Тем не менее она написала ему учтивое письмо, поблагодарив за цветы, которых касались его дорогие пальцы, и за вкус, с каким был составлен букет. Цветы находились у нее в руках ровно столько, сколько времени заняла дорога в ее покои. Затем их постигла обычная участь увядших букетов.

Посланникам Елизавета устроила роскошный прием. Она предстала перед ними в платье из золоченой парчи. Для торжества даже поставили шатер с окнами из настоящего стекла и крышей, расписанной солнцами и звездами. Затем последовали другие пиры, маскарады, спектакли и балы. За это время Тайный совет собирался несколько раз и обсуждал возобновление брачных переговоров.

Наконец Елизавета вновь позвала французских посланников.

– Должна вам признаться, меня по-прежнему волнует значительная разница в возрасте между герцогом и мной, – сказала она. – Я также опасаюсь, что мой брак с ним произвел бы весьма нежелательное возбуждение в умах английских католиков. Но сильнее всего я не желаю быть втянутой в войну с Испанией. Я больше заинтересована в союзе с Францией, чем в браке.

Посланники удрученно переминались с ноги на ногу.

– Ваше величество, нам поручено лишь довести брачный договор до подписания, – сказал старший из них.

– Мне жаль, но ничего другого я вам сказать не могу, – ответила Елизавета.

Чтобы немного подсластить пилюлю, она взяла французов в качестве своих почетных гостей в Дептфорд. Там стоял знаменитый корабль «Золотая лань», на котором Фрэнсис Дрейк совершил кругосветное путешествие. Сегодня на корабле устраивали торжественный прием в честь королевы. Дрейк был вторым, кому удалось обойти вокруг света и благополучно вернуться. Более того, за три года своей одиссеи он собрал немалые богатства, добыв их весьма нехитрым способом – морским разбоем. Экипаж «Золотой лани» грабил испанские корабли, раньше англичан начавшие плавать в Новый Свет. Елизавете нравился открытый, простодушный Дрейк. Когда король Филипп пожаловался на английских пиратов, Елизавета для виду выразила бурное негодование. Однако втайне она была очень рада привезенному Дрейком золоту.

Пир на борту «Золотой лани» ничем не уступал придворным пирам. Слуги приносили все новые и новые кушанья, щедро сдобренные пряностями. Елизавета, сама не своя до сладкого, не знала, с чего начать. Многие экзотические сласти она видела впервые. Естественно, вино на пиру лилось широкой, непересыхающей рекой. Восторженные гости говорили, что ничего подобного не видели со времен покойного отца королевы. Вместо придворных танцев матросы Дрейка показали гостям пляски индейцев, облачившись в диковинные одежды. Из волос у них торчали разноцветные птичьи перья. «Индейцы» плясали вокруг королевы, подбадривая себя странными криками. Елизавета рукоплескала им громче всех. Ей захотелось побольше узнать о Новом Свете, о всех диковинных землях, к берегам которых приставала «Золотая лань». Дрейк с готовностью взялся рассказывать. Его рассказ длился четыре часа. Речь свою бравый капитан щедро пересыпал солеными морскими словечками, заставлявшими Елизавету краснеть и смеяться.

Когда стемнело и палубу корабля залил свет весенней луны, Дрейк повел королеву показывать свое судно. Узкие лесенки и тесные коридоры не были рассчитаны на фижмы и кринолины. Кое-где Елизавете приходилось высоко поднимать подол своего платья. Она радовалась, как девчонка. Выбравшись на полубак, она перегнулась через перила и смотрела на нос корабля и черные воды Темзы.

– Ваше величество, я слышал, что король Филипп мечтает изловить меня и вздернуть за пиратство, – со смехом произнес Дрейк, когда они вернулись на главную палубу к гостям.

Елизавета сделала знак одному из своих гвардейцев. Тот подал ей меч, специально привезенный на корабельное празднество.

– Может, не дожидаться, пока тебя поймают испанцы, а отсечь тебе голову прямо сейчас? – пошутила королева.

Она неуклюже взмахнула мечом. Придворные, стоявшие рядом, поспешили пригнуться.

– Это зависит от того, считает ли ваше величество меня виновным или нет! – засмеялся Дрейк.

– Ее величество считает, что ты заслуживаешь рыцарского звания, – объявила королева.

Желая позлить короля Филиппа, она подозвала к себе одного из французских посланников и попросила помочь ей провести обряд посвящения в рыцари. Внутри Елизавета злорадно посмеивалась, представляя, как Филипп, забыв про свое королевское достоинство, будет прыгать от ярости.

Расплываясь в улыбке, новоиспеченный сэр Фрэнсис Дрейк подарил королеве карту своего грандиозного путешествия и личный дневник, где были подробно описаны его приключения. Королева обрадовалась подаркам и даже не заметила, как от лазанья по корабельным лестницам у нее ослабла подвязка. Золотистая кружевная лента упала на доски палубы. Один из посланников, заметив подвязку, спросил, не позволит ли ее величество передать этот трофей герцогу.

– Нет, – улыбнулась она. – Иначе я рискую потерять и чулок.

Но по возвращении в Гринвич Елизавета передумала и отдала посланникам подвязку. Затем, продолжая игру в этом ключе, велела французам составить новый брачный договор.

– Только учтите: договор должен быть подписан самим герцогом! – потребовала она.

Французы, поняв, что их обвели вокруг пальца, уехали ни с чем.

Герцог Анжуйский не приехал в Англию. Он посчитал, что за него подпись могут поставить и его доверенные люди. В то время его голову занимали другие, более приятные мысли. Однако его нужда в деньгах становилась только острее. Елизавета все же послала ему некоторую сумму. К деньгам прилагалось письмо. Королева писала, что не может отдать ему свое тело, но ее душа целиком принадлежит ему. Пусть думает что угодно!

Вскоре Елизавета узнала, что Екатерина Медичи, не желавшая и слышать о браке сына с английской королевой, начала новую игру. Эта известная интриганка собралась женить герцога на испанской принцессе. Известие привело Елизавету в ярость. Если трюк Екатерины сработает, вся ее искусная и мучительная дипломатия может пойти насмарку! Недаром французское непостоянство сделалось нарицательным!

– Мой дорогой Мур, ты отправишься во Францию, – объявила она Уолсингему. – Убеди французов в моем желании поддержать герцога. Но постарайся заключить с ними союз и не приплетай к нему мой брак.

Уолсингем пошел собираться в путь. Задача виделась ему невыполнимой. Елизавета слала ему вослед гонцов с распоряжениями, и каждое новое противоречило прежним.

– Уолсингем настоятельно просит тебя забыть о браке, – сообщил ей Роберт. – И он прав. Ты и сама это знаешь. Я столь же настоятельно прошу тебя последовать его совету.

Слыша эти слова, Хаттон согласно кивал.

– А я, любезный лорд Лестер, настоятельно прошу тебя прекратить вмешиваться в мои дела, – раздраженно ответила Елизавета.

– Ваше величество, сэр Фрэнсис находится в крайне тяжелом положении, – напомнил ей Бёрли. – Если вы не определитесь с выбором, он вообще окажется в тупике, когда сырые стены Тауэра представляются милостью по сравнению с парижскими дворцами. Вместо дружбы с Францией вы настраиваете французов против себя. Сэр Фрэнсис просто в отчаянии. По его словам, король Генрих считает брак обязательным условием любого союза с Англией. И тут короля с места не сдвинуть.