– Барби, – произнесла вслух, скорее всего для себя, для запоминания, Сюзанна. – И Андрюс. Андрюс… Интересное имя. К нам заезжал летом один венгр, Андраш… Венгры как-то связаны с литовцами?

Андрюс поймал на себе ее мгновенный взгляд и уловил в нем искреннее любопытство. «Все-таки она старается быть приветливой, – подумал. – А как бы я себя чувствовал на ее месте, везя к себе домой незнакомых и слишком взрослых друзей своего малолетнего слепого сына?»

– Нет, венгры как-то связаны с эстонцами и финнами, это тоже возле нас, возле Литвы.

Сюзанна закивала, не отвлекаясь от дороги.

Барбора снова закашляла. И снова уже более взволнованный и серьезный взгляд мамы Филиппа нашел лицо пассажирки во внутрисалонном зеркальце.

– У вас не грипп? – спросила Сюзанна.

– Нет, что вы! – поспешил ответить за Барбору Андрюс. – Мы сейчас живем на яхте наших друзей на канале Бастилии. Там очень сыро. Только вчера вечером поставили обогреватель.

– На яхте? – Беспокойство в голосе Сюзанны сменилось любопытством. – На яхте хорошо летом жить. А если зимой, то у Марселя или в Кот д’Азюр.

– Мы там временно, – продолжил Андрюс. – Пока новую квартиру не найдем. Мы жили в Бельвиле, но съехали.

– Как вы там могли жить? – удивилась мама Филиппа. – Там же почти нет французов! Одни китайцы и арабы!

– У нас три китайца в школе, – вступил в разговор Филипп. – Хорошие ребята! Один после школы собирается вести прогноз погоды на телевидении.

– Я не говорю, что они плохие, – Сюзанна усмехнулась. – Я говорю, что они – не французы и, живя рядом с ними, не почувствуешь и не поймешь Франции! Они же везде свой мир создают, вывески у них на китайском. Да и кто твоего друга-одноклассника на телевидение возьмет? Это он сказки рассказывает!

– К нам приходили с телевидения, – снова заговорил Филипп. – Рассказывали о работе для тех, кто плохо видит или не видит вообще. Там много работы! И у них есть один такой диктор в утреннем эфире!

– Ну и слава Богу, – Сюзанна вздохнула. – А вы по Франции уже ездили? – на мгновение обернулась к Андрюсу.

– Нет, мы только Париж знаем.

– Тогда вам у нас понравится. У нас настоящая Франция, без дешевых ловушек для туристов!

По мере удаления от центра Париж медленно терял в этажах. Последними остались позади двухэтажные пригороды и, наконец, серебристый «пежо» влился в автомагистраль А-6 и понесся по ее течению в направлении юга. После пятиминутной тишины, сменившей необязательные, словно пробные разговоры пассажиров и водительницы машины, Сюзанна включила радио. Не очень громко, но достаточно для того, чтобы чуть оттеснить от ушей рев машин, их обгонявших.

Небо опускалось на землю, приближая вечер. Мимо мелькали указатели, предупреждавшие об очередной возможности покинуть автомагистраль и оказаться на нормальной дороге и въехать или в Иври, или в Мелен, или еще в какой-нибудь французский не-Париж, в котором все по-другому и в котором просто французы и просто живут и работают. Правда, фантазии Андрюсу не хватало, чтобы оживить незнакомые и ничего не говорящие ему названия городков и населенных пунктов, мимо которых они ехали, и наполнить их понятной и цветной картинкой жизни. Но ничего страшного. Ведь и название места, куда он едет, ему тоже не знакомо. Вот приедет и узнает, куда приехал. Все увидит, все поймет и наверняка сразу увидит и ощутит разницу между Парижем и Францией.

Мысли, негромкая музыка, прерываемая красивым голосом радиоведущей, ровность дороги и плавность движения машины – все это окунуло Андрюса в дрему, из которой он вынырнул только потому, что машина съехала с магистрали и повернула налево. Он еще не открыл глаза, но уже понял, что ехать осталось недолго.

Машина фарами скользила по стволам деревьев. По обе стороны от дороги рос лес. Впереди – сплошная темнота, как и позади. И никаких машин – ни попутных, ни встречных.

А Сюзанна вдруг притормозила и, оставив дорогу, съехала вправо, на еще более узкую полоску асфальта. Впереди в свете фар блеснули ворота. От ворот в обе стороны – кованый металлический забор.

Мама Филиппа направила пульт-брелок вперед, на лобовое стекло, и ворота начали медленно раскрываться вовнутрь. Машина снова тронулась и через минуту остановилась на парковке между двумя плохо освещенными домиками. В окнах левого горел свет. Второй домик, чуть поменьше первого, признаков внутренней жизни не подавал.

– Добро пожаловать в Бургундию! А теперь моем руки и за стол! – скомандовала Сюзанна, захлопнув за собой дверцу машины.

Филипп, выбравшись наружу, раскрутил свою телескопическую тросточку. Сделал два шага к ступенчатому порогу и, дотронувшись до первой ступеньки, поднял трость и уже без ее помощи поднялся к двери. Его музыкальные пальцы точно зацепили тяжелую медную ручку, потянули ее на себя. Следом за ним зашли в дом Андрюс и Барбора.

Сюзанна первым делом отвела их на второй этаж в гостевую спальню. Попросила спуститься минут через десять.

Спальня ошарашила молодую пару охотничьими трофеями на темных стенах, выглядевшими немного зловеще только в полумраке. А когда зажглась под потолком люстра, сделанная под старину, две кабаньи головы с клыками, голова волка и голова косули, до которых можно было легко дотянуться руками, показались Андрюсу сделанными из папье-маше.

Барбора закашлялась.

– Я попрошу у них чай с медом, – пообещал Андрюс.

В непропорционально большом для этой столовой комнаты камине потрескивали дрова. Длинный деревянный стол с грубо сбитой, но старательно покрытой темным лаком столешницей сервирован был богато, но по-крестьянски. Тяжелые бокалы из толстого стекла удачно подходили к глиняным коричневым тарелкам. Кувшин из такой же глины стоял по центру. В воздухе витал кисловатый запах вина и к нему примешивался, словно долетая откуда-то неподалеку, аромат запеченного мяса.

Из арки справа от камина появился круглолицый мужчина в поварском фартуке поверх джинсов и клетчатой сине-зеленой рубашки.

– Bonsoir, bonsoir! – Он заулыбался на ходу. Опустил керамическое блюдо с куском мяса, перетянутым толстой нитью, на деревянную подставку. Снял толстые кухонные перчатки-прихватки и протянул руку Андрюсу.

– Charles, père de Philippe![59]

Андрюс представил себя и Барбору по-английски, и Шарль, папа Филиппа, тоже перешел на английский.

– А как вы познакомились с Филиппом? – спросил он.

Андрюс вкратце рассказал Шарлю, как его избили на рю де Севр и как Филипп заставил прохожих вызвать врача из госпиталя напротив. Пока рассказывал, подумал, что отец Филиппа не мог не знать эту историю. Ведь они с Сюзанной наверняка расспрашивали сына о гостях, которых Филипп решил позвать к себе домой на викенд. Иначе просто не могло быть! Но, ясное дело, отец хотел услышать эту историю еще раз.