Гул удивления прокатился по пристани. Даже Белый Хвост еще не видел подобного. И его куски брони так не смогли бы, даже если бы в нем была кровь Драконов.

– С чем прибыл ты на НАШИ земли? – пророкотал голос Белохвоста, измененный шлемом Брони Дракона.

Черный ослепительно улыбнулся, разведя руки:

– С миром! С миром я прибыл. С дарами! Привез вам ваших же нахлебников, что начисто меня объели! С ответным посольством – сам же звал посетить ВАШИ земли… – Руки Черного опустились, улыбка превратилась в хищный оскал. – Но я вижу – ждали нас, но не слишком радушно встретили.

– Грозная слава сынов Островов заставляет встречать вас полным строем, – ответил Белый. – Даже для почтенного приветствия.

Черный расхохотался, беззаботно бросая меч на руки своим людям, покачивая пальцем, он грозил Белому:

– Ох, и ловок ты языком, братец! – посмеивался он.

Шлем Белого стал прозрачным, раскрылся, полностью слез с головы. Белый сделал шаг в сторону, приглашающим жестом прося Черного:

– Отведай наше гостеприимство, гость дорогой, не пренебрегай хлебом и пивом, – сказал Белый, передавая свой меч Корню.

– Вот! Так бы и сразу! – воскликнул Черный, развернулся к кораблю и оглушительно взревел: – Сушите весла, братья! Пристань! Выпускай нахлебников Лебедя! Пущай теперь его объедают!

Ответом ему был взрыв хохота. С корабля полетели канаты, посыпались низкорослые островитяне, с обезьяньей ловкостью швартующие корабль и ставящие сходни.

Черный Шторм подошел вплотную к Белому, пристально вглядываясь в его глаза, невольно задирал нос, стараясь вытянуться, приосаниться, чтобы стать хоть чуть, но выше.

– С посольством, говоришь? – тихо спросил Белый. – Но под своим личным стягом?

Черный – опять ослепительно улыбнулся. Излишне громко, нарочито, закричал:

– Ну, ты же знаешь, как я учился в университете!

– Помню! – невольно усмехнулся Белый. – Я заканчивал учебу, а ты поступил. Сразу поставив на уши весь Магический Городок.

Белый, как и Ястреб, учились еще детьми. Черный Шторм поступил в университет уже половозрелым юношей, со всеми присущими половозрелому и отчаянному молодому человеку прихотями, кои исполнял он, не скупясь, Престол Островов пускал пыль в глаза Столице мнимой роскошью. Загулы Черного стали нарицательными.

– А в этот раз меня вообще отчислили! – вновь оглушительно ответил Черный. – В Столице был бунт пьяной поросли знати. Ну, как я мог пропустить такое веселье?!

Агроном и Сумрак переглянулись меж собой. Они не запомнили Черного. Сумрак его видел вообще впервые, Агроном-то его знал. Как и вся Столица. Тот еще оторва!

– А когда я, под этот шумок, зарезал собственного братца, – крикнул Черный, услышав в ответ взрыв хохота островитян, видимо, не очень почитавших наследника Островов, – что заседал в Зале Представителей от Престола Островов, так мне и домой дороги больше нет! А куда? Вернулся тайком, узнал, что у вас тут веселье! И без меня? БЕЗ МЕНЯ?!!

Крики, свист, улюлюканье оглушили. Островитяне бросили все дела, криками и яростными жестами поддерживая Черного.

А сам Черный, очень тихо, не шевеля губами, сказал:

– Поговорим?

Белый не шевельнул ни одной ресницей, а вот Ястреб не счел нужным сдерживать ехидную ухмылку. Черный был самым хитрым из отпрысков Князя Островов. И единственным – совсем на него не похожим. Ни лицом, ни телом, ни характером.

Князь Островов носил прозвище «Рыбий Глаз». Был холоден и бесчувствен. И все его отпрыски были такие же – холодные и скользкие, как рыба. А Черный Шторм горел, зажигая все вокруг себя. Сжигая всех и всё вокруг себя. Имел славу безумца, умело ее поддерживая. И пользуясь плодами этой славы.

На широких настилах, где раньше гудели торговые ряды, споро раскатали ковер, собирали стол и раскладные стулья. Черный с огромным интересом смотрел, как доски рамы стола руками загоняются в пазы, как прикручивают ножки, как щелкают, вставая на свое место, половинки столешницы, как раскладывают рамки складных стульев, с натянутыми меж рамок полосками толстой и прочной холстины.

– Хитро! – кивнул Черный.

Для Мира такая точность исполнения в простом складном столе, да и сама идея такой мебели – высокие технологии, утраченные после гибели цивилизации.

Собранный стол накрыли блюдами, выставили кубки, кувшины и бутылки с винами. Ронг, скрывающий лицо под глубоким капюшоном, поставил большой, матовый, почти непрозрачный Полог Молчания, отрезая стол и наследников от всех остальных. Через белесое свечение Полога было видно, как силуэт Черного сел за стол, на стул, как опустились высокие фигуры князя и Агронома, что невысокий сопровождающий Черного тоже сел, а вот клирик в накидке остался стоять. Сумрака под его новым, доработанным Скрытом не было видно не только через Полог Молчания, а не разглядеть даже и простым глазом.

Белый сам разлил вино, первый же и пригубил. Разломил хлеб. Черный, с присущей ему жгучей страстностью, накинулся на еду, шумно чавкая, шумно же и прихлебывая вином. Его младший брат, второй от края – самый младший еще в колыбели лежал, – с присущей отцу, Рыбьему Глазу, чопорностью ел неспешно и аккуратно, смотря прямо перед собой холодным равнодушным взглядом. За подобные взгляды их так и прозвали. Жевал мальчик, как корова, – неспешно и долго.

Когда Черный насытился, он излишне громко, напоказ, как и всё, что он делал, рыгнул, приподнявшись выпустил воздух, загоготал этому, стал пальцем ковырять в зубах, смотря то на Белого, то на Агронома живыми, жгучими глазами, в которых горели искры безумия.

– Поговорим? – спросил Белый.

– Для этого я и прибыл в ваше унылое княжество, – гоготнул Черный.

Агроном опять не сдержал усмешки.

– Слушай, – сказал он, – я понимаю, тебе вся жизнь – игра.

– И это так! – кивнул Черный.

– А вот нам не до шуток. Поверь. Времени нет. Совсем! – нахмурился Агроном.

– И это говорит мне самый отчаянный пересмешник, которого я знаю? – воскликнул Черный. – Агроном, сын Агропрома, что вместе с Ешкиным Котом из Минфина подняли всю Столицу на уши? Или ты думал, я не узнаю тебя, а, Ястреб? И вы вместе! Это уже великолепная шутка! Обхохочешься!

И он – правда – залился хохотом. Опять грозя пальцем, Черный Шторм спросил у Ястреба:

– А как же пророчество? Обещанный наследник?

– Пох на него! – махнул рукой Ястреб.

Черный Шторм опять залился заразительным хохотом, хлопая себя ладонями по ногам.

– Черный, давай серьезно, – поморщился Белохвост. – Ты знаешь, мы тоже очень любим пошутить. Но сейчас – не до смеха. Я никогда не поверю, что ты не знаешь нашего положения. Не знаешь о силе людоедов. И никогда не поверю, что они не предложили Престолу Островов побережье Лебедей.