— Когда вы начали встречаться?

— Я не собиралась заводить роман. Просто мне было очень одиноко.

— Вы встречались с ним несколько раз?

Она сердито сверкнула глазами:

— Вам нужны детали? Где и когда?

— Не обязательно.

— Я думала, что могу управлять собой. Но… — Она улыбнулась своим воспоминаниям. — Вскоре я почувствовала, что просто… просто схожу с ума. Я готова была бросить все: мужа, сына, работу — и убежать к нему. Все ради того, чтобы быть с ним. Вот он какой. Потом… — Горькая складка залегла в углу рта. — Я требовала слишком многого. Он не хотел серьезных отношений. Вымышленные имена, ночь в отеле — его устраивало только это. Поэтому он перестал отвечать на мои сообщения. Тогда я и очнулась.

— Вы видели его после этого? — спросила Лунд.

Она все еще витала в своих воспоминаниях.

— Мои слова могут показаться глупыми, но он спас мой брак. Я осознала, что на самом деле имеет значение.

— Да, да, — бросил Майер нетерпеливо. — Нам все равно, ломает он браки или спасает их. Мы хотим только знать, кто он такой.

— Понимаю. — Она смотрела на них в нерешительности. — Зачем он вам нужен?

— Мы не на рынке, дорогуша, — прорычал Майер. — Скажите нам, как его зовут!

— Я не хочу опорочить его. Он бросил меня, но он хороший человек. Добрый.

— Ради бога, называйте уже имя. А мы как-нибудь похлопочем, чтобы его причислили к святым.

— Нам нужно это узнать, Нетта, — сказала Лунд. — И мы узнаем. Так или иначе. — Она посмотрела на дверь. — Мне бы не хотелось сидеть и ждать, когда здесь появится ваш муж с адвокатом. Но если придется… Кто такой Фауст?

Через час и десять минут Хартманн сидел в комнате для допросов и слушал адвоката, которого нашла Риэ Скоугор: строгую пожилую женщину из одной крупной юридической фирмы. Она поддерживала их партию. Делала пожертвования. Ему следовало бы помнить ее имя.

— У нас есть немного времени перед допросом, — говорила она, снимая пальто. — Давайте проведем его с максимальной пользой.

— Я хочу уехать отсюда. Это смешно.

— Вы никуда не сможете уехать, пока не ответите на их вопросы.

— Но…

— В распоряжении полиции оказались электронные письма, которые ведут к вам.

— Какое им дело до моих писем?

Она сверилась со своими бумагами.

— Женщина по имени Нетта Стьернфельтт дала показания о том, что у вас с ней были сексуальные отношения. Она идентифицировала вас как человека с псевдонимом Фауст. Этот человек также встречался с Нанной Бирк-Ларсен.

Хартманн поднялся, заходил по небольшой комнате как тигр в клетке.

— Вы не хотите ничего мне сказать, Троэльс?

— Я им уже говорил: я никогда не встречался с девушкой по имени Нанна Бирк-Ларсен. И мне нечего к этому добавить.

Она тем не менее ждала большего. На ее морщинистом серьезном лице все заметнее проступало разочарование.

— Может, тогда поговорим о том, как исправить положение? — наконец спросила она.

— Исправить положение? Я невиновен!

— Давайте не будем отвлекаться на невиновность. Полиции еще предстоит обосновать выдвинутые обвинения, но…

Он был потрясен услышанным.

— Обосновать обвинения?

— У них уже есть основания завести дело. Сейчас для вас крайне важно, чтобы они услышали ваше видение событий.

— Мое видение? — Хартманн расхохотался. — Как вы не понимаете, что здесь происходит? Каждый раз, когда одна их притянутая за уши версия разваливается, они изобретают другую. Это все происки Бремера.

— Не Поуль Бремер изобрел Нетту Стьернфельтт.

Он умолк.

— И судя по всему, не он изобрел вашу переписку с ней.

— Я никогда не разговаривал, не встречался и не связывался каким-либо образом с Нанной Бирк-Ларсен. И им это известно.

Она сделала какую-то пометку в блокноте.

— Я поговорю с Риэ Скоугор насчет того, какой иск мы сможем выдвинуть против полиции. Я согласна, их методы возмутительны.

— Абсолютно.

— И это еще одна причина не молчать, а говорить с ними. Вы должны…

— Нет.

Она сложила на груди руки:

— Вы должны, Троэльс. Иначе что они подумают? Что каждый бы подумал на их месте?

Майер стоял в коридоре и зевал. Лунд прислонилась к стене.

— И что теперь, Лунд? Или мы всю ночь ждать их будем?

Она посмотрела на часы:

— У них было достаточно времени.

В конце коридора возникла долговязая фигура Леннарта Брикса. Он на ходу говорил по телефону, судя по тону и формулировкам — с журналистами. Лунд дождалась его. Он остановился и встал перед ней.

— Мы сделали то, что считали правильным, — сказала она. — И у нас были все основания для этого.

— Основания для того, чтобы задержать лидера партии? Не спросив меня?

— Разве мы должны спрашивать разрешение на то, чтобы делать свою работу? — спросил Майер.

— Могли бы подождать полчаса и обговорить все со мной.

— Хартманн — это Фауст, — сказал Майер. — Он был за рулем машины. Он был в квартире. Все указывает на него.

— За одним исключением, — сказал Брикс. — У него алиби.

— Мы работаем над этим, — сказала ему Лунд.

Дверь открылась, и вышла адвокат Хартманна.

— Он будет с вами говорить, — объявила она.

В небольшой комнате их теперь было шестеро: адвокат Хартманна и стенографист, а также Лунд, Майер и Брикс. И Троэльс Хартманн, бледный, усталый, злой и решительный.

— Моя жена умерла два года назад. Это случилось внезапно. — Он сделал глоток из чашки с кофе. — Сначала я все держал в себе, с головой ушел в работу, делал вид, что ничего другого не существует.

Внезапно он замолчал.

— Продолжайте, Троэльс, — сказала ему адвокат.

— Однажды среди рекламы в почтовом ящике я обнаружил листовку ночного клуба, на которой был указан адрес их сайта знакомств. Там можно было пообщаться с людьми. В общем-то, к этому все и сводилось — к разговорам.

Майер кашлянул в кулак.

— Я зарегистрировался на сайте. Да, под именем Фауст.

— Со сколькими женщинами вы встречались?

— К нашему разговору это не имеет отношения.

Майер по-птичьи наклонил голову набок.

— Больше десяти, но меньше двадцати, — скороговоркой выпалил Хартманн.