Ходили слухи, что многие из числа ответчиков на суде сговорились убрать Бордена от руководства компанией. Дело передали в суд в начале тридцать второго года. Выступая в суде, Билл Борден предал гласности факт, что, находясь на посту президента, в последние два года он не получал ни цента зарплаты. Он также сказал, что все поездки и другие расходы оплачивал из своего кармана. Он привел целый список рекомендаций, которые он предлагал Совету директоров. Если бы они были приняты, компания потеряла бы гораздо меньше, но Совет директоров отклонил его рекомендации, имея свои планы.

У истцов тоже был целый список обвинений против Бордена. Помимо прочего, его обвиняли и в покупке наших кинотеатров без разрешения Совета директоров. Я знал, что это чепуха, что еще за год до покупки они дали ему разрешение. Борден заявил об этом, но они тут же обвинили его в том, что разрешение было дано давно и что, если бы он обратился к Совету с подобной просьбой непосредственно перед сделкой, они бы, конечно, отказали.

Я хорошо помню тот день, когда суд вынес решение по делу Бордена. Он врезался мне в память по многим причинам. Это случилось как раз на следующий день после инаугурации президента Рузвельта. У меня в ушах еще звучали его слова, услышанные по радио. Слова, которые на следующее утро подхватили все газеты. «Единственное, кого нам надо бояться, так это себя».

Это было в то утро, когда Питер убедил меня, что Билл Борден не может проиграть. Телефон на моем столе зазвонил, и я снял трубку.

— Звонит Питер, — сказала мне Джейн.

— Ладно, — сказал я, — соедини меня с ним. — Интересно, что он хочет? Я посмотрел на часы. Было девять тридцать. Значит, в Лос-Анджелесе только полседьмого. Рановато для Питера.

Раздался голос Питера:

— Алло! Джонни!

— Да, Питер, — сказал я. — Что это ты так рано поднялся сегодня?

— Я хотел тебя попросить сообщить мне сразу же, какое решение примет суд по делу Бордена.

— Это будет сегодня?

— Да, — ответил он. — Следи за всем хорошенько и сразу же звони, когда что-нибудь узнаешь.

— Обязательно, — пообещал я. И, помолчав, спросил: — Как ты думаешь, чем все это закончится?

— Вилли выиграет, — сказал он уверенно.

— Почему ты так думаешь? Я в этом не уверен.

В его голосе послышалось удивление.

— Потому что, прежде чем позвонить тебе, я позвонил Вилли Бордену, и он уверил меня, что никак не может проиграть.

Поговорив еще немного, мы попрощались. Я надеялся, что Билл выиграет, но полной уверенности у меня не было. У банкиров с Уолл-стрит тоже хорошие связи.

Позвонив в отдел хроники Беннону, я сказал, чтобы он занялся съемками последнего заседания суда. Мне не нужен был этот материал, но я хотел, чтобы наш человек сразу же сообщил мне об итогах дела.

В два часа я позвонил Питеру, чтобы рассказать о решении, принятом судом.

Голос Питера звучал уверенно.

— Ну, Джонни? — сказал он. Я почувствовал, что он улыбается. — Как там дела?

Я старался говорить ровным голосом.

— Он проиграл, — коротко сказал я. — Жерар Пауэл из «Пауэл и компания» назначен временным управляющим.

Я слышал, как Питер выдохнул в трубку. Воцарилась тишина.

— Питер! — позвал я. — Ты слышишь меня?

Послышался его голос, такой тихий, что я едва расслышал.

— Да, — сказал он, и связь прервалась.

Я позвонил на междугороднюю.

— Что, связь прервалась? — спросил я.

— Нет, мистер Эйдж, — ответили мне. — Мистер Кесслер повесил трубку.

Я положил трубку на рычаг и уставился на свой стол. Этим утром Борден заверил Питера, что выиграет дело. Интересно, каково-то сейчас ему самому? Неприятность, конечно, большая, но все равно он довольно обеспеченный человек.

Мне не пришлось долго ждать ответа на свой вопрос. На следующее утро Борден покончил с собой.

Я вернулся с обеда и уселся в кресло. Зазвонил телефон. Звонил Ирвинг Бэннон.

— Джонни, — взволнованно сказал он, — Билл Борден только что покончил жизнь самоубийством.

На мгновение я оцепенел и еле выговорил:

— Ты уверен, Ирвинг? — Невозможно было в это поверить.

— Только что передали по телетайпу, — сказал он.

— Где и как это случилось?

— Не знаю. Было сказано ждать дальнейшей информации.

— Как что появится, позвони мне, — сказал я и хотел уже вешать трубку.

— Подожди минутку, — скороговоркой сказал Ирвинг. — Снова новости на телетайпе. Может быть, что-нибудь новое.

Я слышал, как он положил трубку на стол. В тишине слышался стук печатающего телетайпа. Через несколько минут он затих, и Ирвинг снова подошел к телефону.

— Есть что-нибудь? — спросил я.

— Да, но немного.

— Прочитай мне, — приказал я.

Ровным голосом он прочел:

— «Тело Вильяма Бордена, известного киномагната, было обнаружено сегодня в час пятнадцать нью-йоркской полицией в доме на Ривингтон-стрит, в районе Ист-Сайда. Смерть наступила в результате пулевого ранения в висок. Рядом с телом полицейские обнаружили пистолет тридцать восьмого калибра. Полиция полагает, что это самоубийство. Лишь вчера мистер Борден проиграл дело в суде и был отстранен от управления своей компанией „Борден Пикчерс“. Полиция связывает самоубийство с поражением на суде. Дальнейшая информация следует».

Я сидел не шевелясь. Надо сообщить об этом Питеру. Мне не хотелось ему звонить, но придется.

— Ладно, Ирвинг, — сказал я, чувствуя себя опустошенным. — Спасибо.

— Позвонить тебе, если появится что-нибудь новое?

— Нет, — ответил я. — Я уже достаточно услышал.

Не вешая трубку, я несколько раз нажал на рычаг. В трубке послышался голос Джейн:

— Да, Джонни?

— Соедини меня с Питером, — медленно сказал я. Ожидая соединения, я думал о том, каким был последний день Вилли? Во вчерашней газете написано, что он был в хорошем настроении и хотел, чтобы слушание дела перенесли в более высокие инстанции. Что же случилось? Что повлияло на него и заставило сделать этот шаг?

На следующий день, прочитав газеты и выслушав рассказ Питера, я понял.

Последний день Вилли Бордена на этом свете начался обычно: он рано встал, позавтракал с женой. Она сообщила, что спал он беспокойно, но это было естественно. За завтраком он выглядел хорошо и ел с аппетитом. С оптимизмом смотрел в будущее и даже строил планы, как снова взять власть компании в свои руки. Он намеревался заехать сначала в свою контору, а потом к адвокату, чтобы вместе составить апелляцию.