— Они где-то рядом!..

— Кто?

— Плохие люди…

Затем и Антон увидел этих существ; людьми назвать их не поворачивался язык.

С двух сторон протоки, куда уже вошла лодка, вдоль ее берегов с огромной скоростью мчались звероподобные гиганты с плоскими лицами, похожие на того «снежного человека», с которым имел честь сражаться Антон возле покоев верховной жрицы. Их было десятка полтора, и мчались они так, будто бежали по ровной асфальтовой дорожке, а не по топкой пересеченной местности, заросшей уремой[32]и раменьем — густым дремучим неухоженным лесом.

— Навьи воины! — вскрикнула Владислава, побледнев.

— Чем они опасны, кроме силы и неуязвимости? — быстро спросил Антон.

Словно отвечая на его вопрос, у бортов лодки вдруг начали вырастать фонтанчики дыма, что, как уже знали путешественники, означало стартовую фазу какого-то недоброго заклинания.

— Держитесь! — рявкнул Илья, увеличивая скорость и поднимая над головой тускло блеснувший перстень в форме змеи.

Лодку тряхнуло, и тотчас же в кильватерной струе воды в нескольких метрах от кормы моторки совершенно бесшумно поднялся в воздух огромный водяной столб, напоминающий фонтан от взрыва подводной мины. Впрочем, это и в самом деле был взрыв мины, только не обыкновенной, а магической. Перстень верховной жрицы «сбил настройку» заклинания, и мина взорвалась на мгновение позже, чем следовало.

Затем водяной пузырь лопнул впереди, но лодка пронеслась над ним до того, как он превратился в пароводяной столб. И наконец еще два «взрыва» догнали моторку уже на выходе из протоки в озеро, причем один из них произошел почти под лодкой. Корму моторки подкинуло вверх, пассажиры едва не повылетали из нее, мотор заглох, и в наступившей тишине стало слышно, как вдоль берегов протоки трещит валежник под ногами навьих воинов.

— Весла! — не потерял самообладания Илья.

Антон вытащил весла, вставил в уключины и начал грести, не обращая внимания на боль в простреленном плече. Владислава сжала в руке оберег бабы Марьи, глаза ее сузились, взгляд стал враждебным, физически отталкивающим: она пыталась остановить навьев справа по борту своими методами. Валерия, глядя на нее, взялась за карабин, направляя ствол на левую сторону протоки. Ширина русла здесь была небольшой, метров пять, и до моторки можно было дотянуться палкой, не говоря уже об оружии посерьезней.

— Стреляй только в тех, у кого в руках острые сучья, — посоветовал Илья, все еще держа над головой перстень Пелагеи.

В ту же секунду Валерия выстрелила.

Один из мужиков в черном, приблизившийся к берегу на расстояние броска, кувыркнулся через голову, врезаясь в ствол осины, и хотя он почти сразу же поднялся, но двигался уже медленнее и неувереннее. Валерия выстрелила еще раз и еще, отбрасывая сующихся к воде навьев одного за другим, и в это время лодка наконец вырвалась из протоки в озеро.

— Горите вы все синим пламенем! — пробормотал Илья, бросая перстень через плечо, в начало протоки.

И произошло чудо! Навьи, выбежавшие на берег по обеим сторонам протоки, готовые кинуться за лодкой вплавь, вдруг взвыли, заметались между деревьями и загорелись! Взметнувшиеся языки огня охватили каждого со всех сторон, превращая давно умерших людей в живые факелы, и цвет пламени был действительно синим, с голубым просверком.

Антон начал грести медленнее, плечо у него болело все сильнее, и Пашин сам сел на весла. Валерия, бледная от пережитого, но с решительно сжатыми губами, опустила карабин, перебралась к Громову, стала греть ему плечо ладонями. Улыбнувшись, он поцеловал ее пальцы, чувствуя облегчение.

— Неужели ушли?

— Еще нет, — сквозь зубы проговорил Илья. — Боюсь, в запасе у хха еще есть сюрпризы.

— Куда ты гребешь, в лагерь?

— Туда нельзя, — торопливо сказала Владислава. — Там… недобрые люди… много… камень лучше всего сжечь на поляне жизни, где есть выход Сил…

— С родником, что ли? — сразу понял Илья. — Я знаю, где это место. — Он начал грести к берегу. — Высадимся здесь. Девочки, вам придется помогать, плита становится все тяжелее.

Лодка действительно осела в воду так, что каждый гребок заставлял нос моторки нырять, но все же они успели продраться сквозь заросли тростника и осоки, преодолели тину и водоросли болотистого края озера и пристали к берегу, прежде чем лодка начала тонуть. Антон попытался вытащить из нее плиту с изображением беса, но с трудом приподнял лишь ее край.

— Ого! Да она теперь весит килограммов сто!

— Чует демон, что конец приходит его набегам в наш мир!

Илья присоединился к Антону, вдвоем они перекатили камень на кучу валежника, примериваясь, как удобней нести его дальше, и в это время Владислава издала приглушенный возглас:

— Илья! Сюда кто-то…

— Стоять, господа Витязи! — раздался из-за кустов чуть выше по откосу берега резкий женский голос, и к лодке вышла Анжелика с карабином в руках, направила ствол на поднявших головы мужчин. — Опустите Врата! Руки за голову! И два шага назад! Быстро!

Илья и Антон переглянулись.

— Ты что, Анжела? С ума сошла? Что за шутки?

— Руки за голову! — Врач экспедиции потянула спусковой крючок карабина, целя Илье в лоб. Глаза у нее были черные, равнодушные и пустые и от того еще более страшные. — В воду!

Мужчины повиновались, прикидывая свои возможности и не решаясь начинать активные действия, зашли в воду по колено.

— Анжел, ну что ты в самом деле, — попытался уговорить женщину Илья. — Какая муха тебя укусила? Ведь это же мы, твои друзья…

— Молчать! — без выражения бросила она, повернула голову к разглядывающим ее женщинам. — Теперь ваша очередь. В воду!

— Ох, ты ж и стерва! — очнулась Валерия. Изумление в ее глазах уступило место возмущению и гневу. — Значит, и в самом деле это я по твоей милости попала в храм! Ах, ты ж змея!..

Ствол помпового ружья глянул на жену Гнедича, и Антон поспешил вмешаться:

— Лера, она не виновата, успокойся. Кто-то из слуг Морока ее запрограммировал…

— Молчать! — Анжела посмотрела на Громова и снова угрожающе повела стволом в сторону женщин. — Я кому сказала? Вылезайте из лодки!

И в этот момент Владислава, вытянув вперед руку с амулетом бабы Марьи, сошла на берег и медленно начала подниматься к Анжелике, глядя на нее ставшими огромными и яркими глазами.

— Стой! — сдавленным голосом проговорила Анжелика. — Застрелю! — Но слова она произносила с трудом, и было видно, что женщина борется с собой, а может быть, с невидимой внешней силой. — На колени, ведьма!

До выстрела оставались какие-то мгновения, палец Анжелики побелел на спусковом крючке карабина, и тогда Илья сорвал с шеи амулет деда Евстигнея и прыгнул на берег с криком: