Так тянулись минуты. Полет был удивительно плавным. Ощущение высоты иногда совсем пропадало, и земля внизу на сумасшедшем расстоянии казалась рисунком на «умной» поверхности ковра, нити которого могли менять свой узор, как не снилось и Шахерезаде. Только легкая тряска и давление ветра, слегка ощущавшееся даже через костюм, напоминало о том, где они находятся.

Все чувствовали себя нормально. У некоторых, как и у самого Максима, имелся опыт занятий альпинизмом, поэтому пользоваться дыхательными аппаратами им было не в новинку. При внезапном нарушении герметичности сразу они сознание не потеряют. Все-таки тут не космос. Скорее всего, сумеют дотянуть до цели.

Рассвет будет в половине седьмого, но задолго до этого времени они должны быть у цели. Срок был дан с запасом.

Он слушал радиопереговоры на трех частотах – одной выделенной для них и двух общих для армии. Совсем не порадовала новость о приближении с востока грозового фронта.

Надо прибавить скорость. Разряды атмосферного электричества могут, конечно, отвлечь системы слежения, но дождь, без которого вряд ли обойдется, навредит гораздо сильнее. Еще не было придумано способа сделать невидимым то, что покрывает сплошной слой пыли или воды. Пусть на время, но оно станет различимым в виде водяного или пылевого фантома.

Они уже были почти над даун-тауном. Взгляд различал знакомые здания. Вот небоскребы Пасео-де-ла-Реформа. До Башни уже не так далеко.

Примерно в 4:35 военспец заметил на радаре штук двадцать зеленых точек, которые следовали за ними по пятам на небольшом расстоянии.

– Все в порядке, за нами следуют свои! – оповестил он бойцов.

Он и сам почти не видел тех, кто их догонял, но знал, что это дроны повстанцев, которые тоже решено было задействовать в атаке. И они также были невидимыми. Только слабый маячок-маркер каждого посылал понятный лишь ему шифрованный сигнал.

Над землей висел слой полупрозрачного тумана. И какие-то мелкие объекты носились в воздухе, метрах в ста над даун-тауном и ближайшими к нему кварталами.

Зум… еще приближение. Ага, вот что это такое!

Над Мехико кружили вороны. Рихтер не верил в приметы, но обилию птиц был не рад. Так высоко, как летуны «Ягуара», те не поднимались и своим тонким чутьем заметили бы приближение невидимок задолго до столкновения… но ведь придется еще снижаться.

«Совсем как у Хичкока, – промелькнула в голове мысль. – Разве им положено летать в темноте? Что их спугнуло? Я, конечно, не орнитолог, но разве они летают такими стаями?».

И в этот момент своим усиленным слухом военспец уловил стрельбу из автоматов в районе линии разделения. Значит, идущая в атаку пехота уже раскрыта – ближе подойти незамеченными не удалось, что, в общем-то, было ожидаемо.

Над домами взлетело несколько желтых звезд, и хлопнули одна за другой яркие вспышки. Потом еще и еще. На несколько секунд стало светло как днем. Вряд ли это сигнальные ракеты, уж очень яркий свет, даже сквозь фильтры; скорее это обороняющиеся применили что-то. И не просто осветили поле боя, а попытались ослепить личный состав штурмовых колонн ребелов. Но бойцы Революционной армии были к этому готовы. У всех имелись не только средства ночного видения – в их очки, линзы и визоры шлемов были встроены дополнительные слои для защиты зрения. Да, это ужене как попало вооруженные партизаны, с одними «Калашами» и в дедовской хлопчатобумажной форме.

Снова стало темно. Но и в темноте стрельба продолжалась, не снижая темпа. Максим понял, что началась общая атака, даже не слыша громогласного и разноязыкого боевого клича.

Рихтер не знал о точном времени, но догадывался, что тянуть не будут. Начало штурма могло поставить «Ягуар» под удар, но с другой стороны давало шанс в общей суматохе добраться до цели. И разве что суперкомпьютер мог просчитать вероятность успеха. Он надеялся, что там, внизу, знают, что делают.

Со стороны укрепрайона Куаутемок стреляли, но пока ничего нельзя было разглядеть. Если это были люди, то броня скрывала их температурный профиль. Но это могли быть и не биологические объекты. И тогда у них грелся только мотор.

Макс знал, что второй вариант вероятнее. И штурмующих встретит незаметная пока еще смерть, скрытая в зданиях, в подземных тоннелях, любых щелях. Смерть, которая не нуждается в пище, отдыхе и не знает жалости и сомнений.

Атаковать до рассвета – хорошая ли идея? Но уже поздно думать, надо воевать.

Секунду спустя мрак и тишина сменились взрывом красок и звуков. И больше уже темноты не было.

С высоты казалось, будто пришли в движение бесчисленные муравьи. Замелькали вспышки, в воздух взметались казавшиеся маленькими облачка пыли и дыма. Среди наступающих бойцов, крохотных как насекомые, рвались снаряды скорострельных автоматических пушек. Грохот разрывов внизу должен быть невыносимым. То тут, то там теплые «муравьи» застывали, будто раздавленные невидимой рукой. Кто-то из них залег, а кто-то погиб мгновенно.

Рихтер догадался, что по наступающим открыли огонь из зданий. И тут же заработала артиллерия, подавляя эти отмеченные лазерными маркерами огневые точки. Снаряды у нее тоже были корректируемые. Никакого чуда техники – изобретены еще в начале века, раньше таких же пуль.

Свист снарядов, раскатистый грохот – «боги войны» не шутили. Попадания были заметны по разрывам, по разлетающимся обломкам и сизому дыму. Где-то начались пожары. Взрывалось, детонировало все, что могло взрываться, горело топливо и пластик – снарядов никто не жалел.

«Надеюсь, там никого не было, кроме плохих», – подумал Макс, видя, как при каждом попадании дым окутывает жилые дома и падают вниз куски бетона и разнообразные обломки.

Брошенные на улицах автомобили разносило вдребезги и заваливало обломками с крыш. Некоторые из них весело полыхали и светились, как рождественские елки. Но об ущербе для собственности думать уж точно было не время. Все стекла вылетали к чертовой матери. Похоже, снаряды использовались и зажигательные, и термобарические.

«Салют, как на Четвертое июля!» – сказал бы Рик, но он был где-то там, внизу. Шел в атаку в своей средней подвижной броне и наверняка палил из пулемета. Максим представил, как тот сопровождает стрельбу хриплой руганью и Бога вспоминает не реже, чем такую-то матерь. А может, он шел в мрачном молчании, глядя исподлобья. Мол, «Кожаные мешки вам еще покажут, железяки позорные! Мы еще не устарели, не дождетесь! Это наша планета, и мы обойдемся и без Джона Коннора!».

Поскольку автопилот не требовал участия в управлении, Рихтер огляделся, оценив прелесть 360-градусного обзора. Вот уж точно, хорошо иметь глаза на затылке. А еще на руках, на ногах и везде, где нужно.

Движение внизу началось не только на юге, но и на востоке от анклава. Северную и западную сторону он не видел, но был уверен, что и там пошла атака.

– Вперед! Ура! За Мексику! За свободу! За «Авангард»! – прозвучало по общему каналу связи, на частоте, которая использовалась всеми родами войск.