– Если бы я знал, разве зарядил бы дробью. Терпи, братец, терпи!

Он порывисто встал и поднял в небо руку. Вверх взвилась зеленая ракета.

– Пойдем! – скомандовал он Тиму, но тот не шевелился. – Пойдем. С ним все будет в порядке.

Тим послушался, и они двинулись на свет фар и шум кашлявшего мотора. Неожиданно из пелены тумана появился столб – Тим чуть не налетел на него лбом. Это был тот самый столб, к которому он привязывал воображаемый аркан.

Потрепанный «УАЗик» ждал их у железных ворот. На них висела старая ржавая табличка. Тим только успел прочитать «Территория повышенной природной опасности».

– За него не беспокойся, – сказал человек, когда они устроились в машине. – Я вызвал помощь.

– Но зачем вы это сделали? Он же один из нас.

– В двух словах не объяснишь.

Машина не спеша ехала по улицам поселка, а на верхнем этаже башни «Меркурий» на диване тяжело стонал Сципион. Над ним хлопотала Селена. Полотенце в ее руках было пропитано синей кровью.

– Эти человеческие пукалки иногда очень сильно жалят, – стонал Сципион, сжав от боли губы. – Чем это он меня?

Подколодник осмотрел рану и спокойно констатировал.

– Дробь. Пятый номер. С такой на глухарей ходят.

– Глухарей?… – взвыл Сципион.

– Осторожно. отец. Тебе нельзя двигаться, – Селена уложила его на заботливо подставленные подушки.

Послышался звук подъехавшего лифта. За дубовыми дверями загудели голоса и затопали чьи-то грузные шаги. Сципион, а с ним Селена и Подколодник с тревогой смотрели в сторону двери. Та после случая со змеем была заперта на массивный железный засов. Кто-то подергал дверь. Потом еще раз. После этого попытки прекратились, но судя по звукам, ночные гости не спешили уходить.

– Кто там бродит по моему дому? – не выдержал Сципион и приподнялся на подушках.

– Отец, пожалуйста, не вставай, – упрашивала его Селена.

– Как я могу лежать, если по моему дому бродят воры? Ты чего рот разинул? – прикрикнул он на Подколодника. – Пойди и посмотри, кто там шляется.

Подколодник не успел даже подумать. В следующую секунду комната наполнилась грохотом и дымом. Когда он рассеялся, в гостиной стояли Вельзевей и двое его охранников. Дубовые двери были на месте, но по обеим сторонам от них в стенах зияли проломы.

– Так ты встречаешь гостей? – спросил Вельзевей и с недоумением уставился на перебинтованного Сципиона. – Тебя поцарапал твой котик?

Сципион сделал порывистое движение, но Селена удержала его.

– Отец!

И все же «Владыка леса» не желал больше лежать. Он отстранил Селену и покачиваясь вышел на середину комнаты. Упершись руками в стол, он грозно взглянул на Вельзевея. Тот с самой сладкой улыбкой, на которую был способен, произнес.

– Нет. Это не я вор, крадущийся под покровом ночи, а ты и твои люди, которые этой ночью проникли в мой дом и попытались взять то, что принадлежит мне. Я сыт по горло твоими выходками и больше не желаю твоего присутствия. И я говорю тебе – изыди вон!

Сципион опустился в кресло.

– Я знаю, – вымолвил он с вымученной от боли улыбкой. – Что в этом городе правят бал юристы и крючкотворы, и все они работают на тебя.

Ему было трудно говорить, но он продолжил.

– Но я не вижу ни одной причины, по которой ты смеешь являться ко мне и что-то требовать.

– Неужели? – улыбка Вельзевея стала сладкой до тошноты. – Тогда я напомню тебе про документ, который подписан твоей кровью, и который требует исполнения по первому моему слову. Настало время отдавать долги. И я требую, чтобы ты убрался вон.

С этими словами Вельзевей вынул из внутреннего кармана лист пергамента.

– Ты блефуешь, – едко рассмеялся Сципион. – У тебя ничего нет.

Он вынул из ящика стола договор и потряс им в воздухе, но Вельзевей и глазом не моргнул. Напротив, запрокинув голову, он громко рассмеялся.

– Ты хочешь напугать меня пустым листком? Наверно, это действительно страшно, если бы не было так смешно.

Сципион посмотрел на свой «договор» – в нем было пусто, ни одной буквы.

– Я не настолько глуп, – продолжал смеяться Вельзевей. – Чтобы хранить важные бумаги там, где их может найти каждый проходимец. Договор у меня и закон на моей стороне.

– Закон? – взвыл Сципион. – Здешние законы писаны под твою диктовку.

– Это не важно. Главное, что их нужно исполнять. И я не желаю больше слушать бредни старого и больного… чуть не сказал человека, – ухмыльнулся Вельзевей. – На этом и покончим.

Он поднял договор над головой и высоким, срывающимся на фальцет голосом прокричал.

– В соответствии с законами мироздания и нерушимым принципами межколдовских соглашений я требую, чтобы этот договор вступил в свою законную силу. Подписанный кровью, он не имеет обратного хода и подлежит немедленному исполнению. Исполнение договора назначить на сию секунду. Брысь!

В тот же миг из свертка вырвался порыв ветра. Он подхватил Сципиона и швырнул его в окно, но Владыка северного леса не желал сдаваться просто так. Его пальцы вонзились в крышку стола. Никто и ничто не могло сдвинуть его с места. Но ветер крепчал и стол, крепкий тисовый стол не выдержал. Пальцы Сципиона, оставляя за собой глубокие борозды, заскользили по полированной крышке.

За его спиной послышался испуганный вскрик и звон треснувшего стекла.

– Отец!

Селена и Подколодник не справились с нарастающим напором урагана. Их выбросило наружу, и крики обоих потонули в темноте ночи.

– Дочь моя, я иду к тебе! – крикнул Сципион, и его выбросило прочь.

Ураган не тронул лишь одного обитателя «Гнезда» – кота Мурзымбея. Он продолжал спокойно спать, обернувшись рыжим в полоску хвостом.

Вельзевей погладил его загривку.

– Теперь, киса, у тебя новый хозяин.

На острове Беринга, что стоит в студеных водах Тихого океана, по мощеной деревянными досками улице двигался старый «УАЗик». В густом тумане на ощупь он прокладывал себе путь. По бокам от дороги стояли двухэтажные деревянные дома. Тим не видел их, а лишь догадывался об их существовании по проплывавшим мимо светлым прямоугольникам окон.

Близилась ночь. Второй раз за сегодня стало темнеть. Водитель был молчалив и напряженно всматривался в еле видимую дорогу. На нем была толстая камуфляжная куртка и штаны. Лицо скрывал большой, накинутый поверх шапки капюшон, на ногах были высокие резиновые сапоги.

Света фар хватало не больше, чем на два-три метра. Дальше было сплошное «молоко». Так проехали поселок и стали подниматься в гору. Наверху туман поредел.