— Ты, видимо, совсем рехнулся, если взятку мне предлагаешь. Тут деньгами не откупишься, тут придется другим заплатить.

— Чем же?

— Ты «Фауста» читал — помнишь, чем там главный герой расплатился?

— Душой что ли?

— Вот именно. Дашь подписку о сотрудничестве и не поедешь на «красную зону».

Услышав это предложение, капитан понуро опустил голову. Было видно, что он мучительно размышляет над этим предложением. Становиться чекистским агентом он не хотел, но и в тюрьму садиться тоже. В то же время он прекрасно понимал, что ответ на это предложение он должен будет дать именно сейчас, не выходя из стен своего кабинета.

— И на сколько вы подпишите меня своим агентом? — вновь поднял глаза на чекиста Кухарчук.

— Как в «Фаусте» — на двадцать четыре года, — и по губам Габрилянова пробежала злорадная усмешка.

— А как же мое увольнение?

— Ты что дурак — какое увольнение, если ты будешь работать на нас?

— Но как вы объясните это моему начальству?

— Не бойся, я найду что сказать. Короче, кончай ломаться, капитан — ты не девочка. Поэтому сейчас ты мне дашь подписку и расскажешь, кто в вашем отделении берет взятки. Такие ведь есть?

Вместо ответа капитан кивнул головой.

— Например, ваш начальник берет мзду?

— Хамид Нигматович? Нет, он честный мент — никогда этим не занимался.

«Жаль, можно было крупное дело здесь замесить», — подумал про себя Габрилянов, пуская дым под потолок, а вслух задал новый вопрос:

— Тогда кто берет?

— Его заместитель — Алибек Махмудов.

— И на чем же он специализируется?

— Дела уголовные закрывает. Неделю назад одного наркомана «отмазал». Только Махмудова вам не взять.

— Это почему же?

— У него дядя большая шишка в районной прокуратуре.

— Значит, его наверняка будут тянуть на место вашего Хамида Нигматовича?

— Вполне, — согласился с этим предположением Кухарчук.

«Уже неплохо, — подумал Габрилянов. — Человек, который подсиживает другого, да еще нечист на руку, всегда удобная мишень для вербовки».

— А в республиканском МВД у кого-то из ваших мздоимцев есть родственники? — продолжал свой допрос чекист.

— Хотите против Эргашева компромат нарыть? — догадался капитан.

— Не твоего ума дело, что мы хотим, — грубо оборвал милиционера Габрилянов. — Твое дело маленькое — сидеть и на мои вопросы отвечать. Итак, есть кто-то?

— Нет никого, — мотнул головой капитан. — У нас, кроме Махмудова, только еще зам по снабжению блатной — у него мать в горисполкоме работает. Но я про него ничего не знаю.

— Значит, теперь узнаешь, если в тюрьму сесть не хочешь. Иначе, на хер ты нам такой нужен? Короче, бери ручку, лист бумаги и пиши подписку о сотрудничестве.

Сказав это, Габрилянов сделал еще одну глубокую затяжку, после чего щелчком отбросил недокуренную сигарету в дальний угол кабинета, в очередной раз демонстрируя, кто здесь хозяин.

Затаившись между камней и наблюдая за действиями «духов», которые отлеживались перед очередной атакой, Хомутов мысленно прикидывал, сколько он еще может продержаться. В магазине у него оставалось половина патронов, плюс к этому у него было три гранаты, одну из которых он собирался оставить для себя. Прослужив почти два года в Афгане, он прекрасно знал, как «духи» издеваются над пленными советскими солдатами. Они, конечно, и над трупами могут измываться не менее изощренно, но это уже значения для Хомутова не имело — главное, не пережить это, будучи живым.

— Эй, зёма, давай договоримся, — услышал Хомутов с позиции «духов» голос их главаря — Азиза.

— Манда с ушами тебе зёма, — тут же ответил солдат.

— Ладно, не кипятись, я же по-хорошему к тебе обращаюсь, — не меняя тона, продолжал вещать Азиз. — Ты герой, мы это знаем. Еще пяток моих людей положишь, а потом взорвешь себя гранатой. Мы это уже проходили. Только на хер тебе сдались эти афганцы — я тебе себя предлагаю. Ты же хочешь меня грохнуть?

— Хотелось бы, — честно признался Хомутов. — Только ведь ты, сука, за спинами своих шакалов прячешься.

— Вот я и предлагаю тебе — давай вдвоем решим наши проблемы. Я сейчас выйду из-за камней без автомата — только с ножом. И ты сделаешь то же самое.

— Ну да, нашел дурака — я выйду, а твои шакалы меня грохнут.

— Никто тебя пальцем не тронет — это же мужские разборки, — заверил солдата Азиз. — Здесь это все понимают. Убьешь меня и будешь дальше геройствовать. Ну, так как — договорились?

— Хорошо, выходи, — согласился Хомутов.

После этих слов Азиз поднялся из-за камня и сделал с десяток шагов вперед. В руках у него, действительно, ничего не было — свой автомат он оставил на земле. Увидев это, во весь рост встал и Хомутов — тоже без автомата, но с ножом, который был заткнут за пояс.

— Ты смелый парень и все больше мне нравишься, — вновь заговорил Азиз. — Неужели тебе охота помирать вдали от родины?

— На херу я вертел эту родину, — грубо ответил Хомутов.

— Тем более странно — переходи к нам.

— Ты меня с собой не равняй, — усмехнулся Хомутов. — Я — русский, у меня предками были вольные казаки, в Донской армии воевали. А твой, небось, у красных комиссарил.

— Чего же ты за красных кровь теперь проливаешь? — продолжал удивляться Азиз.

— Я за себя кровь проливаю — больше не за кого.

— Сирота, что ли?

— Вроде этого, — кивнул Хомутов. — Только хватит лясы точить — может, делом займемся?

— Делом, так делом, — согласился Азиз и, достав из ножен лезвие, спросил: — Узнаешь, чей резак?

Хомутов хорошенько пригляделся, и узнал нож, который раньше принадлежал его товарищу — Николаю Мироненко.

— Хороший солдат был твой кореш, — усмехнулся Азиз. — Только жизнь короткая.

— У нас у всех здесь жизнь не слишком долгая, — ответил Хомутов и первым бросился на врага.

Азиз отскочил в сторону и, выбросив руку с ножом, попытался нанести режущий удар по руке противника, но тот ловко ее убрал, при этом чиркнув лезвием по лезвию противника.

— А ты хорош, — похвалил солдата Азиз. — Где научился?

— Детдом всему научит, — ответил Хомутов и сделал новый выпад — на этот раз не режущий, а колющий.

Азиз отбил и этот удар, после чего резко ушел в сторону и совершил секущий выпад, попытавшись достать до горла противника. Удар едва не достиг цели — в последнюю секунду Хомутов отклонился назад и клинок врага разрезал гимнастерку у него на груди, задев и кожу. На просаленной материи тут же проступила кровь. Пользуясь моментом, Азиз попытался нанести добивающий удар, но Хомутов отскочил влево, продолжая все время перемещаться из стороны в сторону и делая вращательные движения руками. Глядя на его действия, Азиз сразу определил, что его противник хорошо знает о том, что баланс в движении — главный принцип ведения боя на ножах. Точно такой же вывод о своем сопернике сделал и Хомутов.