Томас смотрел удивленно, Олег напомнил:

— Валгалла — это дворец Одина. В нем пятьсот сорокзалов, там пируют павшие герои; Они едят мясо вепря Сехримнира, который наследующий день оживает. А пьют герои и боги молоко козы Гейдрун. Хмельноеправда, но ему далеко до земных вин... Еще боги пьют брагу. Ничего больше вАсгарде нет. Ах да, еще яблоки, которые поддерживают им жизнь и тот возраст, вкаком сейчас.

Плечи Томаса передернулись.

— Какая жуть! Всю жизнь есть только мясо вепря и питьмолоко? Я сам шалею, когда слышу запах жареной ветчины с яичницей, а для нихэто вообще...

Изнутри донесся новый взрыв хохота. Боги хватали жареноемясо руками, вырывали друг у друга, хохотали, ели много и жадно. Олег покосилсяна Томаса, тот брезгливо морщился. Как ни странно, рыцарь прав, сейчас дажепростолюдины ведут себя сдержаннее и достойнее. Хотя бы из подражанияблагородному сословию... а во времена асов благородного сословия просто небыло.

— Давай так, — сказал Томас решительно, — яврываюсь через дверь, рублю всех, кто там пьянствует, а ты стой у окна и руби,кто в страхе перед моим мечом выпрыгнет!

Олег ошалело смотрел в решительное лицо рыцаря.

— Ты всерьез?.. Это же боги, Томас. Пусть для тебядемоны, но это боги. Они прихлопнут тебя, как муху.

Томас побагровел, выпятил грудь и постарался выглядетьустрашающе, спросил сварливо:

— А тебя?

— И меня, — ответил Олег честно.

— У тебя огненный меч, — напомнил Томас. — Непотерял?

Олег буркнул:

— Такое не теряется.

— Покажи, — попросил Томас настойчиво.

Олег вздохнул, вскинул руки кверху. Между ладонями блеснулажаркая молния, мгновенно превратилась в сверкающий меч. Олег подержал его парумгновений, Томас ахал и благочестиво крестился, но Олег опустил руки, мечисчез.

— Понимаешь, — сказал он глухо. — Не буду яим пользоваться. По крайней мере здесь. Надеюсь, что не буду... Не хочу. Это жевсе равно, что поднять руку на родителей. И пусть они не такие, как мы, отсталии выглядят... не так, как нам бы хотелось, но... им уже трудно меняться.

Томас прошипел зло:

— Олег, ты ничего не понимаешь! Это демоны, демоны,демоны!.. И с ними нужно поступать, как с демонами. Ты забыл, от кого пошлазловонная Язва?

Олег нахмурился, после паузы ответил тяжелым голосом:

— Язву остановим.

— Как?

— Не знаю.

Он дернулся, донесся тяжелый грохот, затравленно оглянулся,потом догадался посмотреть вверх. В темном небе летит, тяжело взмахиваякожистыми крыльями, огромный дракон. Мелькнул белый живот в крупных, как уящерицы, чешуйках, за драконом тащился длинный истончающийся хвост с шипастойбулавой на конце.

Дракон снизился и опустился поблизости в темноте. Слышно,как заскрипели камни под тяжелым телом и острыми когтями, донесся мощный вздох.

— Дракон! — воскликнул Томас с жаром.

— Дракон, — согласился Олег.

Томас опустил забрало с такой решительностью, что лязгразнесся сильнее, чем вздох усталого дракона.

— Это же дракон, — сказал он из-за железа такимтоном, что любому все понятно. — Дракон!

— И что?

— А то, — сказал Томас с терпением мудреца,объясняющего азы жизни деревенскому дурачку, — что я — рыцарь!

— А-а-а, — протянул Олег, — тогда да, этонеизлечимо. Ладно, я все понял. Иди, наноси ему рыцарский удар в пресмыкающеесясердце. Если у тебя это такая же нерассуждающая необходимость, как у паукахватать муху, а у богомола — паука. А я пойду... к этим.

Томас холодно кивнул и пошел к коням. Калика что-то слишкомуж легко согласился отпустить его к дракону. То ли так уж уверен, что сразит чудовищелегко, помощь не потребуется, то ли сам почему-то хочет зайти к этим демонам водиночку...

— А где встретимся? — крикнул он, обернувшись.

— Я тебя найду, — донесся голос.

Кони радостно фыркнули, узнавая, потянулись мордами,обнюхали, как собаки, в глазах радость, только что хвостами не замахали.

Это и хорошо, мелькнула у него в голове мудрая мысль. А тоесли такое прыгнет на грудь, то копытами и доспех прогнет. А если оба прыгнут,то свалят и затопчут.

— Крепись, — сказал он своему коню, — сейчасзавалим дракона! Будешь всем кобылицам рассказывать, какой ты сильный иотважный...

Второй конь вздохнул, явно завидует, Томас развел руками,ничего не могу поделать, вставил ногу в стремя и взялся за луку седла. Передглазами стоит лицо калики, слишком скорбное, в глазах непонятная печаль. И хотяу него чаще всего печаль, но сейчас что-то особенное.

Конь двигался медленно, Томас напряженно всматривался втемноту. Луна снова спряталась за крохотную тучку, он остановил коня. Глазапривыкли к слабому свету, но лучше при яркой луне...

Издали донесся топот, сперва казалось, что где-то толпабежит стороной, а когда землю снова озарил призрачный лунный свет, он понял,что толпа или стадо троллей в самом деле несется мимо...

... однако его заметили. Раздался дикий вопль, полный жаждыкрови. Несколько троллей повернули в его сторону, остальные пробежали попрямой, а потом, не сбавляя скорости, по дуге начали заходить сбоку.

Томас красивым жестом потащил из ножен меч.

— За короля!..

Тролли сбавили бег, в руках громадные дубины, в глазахярость и звериная хитрость, додумались же зайти с боков...

— За королеву! — сказал Томас еще громче. — Иза Господа — тоже! Лаудетор Езус Христос...

Он пустил коня вперед, негоже дожидаться, пока нападут, а тоеще подумают, что трусит, для благородного рыцаря нет хуже обвинения. Мечблеснул в холодном лунном свете, Томас вскинул его для первого удара, он долженбыть впечатляющим, выкрикнул имя Пресвятой Девы и обрушил тяжелый клинок.

Голова тролля-вожака слетела, срезанная наискось вместе справым плечом, где в руке зажата огромная дубина. Тролли опешили, Томасзлорадно захохотал, стараясь, чтобы смех звучал страшно и зловеще, меч в егоруке заблистал, как молния, острая сталь разила направо и налево. Тролли дажепопятились, но из задних рядов раздалось злое рычание, оттуда напирали, Томасрубил и рубил, стараясь, чтобы меч двигался как можно быстрее, заорал:

— Куда же вы уходите? Оставайтесь!

Тролли с ревом и завыванием набрасывались со всех сторон,Томас сотрясался от ударов тяжелых, как молодое деревцо, дубин, доспехи звенят,гудят и трещат, руки начинают наливаться тяжестью, но он знал, что сможетдраться еще долго, и с победным воплем попер вперед, его рык слышно было замилю, а меч звенел, как будто сто гномов торопливо бьют по железным листам,поднимая тревогу.