Работник хосписа наклонился над капсулой и плавным, бережнымдвижением снял со старика кислородную маску. Тот слегка шевельнулся, но глазаостались закрытыми. Работник откатил в сторону аппарат искусственного дыхания иостальные приборы, оставив в центре комнаты только капсулу с лежащим в нейчеловеком.

Жена умирающего, нагнувшись, нежно поцеловала супруга в лоб.Глаза старика так и не открылись, но губы дрогнули в ласковой улыбке.

Без кислородной маски дыхание с каждой секундой становилосьвсе более хриплым и прерывистым. Видно было, что конец близок. Демонстрируядостойное уважения самообладание и выдержку, жена старика медленно опустилапрозрачную крышку капсулы и заперла ее наглухо, как показывала Кэтрин.

Питер отшатнулся в ужасе.

— Кэтрин, ради всего святого!..

— Все в порядке, — прошептала сестра. — Тамдостаточно воздуха. — Она видела эту запись не во второй и даже не вдесятый раз, но сердце все равно трепетало.

Под капсулой с умирающим светилось электронное табло. Девятьцифр.

51,4534644 кг

— Столько он весит, — пояснила Кэтрин.

Дыхание старика постепенно замедлялось, и Питер подалсявперед, будто загипнотизированный.

— Так он сам хотел, — напомнила сестра. — Атеперь смотри.

Жена старика, отойдя в глубь комнаты, села на кровать ивместе с работником хосписа наблюдала за происходящим.

За следующую минуту дыхание умирающего вдруг сноваучастилось, а потом внезапно, будто старик сам выбрал момент, когда оборватьсвою жизнь, он сделал последний вздох. Все закончилось.

Жена и работник хосписа горестно обнялись.

Больше ничего не происходило.

Выждав еще несколько секунд, Питер непонимающе обернулся кКэтрин.

«Смотри, не торопись», — мысленно попросила она,взглядом показывая на электронное табло, где по-прежнему светились цифры,обозначающие вес умершего.

И вот тогда наступил момент истины.

Питер так резко отпрянул назад, что чуть не свалился состула.

— Но… но ведь… — Он в изумлении прикрыл ротрукой. — Невозможно…

Великий Питер Соломон не часто лишался дара речи. Впрочем, впервые несколько просмотров Кэтрин чувствовала примерно то же самое.

Через какое-то короткое время после смерти старика в капсулеэлектронные цифры на табло вдруг скакнули, и значение изменилось. Умершийпотерял в весе. Разница эта, хоть и микроскопическая, все же поддаваласьизмерению… и выводы напрашивались самые ошеломляющие.

Кэтрин вспомнила, как дрожащей рукой выводила в отчете поэксперименту: «Очевидно, существует невидимая субстанция, покидающаячеловеческое тело в момент смерти. Обладая исчисляемой массой, она при этомсвободно проходит сквозь физические преграды. Вынуждена предположить, что онадвижется в пока неведомом для меня измерении».

По крайнему потрясению, читающемуся на лице брата, Кэтриндогадалась: он приходит к тем же выводам.

— Кэтрин, — с запинкой проговорил он, моргая,будто пытаясь убедиться, что не спит. — Кажется, ты только что взвесилачеловеческую душу.

Оба погрузились в молчание.

Кэтрин понимала, что брат сейчас усиленно думает над тем,какие удивительные и непредсказуемые последствия вызовет ее открытие.

«Не всё сразу».

Если увиденное ими на экране действительно доказываетсуществование души (или сознания, или жизненной силы) вне телесной оболочки, тосколько же неведомого в области мистики можно будет прояснить — переселениедуш, космическое сознание, состояние клинической смерти, астральную проекцию,телепатическое наблюдение, осознанные сновидения и многое, многое другое…Медицинские журналы пестрят историями о пациентах, которые во время клиническойсмерти видели со стороны свое тело на операционном столе, прежде чемвозвратиться к жизни.

Питер все еще молчал, но Кэтрин заметила слезы в его глазах.И все поняла. Она тоже не удержалась от слез при первом просмотре. Им обоимпришлось пережить смерть близких, а для любого человека прошедшего через такоегоре, малейшая надежда на то, что душа умершего продолжает существовать послесмерти, уже утешение.

«Он думает о Закари», — догадалась Кэтрин, заметив вовзгляде брата знакомую глубочайшую печаль. Питер долгие годы жил под гнетомвины за смерть сына. Он много раз повторял Кэтрин, что совершил величайшую всвоей жизни ошибку, оставив Зака в тюрьме, и никогда не сможет этого себепростить…

Стук хлопнувшей двери выдернул Кэтрин из воспоминаний, и онавновь очутилась в подвале на холодном каменном столе. Судя по звуку, хлопнуламеталлическая дверь наверху, у крутой потайной лестницы, а значит,татуированный возвращался. Кэтрин слышала, как он зашел еще в какую-то комнатупо дороге, что-то там сделал, и зашагал дальше по коридору — к ней. Онпереступил порог, толкая перед собой что-то тяжелое… на колесах. Вот он вышелна свет, и Кэтрин распахнула глаза от изумления. Татуированный вез человека вкресле-каталке.

Умом Кэтрин понимала, что этот человек ей знаком, но сердцекатегорически отказывалось узнавать его.

«Питер?»

Она не знала радоваться, что брат жив… или ужасаться. Всеволосы на теле Питера были сбриты, густая серебристая шевелюра исчезла вместе сбровями, кожа блестела, будто смазанная маслом. Всю его одежду составлял черныйшелковый халат. Вместо правой кисти торчал свежезабинтованный обрубок. Полный страданияи боли взгляд Питера встретился со взглядом Кэтрин, где застыли горечь искорбь.

— Питер! — У нее сдавило горло.

Брат попытался ответить, но наружу вырвались полузадушенныебулькающие звуки. Кэтрин только теперь поняла, что он сидит привязанный ккреслу с кляпом во рту.

Наклонившись, татуированный ласково погладил Питера побритому черепу.

— Я приготовил твоего брата к почетной миссии. Емусегодня отводится особая роль.

Кэтрин оцепенела.

«Нет…»

— Нам с Питером пора, но я решил, что ты захочешь попрощаться.

— Куда вы его везете? — слабеющим голосом спросилаКэтрин.

Татуированный улыбнулся:

— Мы с Питером отправляемся на священную гору. Тампокоится сокровище. Масонская пирамида указала мне путь — спасибо твоемуприятелю Роберту Лэнгдону.

Кэтрин посмотрела брату в глаза.

— Он убил… Роберта.

Лицо Питера исказилось от боли, и он затряс головой, не всилах вынести столько муки.