Ее ноги подкосились. Она, словно сквозь туман, видела, как Аманда подбежала и поддержала ее, не давая упасть. Они медленно пошли в палату. Карла почувствовала надежду. Все это просто больное воображение! Всему виной послеродовая депрессия.

Но кроватка по-прежнему была пуста. Карла ухватилась за нее и принялась выкрикивать имя дочери. Аманде пришлось силой усадить ее в кожаное кресло.

– Пожалуйста, не волнуйтесь. Вероятно, произошло недоразумение. – Ее голосу удалось пробиться сквозь истерику Карлы. – Если какая-то из сестер сделала то, о чем вы говорите, мы немедленно примем меры.

– Что значит «если»? Конечно, так все и было. Где еще она может быть?

– Мы выясним, не волнуйтесь. – Аманда приподняла покрывало. – Но вы должны успокоиться. Иногда матери засыпают во время кормления…

Теперь другой страх охватил Карлу. Кулак, сжимавший ее сердце, стал еще сильнее. Но эта мысль пришла уже после того, как медсестра убрала из кроватки покрывало. Осталась только вмятина на том месте, где лежал ребенок. Аманда посмотрела в карточку, прикрепленную к кровати, сняла трубку телефона и позвонила старшей медсестре. Несмотря на ее спокойствие, Карла подозревала, что она передала некое зашифрованное сообщение. Аманда говорила, а ее взгляд блуждал по палате, выискивая места, куда сумасшедшая мать под влиянием послеродовой депрессии могла засунуть ребенка. Может, в шкаф, в ящик тумбочки или под подушки кресла?

Карла вскочила и сбросила подушки на пол. Потом подбежала к шкафу, схватила чемодан и вывернула его содержимое на пол.

– Ее нет! Вы же видите, ее здесь нет!

Аманда пыталась помешать ей открыть ящик тумбочки, но Карла оттолкнула ее в сторону. В этот момент вошла старшая медсестра. Это была невысокая крепкая женщина с пухлым подбородком и строгими глазами. Карла познакомилась с ней сразу после рождения Исобель. Тогда она улыбалась, как и все вокруг, а Роберт держал дочку на руках и смеялся от счастья.

– Миссис Гарднер, расскажите мне, что произошло, – сказала она официальным тоном.

– Одна из ваших медсестер забрала моего ребенка из кроватки, не спросив разрешения. Как она посмела! Мне надо позвонить мужу.

– Сначала вы должны ответить на мои вопросы, – заявила старшая медсестра твердым голосом.

Исчезновение Исобель больше не казалось недоразумением. По виду старшей медсестры стало ясно, что это серьезное происшествие.

– В интересах всех нас как можно быстрее найти ребенка. Поэтому, миссис Гарднер, вы должны сотрудничать с нами.

Больница была закрыта, и все помещения должны были тщательно обыскать. Аманда дала Карле накидку, чтобы прикрыть пятна от молока на ночной рубашке. Полиция уже была в пути. Карла не верила, что может быть еще хуже, но с каждым словом, которое произносила старшая медсестра, ее ужас усиливался. Аманда оставалась с ней до появления полицейских. Наконец их широкие плечи заслонили дверной проем. Форма, блокноты, слишком много людей… Казалось, они вытеснили из палаты весь воздух. Карла задыхалась, но ее никто не слушал. Женщина-полицейский села на кровать возле нее и осторожно начала задавать вопросы. Как долго она спала? Может ли она точно сказать, когда заснула? Не просыпалась ли она, потревоженная посторонними звуками или чьим-либо присутствием в палате? Важнейшие подсказки могли скрываться в самых неприметных деталях. Она была старше Карлы и по-матерински добрым голосом предложила обращаться к ней по имени – Орла.

Имя казалось невесомым. Карла хотела что-то сказать, но все вокруг плыло – и стены, и пол. Слова потеряли всякий смысл, и тьма поглотила ее.

Когда Карла пришла в себя, рядом был Роберт. Он старался убедить ее, что Исобель где-то в больнице. Ей хотелось верить ему. Он знал, как надо вести расследование, но она увидела в его глазах отражение собственного ужаса. Поиски уже вышли за пределы клиники. Остальные малыши оказались на месте.

Карла села в кресло у окна и выглянула наружу, где полицейские прочесывали территорию больницы.

Были проверены административные помещения, кухни, ванные, частные палаты, недостроенные здания возле клиники. Был опрошен персонал, а также строители и все те, кто посещал больницу на протяжении дня.

Ее дочь, маленькая и беспомощная, исчезла во время дождя. Карла застонала и закрыла лицо руками. Аманда и Орла оставались с ней, и каждая пыталась по-своему утешить ее.

Орла уверяла, что женщина, которая, возможно, забрала Исобель, всегда хотела иметь детей и, по всей видимости, недавно потеряла ребенка. Она будет оберегать девочку, заботиться о ее здоровье и безопасности. Орла говорила так уверенно, словно напрямую контактировала с этой женщиной, которая представлялась Карле безликим кошмарным существом.

Аманда демонстрировала такую же спокойную уверенность и помогала Карле сцеживать молоко. Его собирались хранить в холодильнике до возвращения Исобель.

Роберт время от времени заходил в палату, чтобы обнять ее, но тут же уходил снова, словно не мог видеть ее отчаяния. У него было пепельного цвета лицо, дождевая вода стекала с его волос и одежды. Карла чувствовала, что он хотел бы сам заниматься официальным расследованием, но ему не позволяли в нем участвовать. Как пояснила Орла, таков порядок. Его эмоции могли повредить делу.

Пришли Рейн и Гиллиан, а за ними родители Карлы. Глядя на пустую кроватку, они пытались выдавить из себя слова сочувствия. Руки Джанет дрожали. Она всегда считала, что счастье – вещь такая же хрупкая, как мыльный пузырь, и теперь ее самый страшный страх стал реальностью. Не в силах выдержать напряжение, Карла попросила отца отвезти мать домой. Гиллиан уехала вместе с ними. Ее бледность была заметна больше, чем обычно.

Приближался вечер. Фонари освещали двор. Дождь продолжал барабанить по брусчатой мостовой. Рейн уселась на подлокотник кресла Карлы и взяла ее за руку. Парковка перед зданием была пустая. Посетителей, приезжавших с цветами и игрушками, пропускали через другой вход. По территории бродили полицейские, освещая фонариками заросли кустарника. Полицейские машины въезжали и выезжали через ворота из кованого железа.

На улице остановился фургон с телевизионщиками. Зазвонил телефон.

– Без комментариев. – Орла с грохотом опустила трубку на рычаг. – Извините, Карла. Газетчики уже разнюхали. Не беспокойтесь. Мы с ними справимся.

– Если я сейчас дам интервью, оно появится в вечерних новостях.

Впервые с тех пор как увидела пустую кроватку, Карла смогла сосредоточиться. Она понимала всю важность средств массовой информации и того, какой образ сформируется в общественном сознании.

– Я хочу напрямую обратиться к этой женщине.

– Оставьте газетчиков нам, – посоветовала Орла. – У нас есть определенный протокол для подобных случаев.

«Случаев». Карла согнулась и схватилась за живот. Он был странно пустым.

– Как вы смеете называть похищение моего ребенка случаем!