоровавшись. – Что-то случилось? Чего это у тебя на ногах?

Только тут Захаров заметил, что все еще ходит в целлофановых пакетах на ногах.

– Нужно съездить за город, в Мишкин лог, – проговорил Захаров. С раздражением снимая целлофановые мешки.

– Ого, это сколько же верст! А в другой раз нельзя? А то мне машину нужно рано вернуть.

– Надо сейчас, Рафик, очень надо.

– Ну, надо так надо, – пробормотал тот, трогаясь с места. – Скажи хоть, кого мы там искать будем? Если, конечно, это не секрет, там же кроме пастухов нет никого.

– Да мне там кое– что взять нужно, – ответил Игорь, закуривая.

– У коров что ли? – недоверчиво пробурчал Рафик.

– Ты чего сегодня не в духе?

– Так, где же тут в духе то будешь? Жена вчера побывала на даче.

– Вот те на! Чего же ее туда занесло? Садить семена разве еще не рановато? Земля ведь еще не просохла. Ну и что она там нашла?

– Да, знакомых твоих там уже не было, а вот в доме все вверх дном перевернуто, окна по выбиты. Одним словом, как Мамай прошел. Вот моя разлюбезная и спрашивает, кто будет платить или восстанавливать? За чей счет так сказать вся эта веселуха?

– Ладно, сегодня тебе возместим убыток, – ответил майор, дымя сигаретой. – Причем с лихвой. Думаю, три сотки в баксах спасет отца Русской демократии от «наездов» жены.

– Это, с какого же источника? Не уж – то твоя контора расщедрится?

– А я сейчас вклад сниму, мне так кажется, – отмахнулся Игорь.

– Ну, ну, – не доверчиво буркнул Рафик. – Говори, говори. Может, тебе вместе с ручонками и голову отдавили? Ну, признавайся!

Каково же было его удивление, когда Захаров, приехав на место, действительно взял лопату, и уверенным шагом направился, к заброшенному стану пастухов, а еще через полчаса вернулся оттуда со свертком.

– Значит, тебе триста баксов хватит, чтобы возместить издержки? – спросил он, осматриваясь по сторонам.

– Да ты что! Хватит, конечно, – пробормотал Рафик недоуменно.

– Ну, тогда держи.

С этими словами Игорь достал из свертка пачку зеленых банкнот и, распечатав банковскую упаковку, протянул купюры.

Когда к вечеру Морозов вернулся на дачу, то застал там мрачного гостя, по хозяйски сидевшего за столом под яблоней. Возвращаясь с Рафиком, он завез часть денег жене Смирнова и родителям погибшего инструктора. Которые предназначались по их договоренности, в случае смерти одного из них, для родственников.

Оказавшись на даче Морозова, Захаров постарался залить водкой горечь оставшуюся от этих встреч.

– По какому поводу гуляем? – покачав головой, уточнил полковник. Глядя на почти выпитую гостем бутылку водки. Садясь к столу напротив.

Игорь молча налил водки в купленный по дороге, граненый стакан и тихо сказал:

– Будем считать, что это мой последний банкет… «Отвальная»!

– Ух ты, как торжественно. Ну тогда давай за тебя! Тем более, что повод есть. Я завтра заберу часть твоих документы и можешь двигать на восток поездом. Хоть и долго – зато безопаснее будет. Заодно и друзьям моим подсобишь, а там глядишь здесь все затихориться, ты и вернешься. А про Шамана…, плюнь и забудь – это мой тебе совет бесплатный. Пусть за ним другие бегают. Ну, что, будем здоровы, майор?

– Давай, Петрович. А негодяя этого я все-таки при возможности поищу, – отозвался Игорь, со злостью.

– Вот через это, тебе голову-то и оторвут. Тоже мне Геракл нашелся. Ешь лучше салатик с селедочкой под лучек, а то ведь закривеешь быстро. И потом ты же знаешь, что злость, как впрочем и ненависть, плохие советчики и помощники. Да, я тебе помогу сесть на «Суздаль», но лови лучше навагу с рыбаками, моим людям помоги, а там глядишь, остынешь, да вернешься к нам. Без выезда за рубеж. Знаешь, в народе говорят, что повинную голову меч не сечет. А, насчет твоих…, найдем обязательно. В моргах и больницах нет, а это уже пол-дела. Водку будем еще пить? – поморщившись, спросил Морозов. – Говори, не молчи, тебе же легче будет.

– Бум, – согласно кивнул майор, доставая сигареты.

– Ну, а если решишь за границу прокатиться, то поплывешь из Владивостока в Пусан, простым матросом…

– Хоть к черту в пасть, хоть в Корею, – пробормотал тот, откусывая фильтр со злостью, – лишь бы отсюда подальше. Что я должен сделать для твоих друзей?

– Корабль встанет под разгрузку, а команду отпустят на берег. Найдешь в порту профсоюзного босса докеров, он будет в курсе, у него и получишь другие документы и деньги. С деньгами туговато, поэтому до Владика поедешь как скромный служащий. Ну, а дальше по обстоятельствам, будем считать, что у тебя продолжается свободная охота. Хотя какая это к чертям охота, когда охотятся за тобой.

– Ну, с деньгами то я разберусь. А вот как быть, если «Суздаль» не пойдет в Пусан?

– Пойдет, этот рейс делается по контракту с корейской стороной, так что в порту приписки дадут «зеленый» свет во все паруса. Это же живая валюта для судовладельца!

– Да все понятно. Петрович, не маленький же.

– А ты послушай, послушай. Глядишь и пригодится! Будешь за границей сильно то не резвись, не забывай, что тут по тебе розыск «сыгран». А раз так, то и за бугром искать могут начать. Черт его знает, может и пересидишь, майор, пока все уляжется. А может, и Шаман объявится в нашем регионе, к твоему возвращению А что?

– Навряд ли, – проговорил Захаров скептически, – уж больно ему тут хвост накрутили. Да и наверняка у него за бугром запасной аэродром подготовлен, может и не один.

– Как знать, – отозвался Морозов, наливая в стакан. – Ты лучше меня знаешь, что бизнес в сфере проституции, это как чертополох. Дергай, не дергай, а один хрен прорастает, потому, как имеет корни длиннющие. По большому счету, мы тут бессильны что-либо сделать, – заключил он, опрокинув стакан.

– Это ты