– Это едва ли приемлемо, – равнодушно возразиламисс Карлотта.

– Но я настаиваю, – запротестовала Роуан. – Яне намерена доставлять вам неприятности и тем не менее хочу увидеть свою мать,прежде чем ее похоронят. Нет нужды сообщать кому бы то ни было, кем я ейприхожусь. Я просто хочу приехать.

– От этой поездки не будет никакой пользы. Эллинаверняка воспротивилась бы твоему решению. Она уверяла меня, что…

– Элли мертва! – прошептала Роуан. Голос ее почтисел от волнения и отчаянных попыток сдержать эмоции. Она вся дрожала. –Мне необходимо увидеть мать. Это очень важно. Как я уже сказала, ни Элли, ниГрэма нет в живых. Я…

Роуан оборвала себя на полуслове. У нее не повернулся языкпризнаться в своем одиночестве совершенно незнакомому человеку – нет, этослишком личное. К тому же Роуан вообще не любила жаловаться на судьбу.

– Я вынуждена настаивать, чтобы ты оставалась вСан-Франциско, – все тем же усталым, безжизненно-равнодушным тономоткликнулась мисс Мэйфейр.

– Почему? – удивилась Роуан. – Кому помешаетмой приезд? Повторяю, остальным незачем знать, кто я такая.

– Ни бдения у гроба, ни поминок перед погребением, нипышных похорон не будет. Поэтому не имеет значения, узнает или не узнаеткто-либо о твоем появлении. Твою мать похоронят, как только будут завершены всенеобходимые приготовления. Я просила, чтобы процедура состоялась завтра днем, исвоими советами пыталась оградить тебя от горестного зрелища. Но если ты нежелаешь к ним прислушаться, что ж, поступай как знаешь.

– Я приеду, – сказала Роуан. – В котором часусостоятся похороны?

– Организацией процедуры погребения твоей материзанимается похоронное заведение «Лониган и сыновья» на Мэгазин-стрит. Панихидасостоится в церкви Успения Богоматери на Джозефин-стрит. Все это произойдет,как только я покончу с формальностями… Еще раз повторяю: бессмысленно лететь задве тысячи миль.

– Я хочу увидеть свою мать. И прошу вас подождать спохоронами, пока я не прилечу.

– Любое промедление абсолютно исключено, –ответила старуха с легким оттенком гнева – а может, это былобеспокойство? – Уж если ты вознамерилась приехать, советую тебе, не теряяни минуты, отправляться в путь. Только не рассчитывай на ночлег под этойкрышей. У меня нет ни средств, ни возможности принять тебя. Разумеется, домтеперь принадлежит тебе, и, если таково будет твое желание, я освобожу его отсвоего присутствия в самое ближайшее время. Но прошу, чтобы ты покаостановилась в отеле и дала мне возможность без излишней спешки это сделать.Еще раз повторяю: я не имею возможности принять тебя надлежащим образом.

Карлотта Мэйфейр продиктовала адрес.

– Первая улица? – переспросила Роуан. Но ведьименно о ней говорил Майкл! Ошибки быть не могло. – Этот дом принадлежалмоей матери?

– Я не спала всю ночь, – медленно, без проблескаэмоций произнесла мисс Мэйфейр. – Если ты все-таки настаиваешь на своемрешении, все остальное узнаешь, когда приедешь.

Роуан собиралась задать Карлотте Мэйфейр еще несколько вопросов,но, к ее удивлению, та повесила трубку.

Ярость и отчаяние, охватившие Роуан, на какое-то времязаслонили душевную боль. Однако потом не осталось ничего, кроме боли.

– Кто ты такая, черт тебя дери? – шептала Роуан,чувствуя, как к глазам подступают, но не проливаются слезы. – Почему тыпозволила себе говорить со мной таким тоном? – Роуан швырнула трубку и,прикусив губу, обхватила себя руками за плечи. – Боже, какая гнусная,отвратительная особа, – прошептала она.

Однако не время плакать и мечтать, чтобы Майкл оказалсярядом. Роуан поспешно достала носовой платок, вытерла глаза и высморкалась.Затем взяла с кухонного стола блокнот и ручку и записала все сведения, данныеей Карлоттой Мэйфейр.

Первая улица, думала Роуан, глядя на свою запись. Возможно, неболее чем совпадение. А название похоронной конторы – «Лониган и сыновья»? Онаслышала его от Элли, когда та бредила в беспамятстве, вспоминая детство иродной дом. Роуан позвонила в справочное бюро Нового Орлеана, узнала номерпохоронной конторы и тут же набрала его.

Ей ответил какой-то мистер Джерри Лониган.

– Я – доктор Роуан Мэйфейр. Я звоню из Калифорнииотносительно похорон.

– Слушаю вас, доктор Мэйфейр, – ответил участливыйголос, сразу напомнивший ей Майкла. – Я знаю, кто вы. Тело вашей матери находитсяу нас.

Слава Богу, ей не пришлось хитрить – никаких уверток,никаких ложных объяснений. Однако Роуан не мог не удивить тот факт, что этотчеловек знает о ней. Разве ее удочерение не было строгой тайной?

– Мистер Лониган, – Роуан старалась говорить какможно более отчетливо, преодолевая хрипоту в голосе, – для меня оченьважно присутствовать на похоронах. Я непременно должна увидеть мать, прежде чемее предадут земле.

– Я понимаю, доктор Мэйфейр, это действительно важно.Однако мне только что звонила мисс Карлотта и заявила, что если мы не похоронимвашу мать завтра… В общем… ну… Скажем так: она очень настаивала на этом, докторМэйфейр.

Я могу отложить панихиду до трех часов дня. Как вы думаете,этого времени вам будет достаточно? Я со своей стороны постараюсь сделать всевозможное…

– Да, я определенно успею, – сказала Роуан. –Вылечу сегодня вечером, самое позднее – завтра утром. Но, мистер Лониган, еслия задержусь…

– Доктор Мэйфейр, если я буду знать, что вы уже в пути,то не закрою гроб до вашего прибытия.

– Благодарю вас, мистер Лониган. Я ведь только чтоузнала об этом. Только что…

– Понимаю, доктор Мэйфейр, но, позвольте заметить, этои произошло совсем недавно. Я приехал за телом вашей матери сегодня в шестьутра. На мой взгляд, мисс Карлотта чересчур торопит события. Но мисс Карлоттаочень стара, доктор Мэйфейр. Слишком стара…

– Запишите телефон клиники, где я работаю. И в случаенеобходимости, пожалуйста, позвоните.

Лониган записал номер.

– Не беспокойтесь, доктор Мэйфейр. До вашего приездатело вашей матери будет оставаться в зале прощания нашей конторы.

К глазам Роуан опять подступили слезы. В голосе этогочеловека было столько простодушия и абсолютной искренности.

– Мистер Лониган, можете ответить мне еще на одинвопрос? – спросила она дрожащим голосом.

– Конечно, доктор Мэйфейр.

– Сколько лет было моей матери?

– Сорок восемь.