дрожат руки. Я запуталась в ремне, пытаясь пристегнуться. Возможно, от внезапного испуга, или я не помнила, как это делается, и потому я снова посмотрела на Эгана, чтобы он мне показал.

Но вскоре самолет вздрогнул, и внутри все затряслось. Я невольно крикнула от страха:

– Он упадет, и мы разобьемся в лепешку!

Сколько раз я слышала в самолетах эти безумные крики, пугавшие других пассажиров!

Эган жестом велел мне не суетиться. Сам он выглядел вполне спокойным и уверенным.

– Успокойся и пристегни ремень, – приказал он. – Это вот-вот закончится, так всегда бывает.

Я поспешно кивнула. Я поняла, что, перепугавшись, так и не пристегнула ремень. Дрожащими пальцами, как наркоманка в ломке, я попыталась это сделать. Оказалось нелегко, но в тот миг, когда мне это все же удалось, самолет снова задрожал как при землетрясении.

Мама дорогая!

Это никогда не кончится!

В эту минуту пилот что-то сказал, но, охваченная паникой, я ничего не поняла. Мир вокруг завертелся c немыслимой скоростью. Мое дыхание участилось, я потеряла контроль над собой. В голове сменяли друг друга самые жуткие картины, но я все еще старалась убедить себя, что болтанка вот-вот закончится.

Однако вскоре самолет снова тряхнуло, и мы услышали грохот падающих предметов.

И я снова громко заорала:

– Мы погибнем!

– Ничего подобного! – крикнул в ответ Эган.

Но я-то знала, что он сам не верит в свои слова, потому что лицо у него было встревоженным, руки вцепились в подлокотники, он весь напрягся. Ему не удалось меня обмануть: он тоже боялся.

– Откуда ты знаешь? – в ужасе крикнула я.

– Конечно, знаю! – разозлился он. – Я все знаю!

– Ничего ты не знаешь! – крикнула я в полном ужасе. – Мы сейчас рухнем, и нас размажет как банановую кожуру!

А главное, это случится во время ссоры: просто великолепно!

– Доверься мне, Джуд, и замолчи, пожалуйста!

Еще чего не хватало – довериться Эгану на краю гибели.

Самолет задрожал.

Казалось, третьим пассажиром с нами летит смерть, насмехаясь над нашим страхом.

Мой мозг одновременно все понимал – и не понимал.

Самолет еще сильнее тряхнуло, снова раздался грохот.

Мне хотелось выскочить из самолета, броситься на землю, целовать ее, гладить – все что угодно, лишь бы оказаться на земле, не рискуя больше разбиться. Но мы находились на большой высоте, в иллюминатор это было отчетливо видно, и я даже увидела, что одно крыло самолета странно накренилось.

От страха у меня выступили слезы.

Я посмотрела на Эгана, готовая разрыдаться.

– Мы погибнем вместе, и я не знаю, что может быть хуже! – в отчаянии завизжала я.

– Замолчи и закрой глаза! – крикнул он в ответ.

Он попытался сделать сердитое лицо, возможно, в стремлении убедить меня, что все в порядке, но тут самолет задрожал, его снова тряхнуло; кажется, он начал снижаться, послышался удар, какой-то металлический лязг, и все произошло так быстро, так мощно, так жутко, что я не удержалась от крика и слез.

Я не знала, правда это или нет, но чувствовала, что самолет камнем падает вниз!

Да, он точно падает!

Но я не хочу погибнуть вот так!

Не хочу погибнуть вместе с Эганом!

Я не хотела, чтобы наши души оказались в аду и кипели в одном котле!

Не хотела, но это непременно случится! Я заплакала еще сильнее.

– Мы погибнем, Эган, мы погибнем! – в отчаянии визжала я; слезы рекой текли у меня по лицу.

– Не погибнем! – снова крикнул он между встрясками.

– Поги-и-ибнем! – взвыла я во всю силу легких. – Я не хочу! Не хочу!

Со следующим толчком нас затрясло как в блендере. Мне показалось, что я вот-вот ударюсь головой о потолок, но ремень меня удержал. Голова Эгана безвольно моталась из стороны в сторону. Зрелище было настолько жуткое, что я завизжала еще громче. Я даже не могла различить выражение его лица, но думаю, он тоже был в панике.

А как же иначе? Мы вот-вот умрем.

Самолет упадет.

И со следующим толчком Эган наконец это понял.

– Мы погибнем! – в ужасе крикнул он.

Казалось, весь мир вокруг взорвался.

Новый приступ тряски. Жужжание двигателей. Голос пилота. Наши тела, мотающиеся из стороны в сторону. Опасность! ОПАСНОСТЬ!

Все это грозило катастрофой, и нас охватила безнадежная паника. Внезапно мне вспомнилось все то, что я сделала и чего не успела сделать в жизни. Я вспомнила каждую свою ошибку, каждую глупость, какой плохой порой бывала; все это вдруг открылось мне божественным откровением в минуту безмерного страха.

– Это все из-за меня! – в ужасе завопила я. – Все из-за меня! Это я во всем виновата! Я всем приношу только несчастья!

Новая встряска. Еще больший ужас. Что-то упало, сорвавшись с верхней полки. Пилот что-то сказал, но я не разобрала. Пол самолета сотрясался как припадочный. Мир вокруг, казалось, неумолимо рушился.

– Нет, это я виноват! – крикнул Эган, вцепившись в подлокотники.

Его лицо, обычно равнодушное и высокомерное, перекосило безумным страхом: глаза вытаращены, брови выгнуты, рот открыт, словно ему не хватало воздуха. Никогда прежде я не видела его таким.

Клянусь, что в эту минуту Эган Кэш испытал настоящий ужас, и если не обделался, то лишь потому, что обладал непревзойденным умением держать под контролем свой сфинктер.

Я же чувствовала, что душа от паники вот-вот покинет тело.

– Я сделала слишком много зла! – снова завизжала я.

– Ты из-за меня попала в аварию! – крикнул он, охваченный паникой и страхом смерти.

Самолет еще сильнее сотрясло мощной дрожью.

Я завизжала еще громче, чувствуя, что самолет накренился набок.

Возможно, я была близка к смерти, но мне не хотелось, чтобы эта махина придавила меня всей своей тяжестью.

– Во всем виноват Риган! – прорыдала я.

– Я не должен был отпускать тебя одну, когда ты вышла из корпуса информатики, – прокричал Эган сквозь рев двигателей. – Я должен был позаботиться о твоей безопасности и сам тебя вывести, но я был потрясен и остался там, именно поэтому так все и случилось!

Самолет тряхнуло, словно по нему ударили огромным кулаком. У меня снова свело живот. Волосы на коже встали дыбом. Меня охватила паника, сердце подскочило к самому горлу. Однако слова Эгана дошли до меня, и в голове все смешалось.

Я разрывалась между желанием думать о неминуемой смерти или о его словах.

– Что ты говоришь? – крикнула я одновременно в растерянности и ужасе.

Долгая дрожь, подобная автоматной очереди, едва не вытряхнула нас из сидений.

Лицо Эгана исказилось от ужаса.

– Я знал, что ты Айви, но, вместо того чтобы сказать тебе об этом, повел себя как сукин сын! – внезапно