Племена, упомянутые в книге как участники заговора, возможно, были там не все. Доподлинно известно лишь о трех. Но чтобы иметь достаточное количество воинов, Арминий должен был переманить на свою сторону как можно больше племен. Ужасная погода – возможно, выдумка древнеримских историков, писавших о битве, чтобы придать ей более обреченный, более драматичный характер. С другой стороны, для Северной Германии осенью характерны сильные грозы, а дренажные канавы, обнаруженные за древнегерманскими земляными укреплениями на поле боя в Калькризе, придают достоверность этому описанию.

Если вас заинтересовала встреча Тулла с предсказателем за пятнадцать лет до битвы, прочитайте «Святилище», мой рассказ, который бесплатно доступен на «Амазоне» и других платформах.

Насколько мне известно, нет никаких свидетельств того, что римские офицеры для передачи команд использовали свистки. Для этих целей имелись различного типа трубы. Однако свистки найдены археологами по всей территории бывшей империи, в том числе в непосредственной близости от легионерской крепости в Регенсбурге, Германия. Так что не будет большой натяжкой допустить, что во время битвы такой свисток имелся и у Тулла. Он мог быть полезен для привлечения внимания тех, кто находился в непосредственной близости.

Большинство ученых склонны считать, что римские кавалерийские шлемы с забралом надевались только во время парадов. Для сражений они не годились, так как резко сужали обзор. Тем не менее все большее число реконструкторов, которые ездят верхом в точных копиях этих шлемов, утверждают, что в них вполне можно сражаться. Вспомним также средневековых рыцарей и шлемы, которые те когда-то носили в бою!

Я остался верен хронологии засады германцев в том виде, в каком она нам известна. Я также старался по возможности правдиво изобразить отдельные события – например, манеру атак германцев, их боевой клич, то, как римляне бросали военное снаряжение, катастрофические потери легионов, неудачную попытку Валы бежать с конницей, самоубийство Вара и потерю в болоте одного орла.

Зверские расправы над пленными римлянами, в том числе над легионером, которому вырезали язык, описаны во многих историях. Лагерь Ализо был осажден, и все же небольшая часть римских солдат армии Вара сумела укрыться в его стенах. Воспользовавшись бушевавшей ночью грозой, начальник тамошнего гарнизона Цедиций храбро вывел солдат и часть гражданских лиц в безопасное место. Его хитрость, вынудившая германцев подумать, что со стороны Рейна движется подкрепление, навсегда осталась в анналах истории – гениальный ход, порожденный безвыходным положением.

Я с огромным удовольствием вплетал в сюжет романа жизни реальных людей, изображая их как второстепенных персонажей, а также используя описания древнеримских артефактов, которые были обнаружены в той части Германии. Я уже упоминал Цессориния Аммаусиата – он был урсарий, но не Восемнадцатого легиона, а более позднего Тридцатого, который был размещен в колонии Ульпия Траяна, а не в Ветере. Легионер по имени Марк Ай из центурии Фабриция потерял две бронзовые застежки на поле боя близ Калькризе – эти вещицы были найдены на некотором расстоянии друг от друга, как если б они выпали из кошелька бегущего человека. Я лишь добавил эпизод с игрой в кости, когда они перекочевали к Пизону.

Прототипом кавалерийского шлема, который носил и потерял Туберон, мне послужило знаменитое забрало, найденное в Калькризе. Специи, предложенные финикийцем Пизону, когда тот отправился на поиски вина, – отнюдь не плод моей безудержной фантазии: перец и семена кориандра, чья родина – Индия, были найдены в сточных трубах римских лагерей в Германии и датируются еще 11 годом до нашей эры. Огромные деревянные бочки вина, упомянутые в Ализо, – ровесницы тем, что были найдены в соседнем Оберадене. Тайники с солдатскими деньгами под половицами казармы, которые упомянул Цедиций, имеют реальный прототип, который экспонируется в музее города Хальтерн-ам-Зее вместе с глиняным горшком и прочим. Там же можно увидеть грозный «чеснок» – колючки вроде тех, которыми в моем романе пользовались легионеры, убегая от неприятеля.

Быть автором исторических романов – великое счастье. Это значит, что одно из страстных увлечений моей жизни – история – стало моей повседневной профессией. Бо́льшую часть времени эта работа доставляет мне радость, что делает меня еще счастливее, но вместе с тем налагает неожиданное обязательство соблюдать точность, быть «верным» истории. Это чувство выросло и окрепло во мне с тех пор, как я написал и опубликовал несколько первых книг, и я надеюсь, что это видно по моим произведениям.

Тому есть ряд причин, и одна из них – количество времени, проведенного мной в доспехах древнеримского солдата в тренировках и двух походах на большое расстояние. (Если повезет, вы скоро увидите телефильм «Дорога на Рим», где о нашем походе 2014 года рассказывает сэр Иэн Маккеллан. В этом месте я должен упомянуть и поблагодарить многих людей, которые оказали нашему начинанию финансовую помощь. Образ Мело вольно списан с Гвилима Уильямса, победителя конкурса, который я проводил во время сбора средств.) По моим приблизительным подсчетам, я прошел более 800 километров, неся на себе доспехи и оружие, которые весили от 15 до 26 килограммов – вес зависел от этапа обучения /погоды/ моего настроения и уровня моей физической энергии.

Это помогло мне при работе над романом. Подобности боевых походов в нем по большей части основаны на моем личном опыте. Например, я считаю (как и многие другие реконструкторы), что римские солдаты носили свои щиты на спине. Это удобно, да и щит можно снять с плеча и приготовить к бою менее чем за двадцать секунд. Я пытался ходить со щитом в правой руке, как это делают легионеры, изображенные на Колонне Траяна и других памятниках. Так вот, это жутко тяжело, а рука затекает даже по прошествии короткого расстояния. Нести его на ремне через плечо тоже не очень удобно. Думаю, что древние изображения делались с целью как можно эффектнее показать зрителю древнеримских солдат и их снаряжение.

Иное дело – реальный бой. Даже будь у меня возможность испытать жуткий страх и нечеловеческую жестокость, я бы этого не хотел. Однако мой опыт студента-ветеринара в Африке означает, что я знаю, как острым ножом зарезать козу. Это ничем не отличается от того, что делали когда-то с людьми (даже если психологически гораздо сложнее). Разрезать горло или вонзить меч в позвоночник – гораздо проще, чем вам кажется.

Брань: только не удивляйтесь – римские солдаты были страшные сквернословы! Одним из их любимейших и самых крепких ругательств было упоминание женского детородного органа. В моих предыдущих книгах я чаще вкладывал им в уста слова, связанные с совокуплением (кстати, в латыни имелся глагол futuere). В этой книге я использую ругательства, где фигурирует женский детородный орган, правда, довольно умеренно. (Сделаю реплику в сторону: я заставил Тулла обращаться к солдатам «братцы», что соответствует истине, ибо зафиксировано многими историческими источниками.)

Воссоздать тогдашнюю жизнь существенно помогают путешествия по местам реальных исторических событий. Я побывал в большинстве мест, описанных в моих книгах, я ступал по той земле. Это хорошо помогает при описании места действия различных эпизодов. Я пишу эти строки в ноябре 2014 года, только что вернувшись из восьмидневной поездки по Германии, во время которой проехал на машине и велосипеде и прошел пешком более тысячи километров вдоль Рейна, от Ксантена на севере и вниз, на юг, до Майнца. За время этого путешествия мне случилось посетить множество музеев, замечательный археологический парк в Ксантене, а также несколько бывших римских фортов. Я был просто поражен разнообразием старинных артефактов как военной жизни, так и мирной – поражен так сильно, что тотчас загорелся новыми идеями.